Остатки еды и грязную посуду спустя полчаса забрала проводница, принеся с собой еще одну бутылку вина и кипяток, чтобы долить в чайник.
— Вот ты в Порланде… — начала я задумчиво, когда поняла, что заснуть не удастся, а сидеть в молчании не хотелось. — А кто вместо тебя в твоем королевстве?
— Мой главный советник, — пожал плечами Дорн. — Обычно даже в мое присутствие он занимается делами, а я живу своей жизнью. Разве что на мне лежит ответственность за принятые мной решения, да и, собственно, за принятые решения моего советника.
— А если он натворит что-то без тебя?
— Такого не может быть. В советники не берут людей с улицы, ни в Драконьих пределах, ни у вас, людей. Советник - второй король, и это должен быть кто-то надежный. Чаще всего на этой должности находятся мужчины из одного рода.
— То есть, без тебя в Драконьих пределах ничего не развалится?
— Нет, а почему ты спрашиваешь?
— Просто подумалось, что если ты проведешь год в Порланде, то вернувшись домой, у тебя будут проблемы. В связи с чем я подумала, так ли сильно ты хочешь от меня отвязаться, что даже согласен прожить год рядом со мной?
Дорн усмехнулся и завалился на кровать, опершись о спинку.
— Я не хочу от тебя избавиться, зря ты так думаешь.
— Но ты ведь сам говорил?
— Говорил, потому что мне не нужна жена, которая будет жалеть о нашей с ней связи. Если ты помнишь, то супруга дракона получает долголетие. Люди слабы и немощны, их жизнь длится меньше века, а вот драконы и их спутники… Мы живем очень долго, Аделина. Очень долго.
— Тысячу лет?
— Почти. По-разному, если не заболеем или не убьют.
— Драконы болеют? — удивилась я.
— Еще как.
— А твоя… жена поэтому погибла?
Зря я это спросила. Пальцы Дорна стиснули бокал так крепко, что казалось, он вот-вот лопнет и серое постельное окрасится в красный.
— Извини, я не хотела…
— Моя жена спасала сына. Он, не умеючи летать, рухнул с обрыва, а она следом за ним. Она успела поймать его, но их обоих засосал водоворот. В том месте у скалы опасное течение, но я был глуп и не подумал о том, чтобы оградить его, выставить стражу…
Дорн замолчал, отставив бокал.
— Они погибли полвека назад, так что за эти годы я уже свыкся с произошедшим. Я научился жить заново, но, конечно, никогда их не забуду.
— Сколько лет было сыну?
— Два года. Он только-только вступил в возраст, когда пробуждается драконья кровь… Но, пробудиться она в нем не успела, иначе он бы взлетел и спасся самостоятельно.
— Извини за то, что вызвала эти воспоминания.
— Ничего, — Дорн мотнул головой. — Я люблю говорить о них, ведь я не забыл ни жену, ни сына. Пока я их помню, они как будто живы, но как только забуду - погибнут.
Я украдкой взглянула на мужчину и мне показалось, будто вижу его впервые. Если до нашего с ним разговора я считала Дорна легкомысленным драконишкой, то сейчас, видя как он хмурится, и видя печаль в его глазах, он стал казаться мне будто старше. Хотя, куда еще старше, Дорну и без того уже вторая сотня лет.
Я отвернулась к стене, размышляя о том, что чувствуют люди, потерявшие своих близких. Я не помню свою земную жизнь, но, наверное, я тоже кого-то теряла.
Дорн научился не показывать свои настоящие эмоции, и пытается скрыть их за шутками, и ведет себя беспечно, но я теперь знаю, что на самом деле ему очень больно.
Глава 20
Меня разбудили три коротких громких гудка. Поезд замедлил свой путь и двери вагонов с шипением отворились.
Дорн оделся, вытащил свою сумку и мой рюкзак, подал мне пальто, и мы двинулись из вагона.
— Хорошего дня! — крикнула проводница, помахав рукой, и мы махнули ей в ответ.
— Так, ну и куда нам идти?
Мы с Дорном остановились на платформе, щурясь от порывов ветра и снега. В Вильюне вышло не меньше десятка пассажиров, и все шли куда-то целенаправленно, мы же топтались на месте.
— Что ты знаешь об этом городе? — спросил Дорн.
