Проклятие лилий - Валентеева Ольга

— Ты готова? — Амелинда подбежала ко мне. За ней следовал серьезный и суровый Ники. Хоть мой супруг и Эрвинг были братьями не по крови, а лишь по войне, Ники напоминал моего мужа.

— Готова, — ответила я и обернулась к юноше: — Прошу, позаботься о моих дочерях.

— Обещаю, — спокойно ответил он. — Они будут в полной безопасности.

Амелинда крепко обняла сына, а я заметила у двери Джанет и Мелоди. Девочки заливались слезами. Моя решимость таяла с каждой минутой, но я нужна Нику. И должна быть с ним! Поэтому еще раз обняла дочерей. А у ворот замка нас уже ждал экипаж. Я бы поехала верхом, но опасалась из-за ребенка, поэтому не стала отказываться от идеи Эмми. Мы долго махали детям из окошка экипажа, а затем замок Аттеус остался за спиной, а впереди — дорога в Истор.

Я не была в столице с того самого дня, как Осмонд отправил меня, как гарантию мира, в жены Илверту Первому. Целая вечность прошла с тех пор. Я испытала все, что может человек, и даже больше, ради счастья в семье. О потерянной власти никогда не жалела — Ник и дети были моим миром. Зачем? Зачем мой сын решил разрушить все, что я создавала с таким трудом? Я не понимала до сих пор. Ил вообще мало с кем делился своими переживаниями и мыслями, иногда только с Ником, но с годами все меньше и меньше. Сын закрылся от нас, стал все чаще уходить из дома, а потом и вовсе заявил, что хочет отвоевать трон Литонии.

И снова тот же вопрос: зачем? Сердце болело так, что было трудно дышать. Я представляла моего мальчика где-то там, в холодной чужой стране, и сходила с ума от беспокойства. Как он? Здоров ли? Все ли у него хорошо? Он не писал ни строчки, а все мои письма вернулись обратно. И уже когда мы подъезжали к Истору, пришло письмо, но до того сумбурное, что я перечитала его несколько раз, и такое же страшное. Все, как я и думала: Осмонд решил сделать Ника разменной монетой в своей игре. Но не учел лишь одного — меня.

А еще я гордилась, что мой мальчик сумел взять Самарин. Он вырос сильным и смелым. Жаль, я не смогла научить его главному — быть счастливым.

Писать длинное письмо в ответ не стала. Очень хотелось, но мы почти не останавливались, да и Илверту вряд ли это было нужно. Написала лишь, что скоро буду в Исторе и чтобы он не смел отступать. С Осмондом я справлюсь сама, а Илверт пусть разбирается с армией Изельгарда.

Наконец впереди замаячили стены Истора. Я видела, Эмми тоже тревожится: ни от мужа, ни от старшего сына не было ни строчки, а от сбежавшей дочери писем ждать и вовсе не приходилось. Но Эмми держалась, держалась и я. А Истор встречал нас привычной бурлящей жизнью: криками торговцев и зазывал, воплями мальчишек, суетой и кутерьмой. Остановились мы в особняке Аттеусов. Несмотря на то что нас с Эрвингом когда-то связывали романтические отношения, мне не приходилось здесь бывать, да и сам Эри жил больше в казармах, а особняком управляла его мать. Теперь я мельком взглянула на величественное здание с большими окнами, такое же четкое и прямое, как характер его владельца.

— Наконец-то, — прошептала Эмми, поднимаясь на порог.

Да, наконец-то, только у меня не было времени на отдых.

Я только вымылась с дороги, приказала служанке уложить волосы и помочь с платьем, чтобы выглядеть королевой, а не бедной родственницей. Но от тугого корсета отказалась — не в моем положении. Ничего, вряд ли Осмонда смутят мои округлившиеся формы. А вот Амелинда взглянула на меня удивленно.

— Что, так плохо выгляжу? — усмехнулась я, поправляя перед зеркалом легкую накидку.

— Нет, замечательно, — ответила она.

Да, отражение радовало. Не было ни темных кругов у глаз, ни усталости — ничего, что намекало бы на мое состояние. За эти годы я отвыкла быть представительницей королевской семьи. Пора вспомнить, каково это, и дать понять Осмонду, что за моих мальчиков есть кому постоять.

— Я пойду с тобой, — засуетилась Амелинда.

— Нет, — тут же остановила ее. — Я могу не вернуться. Вот тогда твоя помощь пригодится. Не стоит, чтобы Осмонд видел нас вместе, хотя он, без сомнения, не глуп и быстро свяжет наш приезд воедино. Если к вечеру не появлюсь, действуй.

