Взрывная натура - Богданова Екатерина (1)

Спустя пять минут мне стало ясно, что Аашалла Шассашс — это все-таки имя, причем имя какой-то девушки или женщины, чей дневник я сейчас и держала в руках, личный дневник… Стало как-то неудобно читать чужие мысли и откровения, но иначе нужную страницу не найти. И я продолжила бегло просматривать страницы, содержащие в себе историю жизни одной темпераментной, экспрессивной и даже временами грубой до неприличия особы. Судя по некоторым фразам, знатной особы, явно из высшей аристократии, только не нашей, имперской, а какой-то иной. Попадались иногда и имена, названия каких-то мест, но все они были столь же труднопроизносимы и незнакомы, как и имя хозяйки дневника. И тут, странице на сороковой, как раз где-то в середине тетради я встретила очень даже знакомое имечко. Прочитала строчку, в которой оно упоминалось, перечитала еще раз и даже не удивилась. И дальше уже читала очень внимательно. О, как же эта Аашалла описывала магистра Тэрана Кранта, я прямо зачиталась!

Эта эксцентричная особа только что слюной на тетрадь не капала, когда писала. Хотя… Я перехватила дневник аккуратнее, стараясь особо не касаться страниц, а то мало ли… Ну и продолжила увлекательное чтиво, сама не заметив, как увлеклась, когда магистр появился в повествовании. Познакомились они на каком-то балу, и Аашалла сразу же оценила нашего куратора. На мой взгляд, переоценила, уж больно пламенно она им восторгалась, хотя магистр действительно мужчина привлекательный, но не до такой же степени, чтобы прямо ах!

А дальше я читать не стала. Едва вчиталась в первые несколько строк следующего абзаца, так сразу же и перевернула страницу, заливаясь таким румянцем, что даже шею жаром опалило. Какой у нас куратор, оказывается… резвый. Только познакомились, и сразу… А дамочка вообще бесстыжая! Да еще и в подробностях, со всеми деталями, будто специально для меня все это расписала… А я все равно читать не буду! Не буду, я сказала!

Не удержалась, перелистнула обратно, но прочла еще буквально пару предложений и совсем захлопнула тетрадь. Вообще-то я девушка просвещенная и об этой стороне взаимоотношений знаю… в теории и в рамках школьной программы. Но о таком нам учителя точно не рассказывали! Да и дедушка со мной попытался однажды, пару лет назад, на эту тему поговорить, но как-то у нас это не очень получилось. Дедуля откровенно пасовал, а мне вообще стыдно было, и вся просветительская беседа свелась к фразе: «Встретишь своего мужчину, сама во всем разберешься». Мужчину еще не встретила, но, кажется, уже разобралась… И как-то не вдохновило меня это, вообще непонятно, с чего все так восторгаются, лично мне стало противно и стыдно. Причем стыдно за магистра Кранта. За Аашаллу стыдно не было, я ее не знаю, а вот за магистра — очень даже. Я же теперь на него смотреть нормально не смогу, прочитанное вспоминать и представлять буду!

Я тряхнула головой, прогоняя нарисованные богатым воображением картинки, и опять открыла тетрадь, пролистала, нашла нужную страницу и продолжила просвещаться по полной программе. Страниц десять пробежала глазами по диагонали, там было много восторженной чуши про неземную любовь и всяческие достоинства Тэрана Кранта, описания романтических свиданий, про которые мне почему-то было особенно неприятно читать, и прочие подробности головокружительного романа. А потом, перевернув следующую страницу, я увидела всего одно слово — пересекающее весь лист, написанное неровным размашистым почерком. «Ненавижу».

Та-а-ак, это уже интересно. Такие восторги — и вдруг резко «ненавижу». Чем же вы так прогневили свою возлюбленную, уважаемый магистр Крант? Нехорошо, конечно, нагло вторгаться в чужую личную жизнь, но… Шевельнулась и затихла задушенная жгучим любопытством совесть, и я перевернула очередную страницу.

