Обреченные звездами (ЛП) - Стрит Криста

— Не можешь?

— Нет. Я… — Провел рукой по своим мокрым волосам, другой рукой все еще держа полотенце. — Черт, это неловко.

Ее лицо вытянулось, и она попятилась. Мое сердце забилось так сильно, что я опасался, как бы она этого не услышала.

Я стиснул зубы и приготовился к тому, что мне предстояло сделать. Нам нужен полный разрыв, и это означало, что мне нужно отвергнуть свою пару. Черт, я ненавидел эту ситуацию. Но через пару лет, после того как выполню данное обещание и смогу покинуть СВС, я приду за ней и стану молить о прощении.

Но сейчас я не мог этого сделать. Я не мог просить ее отказаться от своего будущего и карьеры, чтобы сидеть здесь и ждать меня.

Мой волк зарычал.

«Да, я знаю, приятель, но чертовски не вовремя. Я не могу себя контролировать».

Я поднял взгляд выше ее головы, не в силах видеть, какое воздействие окажут на нее мои слова. Знал, что поступаю трусливо, но если увижу…

Вряд ли смогу продолжить, а мне нужно это сделать. Я многим обязан Маркусу.

Не опуская глаз, я выпалил:

— Эйвери, прости за то, что ввел тебя в заблуждение в субботу. Я ошибочно подумал, что Институту нужно срочно связаться с тобой.

— О, ладно. — Ее дыхание участилось. — Я уже все поняла, но думала, ты вытащил меня из бара, потому что я тебе… нравлюсь. А потом, когда ты поцеловал меня, подумала…

— Мне не следовало этого делать. Это против протокола и плохое поведение с моей стороны. Прими мои извинения. — Она покачнулась, но я продолжал говорить, заставляя себя выложить все сразу. — Прости, что у тебя сложилось обо мне неправильное впечатление.

— Неправильное впечатление? — повторила она, как попугай.

Я сжал зубы, и против моей воли во мне поднялась волна силы.

— Мое поведение было неуместным и необдуманным. Этого больше не повторится.

Эйвери стояла передо мной полностью ошеломленная.

— Но мы практически переспали. И твои слова и поведение в баре, и ты оборотень… — Она в замешательстве покачала головой. — Я думала, мужчины-оборотни так себя ведут, если только это что-то значит. Если только они не законченные придурки-манипуляторы, играющие с женщиной. А ты не такой.

Я все еще не мог встретиться с ней взглядом. Она права. Мужчины-оборотни не вели себя так собственнически, если это что-то не значило, если они не были полными придурками и не обманывали женщину.

Но я ничего не ответил. Если бы открыл рот, то все мои чувства выплеснулись бы наружу.

Эйвери нахмурилась.

— Но если то, что мы делали, не было для тебя особенным…

Я позволил ей осознать мой отказ, хотя молчание убивало меня, мне было тяжело видеть боль на ее лице. У меня под ногами словно двигался пол, и мне захотелось провалиться сквозь него. Мой волк зарычал, взбешенный моими действиями.

Но какой у меня выбор?

Я не мог быть с ней сейчас.

Заставил себя думать о Маркусе. И вспомнил его окровавленное лицо, когда он сделал последний вдох, и сумел сохранить холодное выражение лица. Я многим ему обязан. Я обязан ему своей жизнью.

Эйвери сделала шаг назад, ее сердце колотилось так сильно, что я мог его слышать.

— Мне жаль, — наконец сказала она. — Я думала, то, что мы сделали, было началом… — Ее щеки покраснели от смущения, а на глазах выступили слезы. Она быстро заморгала, но не могла остановить соленые капли.

У меня екнуло сердце. О, цветочек, это начало чего-то особенного. Я готов был сдаться, потому что не мог видеть ее такой подавленной…

Я не мог этого сделать.

Я поднял ногу, готовый двинуться вперед. Хотел дотянуться до нее, заключить в свои объятия и послать все к черту, но затем окровавленное лицо Маркуса заполнило мой разум.

Я резко остановился.

Эйвери судорожно сглотнула, ее полные слез глаза смотрели на меня, пока я просто стоял в дверях.

Потом она резко повернулась и побежала по коридору.