— Хорошо, — кивнула моя подруга. — Будь осторожна.

— Осторожность не для меня.

Я расправила плечи, в последний раз взглянула в зеркало и вышла из дома. Меня ждал экипаж без гербов — еще одна просьба, в которой Эмми не отказала. Пора!

Сердце билось, как безумное, но внешне я оставалась спокойной. Что я, с Осмондом никогда не разговаривала? Я уже не девчонка, которой можно указывать, за кого выходить замуж, кого любить и как жить. И я не боюсь.

Экипаж остановился. На миг замутило, напоминая, что надо думать не только о себе, но дурнота быстро прошла, а я направилась к воротам дворца. Стража преградила мне путь.

— Доложите его величеству Осмонду, что его желает видеть сестра Бранда, — холодно приказала гвардейцам. Они уставились на меня, будто увидели призрака. Хотя для них я и была призраком королевы, погибшей пятнадцать лет назад в огне. Что ж, я, как феникс, возрождаюсь из пепла.

— Обождите, пожалуйста, — пробормотал один из них, подозвал кого-то из слуг и послал к королю. Стоит отдать должное Осмонду — слуга вернулся быстро, раскланялся почти до земли и пригласил следовать за ним.

Знакомые коридоры, знакомые залы. Во дворце Истора почти ничего не изменилось — изменилась я сама. Не было той Бранды, которая уезжала отсюда в ужасе, готовясь стать супругой чудовища. Не было и той, которая правила Литонией. Новая я знала цену счастью и любви и никому не позволю забрать у меня ни то ни другое.

— Прошу, ожидайте. — Слуга вновь склонился и оставил меня в приемной брата.

Вскоре двери кабинета открылись и меня пригласили войти. Осмонд сидел за столом. Первая мысль: как он постарел! Брат был старше меня на двенадцать лет, сейчас ему было пятьдесят три, а казалось, что глубоко за шестьдесят. Он стал тяжелым, неповоротливым. Настоящий медведь.

— Значит, это все-таки ты, — сказал Осмонд хмуро.

Я склонила голову, отказавшись от положенного реверанса.

— Я, — ответила ему. — Ждал кого-то другого?

— Мне сказали, ты умерла.

— А ты так и поверил.

Могла ли я подумать двадцать лет назад, что буду так разговаривать с королем? С братом? А вот разговаривала ведь. Он не заслужил и капли моего уважения. Единственное, чего хотел Осмонд, — уничтожить нас с Илом как угрозу. Так почему я должна церемониться?

— Зачем ты приехала, Бранда? — Осмонд опустил подбородок на скрещенные пальцы рук.

— Зачем? Хороший вопрос, — улыбнулась я, присаживаясь. — Верни мне мужа.

— О чем это ты? — прищурился король. — Или Илверт Первый тоже жив?

— Ты сам знаешь, что нет. Я о Нике Вейсе. И не делай вид, будто не понимаешь, о чем я.

— Не думал, что вы с Лисом решили связать себя узами брака. — Осмонд усмехнулся. — И не понимаю, почему ты пришла ко мне. Не лучше было бы искать муженька где-то рядом с сыном?

— Ты написал Илверту, что он у тебя. И ты знаешь, кем он нам приходится. Верни мне Ника, и я уеду.

— Заставь сына отдать мне Самарин, и я отпущу Лиса.

— Илверт не послушает ни меня, ни Ника. Он взрослый юноша и все решения принимает сам.

— Да что ты говоришь?

Я лишь пожала плечами. Это была правда, Ил никогда и никого не слушает, все решает сам. И я до сих пор не знала, хорошо это или плохо. Наверное, все-таки хорошо.

— Значит, я сделаю так, как и написал твоему сыну, — холодно добавил Осмонд, не дождавшись ответа. — Ник умрет, и его голова отправится к Илверту.

Я сжала кулаки. Хотелось крушить здесь все, но нужно держать себя в руках. Нужно доказать этому ослу, что я не боюсь.

— Попытайся, — сказала тихо. — У тебя нет наследника, Осмонд. А ты смертен, ты тоже можешь умереть. Хочешь, я скажу, кто унаследует Изельгард после тебя? Илверт. Тот самый, который сейчас крушит твои войска. И это будет законно. Так, может, это мне стоит ускорить твою кончину?

— Угрожаешь? — И брат рассмеялся тяжелым, рокочущим смехом. — Что может твой щенок, Бранда? Что можешь ты сама? Ты даже страну не смогла удержать!