Я хмыкнула, неопределенно мотнув головой. Я знала только название, и то потому что Барбося сказал.
— Давай в городе у кого-нибудь спросим, где тут типографии, — предложила я и двинулась вперед по заметенной дороге.
Город оказался низкоэтажным. Здесь не было ни одной многоэтажки, только обычные деревенские дома, и коттеджи у тех, кто побогаче.
Дорога вывела нас на площадь, где виднелась башня Дома Советов, а еще гуляли торговцы, несмотря на плохую погоду. Метель не была причиной сидеть по домам, так что помимо торговцев на площади сновали и дети, и взрослые, и одеты все были гораздо теплее меня.
Я поежилась от холода, подышала на голые руки, согревая их, и старалась не замечать внимательного взгляда Дорна. Но, в конце-концов не выдержала.
— Почему ты на меня так смотришь?
— Не перестаю удивляться, — усмехнулся он. — Отказаться от богатства и драконьего лорда в мужья ради чего? Полупустого полуразваленного городишки, скромного апато…
— Ради свободы, — прервала я мужчину. — Ради свободы, Дорн, уж кто как не ты можешь меня понять. Тебе никогда не хотелось пожить обычной жизнью?
— Никогда об этом не думал.
— Подумай, как-нибудь. А сейчас идем, я вижу типографию.
Я и правда сумела разглядеть сквозь снежные порывы вывеску с надписью “Газета”, и если это не книжная лавка, то, скорее всего, типография.
Так и оказалось. Типография располагалась в небольшом деревянном здании, стоящим между продуктовой лавкой и двухэтажной гостиницей с названием “Серый дождь”. Через дорогу был и ресторан, настоящий, а не что-то вроде закусочной Лирды.
— Она закрыта, — Дорн, прочитав объявление на двери, повернулся ко мне.
— Что? — отвлеклась я от разглядывания улицы.
— Типография закрыта на два дня, хозяин уехал куда-то.
Я, не поверив Дорну, взглянула на объявление. И правда закрыта.
— Мы не можем уехать, не договорившись с обеими типографиями Вильюна, — нахмурилась я.
— Придется остаться здесь, или вернуться домой, а потом снова приехать.
— Ну уж нет! Я не люблю поезда, как выяснилось. Идем искать вторую.
Мы двинулись в конец улицы. Я попутно разглядывала дома и лавки, а ресторанов насчитала аж пять штук! Помимо них в городе в изобилии были ателье. Наверное, здесь живут не бедные люди, что, кстати, было заметно и по общему виду города - маленьких невзрачных домов было куда меньше коттеджей.
Мы обошли центральную часть Вильюна, но других типографий, кроме “Газета”, не нашли.
— Простите, — я обратилась к мимо проходящей женщине. — А где здесь типографии?
— Одна вон там, — женщина указала в сторону улицы, на которой мы уже были. — А вторая за городом. Ею владеет мистер Ниболь.
— А как она называется?
— “Перо”. Да вы сразу увидите то здание, оно там одно.
Я поблагодарила женщину, и мы отправились искать “Перо”. Совсем скоро выяснилось, что Вильюн не просто крупный город, а очень даже может потягаться размерами со столицей.
Нам пришлось взять повозку, чтобы добраться до типографии, но тоже зря - она откроется только завтра.
— Не вижу другого выхода, кроме как поселиться в гостинице, — вздохнув, Дорн перекинул рюкзак на другой плечо.
— Холодно, — я терла ладони друг о друга, но пальцы все равно замерзали, я их почти не чувствовала.
— Тогда не будем время терять, — мужчина потащил меня к повозке.
Спустя несколько минут мы бронировали номера в “Сером дожде”.
— Я вам еще раз повторю - остался один номер! — дородная женщина в очках, которую мы, кажется, уже довели, едва ли не кричала.
Я никак не желала мириться с тем, что нам дают номер… с одной кроватью!
— Совсем-совсем ничего нет? — я жалобно смотрела на зеленеющего от злости администратора. Сотрудники гостиницы не обладают стрессоустойчивостью, это уже понятно, но у меня у самой будет стресс, если мне придется спать с Дорном в одной постели.
Женщина шумно хлопнула ладонью по стойке, выдавая нам ключ.