«Сволочь», «тварь», «выродок», «ублюдок», «подлец», «ничтожество» — это был далеко не полный список ругательств, которыми Аашалла поминала нашего куратора, остальные я бы просто не решилась даже написать, не то что вслух произнести. А потом прочла и вовсе странные строки: «Этот ошметок ублюдочной Маариш играл со мной с самого начала. Как я могла поверить ему? Как я могла… Отец никогда не простит мне предательства, а я никогда не прощу Кранту, что он использовал меня в своей грязной игре против моего народа. Я отомщу, так отомщу, что он будет страдать вечно!»

Ну ничего себе! Это что же получается? Выходит, наш магистр где-то там, в неведомом мне государстве, шпионом, что ли, был? А эта Аашалла для него была средством достижения каких-то своих целей? Вот это страсти! Ни за что не догадалась бы, что куратор притворялся, дамочка так красиво описывала их отношения, у меня даже мысли не возникло, что Крант не любил ее. А может, и любил? Может, я все не так поняла? Посмотрим, что там дальше написала наша темпераментная мадам. А дальше было две страницы, исписанные какими-то алхимическими формулами и нечитаемыми заклинаниями. Вернее, прочитать-то их можно было, но я, наученная горьким опытом, полученным в Имперской лаборатории, не то что вслух, даже про себя в набор звуков вчитываться побоялась. Просто пролистала и продолжила чтение. Описание ритуала, если честно, читала, затаив дыхание и прикусив губу. Это было что-то жуткое, ужасное и бесчеловечное. Меня от одного только рассказа о вскрытии грудной клетки погруженного в стазис «двойника» трясти начало. Когда же прочитала о том, как эта больная на всю голову вынимала сердце и помещала на его место «мертвый камень», еще и тошнота подкатывать начала. А потом эта сумасшедшая произнесла какое-то заклинание и каким-то образом спроецировала весь ритуал на нашего куратора, прокляв его.

Я не очень поняла, в чем заключается суть самого проклятия, но там что-то насчет «мертвых чувств» было. Так и написано: «Как ты убил мою любовь, так и я лишаю тебя возможности познать ее силу. Отныне твои чувства мертвы, мой жестокий Тэран, а сердце станет истинным камнем, ведь оно у тебя и так каменное».

А дальше — еще страшнее. «И только та, кому дано разбить камень проклятого сердца, разделит с тобой эту тайну, но не жизнь и любовь. Ты будешь гореть и страдать так же, как горю и страдаю я. И смерть ее будет разбивать твое каменное сердце вновь и вновь, бесконечно. Это будет мой прощальный подарок тебе, мой бессердечный возлюбленный, ты познаешь пламя любви, но лишишься ее. И осознаешь потерю только тогда, когда будет поздно что-то изменить. Я буду ждать, и я дождусь, а потом приду за ней, но ты не услышишь мою тихую поступь, ты ничего не поймешь, пока я не преподнесу тебе ее еще горячее, но уже небьющееся сердце в качестве искупления твоей вины».

Какой ужас! Я сидела потрясенная, а в голове вертелась только одна мысль: «Какой роковой мужчина наш куратор! Если он кого полюбит, считай, приговор подпишет…» Сглотнула и покосилась на первую строчку последнего абзаца: «И только та, кому дано разбить камень проклятого сердца, разделит с тобой эту тайну…»

Не следовало мне все это читать, ой не следовало. Зря я во все это полезла, да еще «разбить камень сердца»… Всемогущая Сила, так это ж я ему сердце… того… разбила! Пол как-то сам собой приблизился, и я уже не почувствовала, как скатилась в обморок от страха.

— За каким мраком?! — кричал кто-то рядом. — Все, достала, мелкая пакостница!

Глаза я открыть не успела, но отчетливо почувствовала, как мир вокруг стремительно начал менять положение, закружился-завертелся, и меня куда-то положили, еще и сорочку оправили.

— Даяна, мое терпение закончилось, — прорычал магистр Крант. — Сегодня спишь здесь, а завтра мы разберемся с твоим возрастом, разорвем связь, и ты отправишься в изоляцию… дней на десять, чтобы прочувствовала и поняла наконец — игры закончились. Ты экспериментальная единица проекта Имперской службы безопасности и себе больше не принадлежишь. Будешь продолжать вести себя как ребенок, последствия будут фатальными. Пора взрослеть, девочка.

Открыла один глаз, подглядывая за разъяренным куратором. Заметил.