У меня перехватило дыхание, когда уставился на пустой порог. Я часто дышал, сердце билось так быстро, что болели ребра. Я крепко вцепился в дверную ручку, мои колени почти подогнулись.

О черт. Что я только что натворил?

Я закрыл глаза.

Еще не поздно пойти за ней. Мой волк заскулил в знак согласия.

Я представил, как догоняю ее и прошу прощения. Я мог бы признаться в своих чувствах.

Но тогда меня уволили бы из СВС.

Нет, оставайся сильным. Не сдавайся!

Я не мог думать о том, что только что сделал. Я готов умереть, если продолжу думать об этом.

Мне пришлось смириться. Еще два года мне придется жить без нее. На данный момент между нами все кончено. Я сделал правильный выбор. Единственно возможный выбор.

Но я просто стоял там, дверь все еще была открыта, а капли воды падали с моих волос на плечи.

Тогда почему все это казалось таким неправильным.

У меня в душе поднялась агония, перерастая в ярость.

Но я сделал лучший выбор. Верно?

В конце концов, я закрыл дверь и прислонился к ней головой. Кровь стучала у меня в ушах, а отчаяние разрывало мою душу на части.

Несмотря на то, что я сделал правильный выбор, это не отменяло моих чувств.

Ты настоящий мудак, Джеймисон. Как бы тебе не хотелось это признавать, ты поступил с ней как придурок.

Боги, я не мог забыть выражение ее лица.

Шок.

Неверие.

А затем внезапное принятие и смущение.

Все это было ясно написано на ее лице, и она так быстро смирилась с этим. Ее самооценка и уверенность оказались настолько низкими, что она не верила, что я действительно хотел ее.

Она не думала, что я любил ее.

Она считала, что в субботу мы разделили что-то особенное, и так оно и было. И это, без сомнения, станет преследовать меня долгие годы.

И все же я только что заставил ее почувствовать, что все для меня пустяк. Что это не было взаимно. И что я не хотел ее.

Я сломил ее, хотя и не желал, чтобы все так вышло. Вовсе нет.

— Черт возьми, Джеймисон. Проклятие! Как ты собираешься все исправить? Что, если она никогда тебя не простит?

Мой волк зарычал внутри меня, разъяренный моими действиями. Его магия усилилась, на моих руках появилась шерсть.

Он хотел выйти наружу.

Я толкнул его назад, но это не уменьшило мое отвращение к самому себе.

Я с трудом мог дышать, когда образы Эйвери наводнили мой разум. Румянец на ее щеках, когда она увидела меня в полотенце. То, как она протянула мне тарелку с печеньем.

Было очевидно, что она испекла для меня, а я даже не принял их.

Я словно сунул этот подарок обратно ей в лицо.

Я ударился головой о дверь.

— Мне нужно выбраться отсюда.

Схватил шорты и натянул их, а потом босиком вылетел из квартиры.

Я был в холле на первом этаже, собираясь выйти за дверь, когда запах печенья заполнил мой нос. Я обернулся, мое сердце бешено колотилось. Эйвери?

Но от нее осталась только тарелка с печеньем у двери Бавар, фейри, командира Третьего отряда, будущего командира отделения Шарлотты.

Эйвери, очевидно, поставила их в спешке. Два печенья соскользнули с тарелки и валялись на полу, крошки рассыпались по ковру.

Я вытащил печенье из-под пластиковой крышки. Маслянистый, мягкий кусочек пах как рай. Я откусил и закрыл глаза, когда взрыв вкуса наполнил мой рот.

Я начал жевать медленнее, а потом уронил печенье. Оно приземлилось, как и два других на полу, разбрасывая повсюду крошки.

Хотя это лучшее печенье, которое я когда-либо пробовал, но больше не мог есть. Я не хотел думать о том, что она испекла его для меня. И мог бы…

Рычание вырвалось из моего горла, когда магия наполнила меня, горячая сила вырвалась из моего волка, когда он попытался вырваться на свободу.

Я выскочил через парадную дверь и поприветствовал ночь.

Я изменился в середине прыжка по пути в лес, мои шорты порвались и упали позади меня. Я позволил своему волку взять верх, принимая его боль и ярость.

Я это заслужил.

Заслужил его гнев на меня.

Но чувствовал не только его боль, но и свою, только она была слишком мучительной, я не мог ее выносить.