По ту сторону тьмы (ЛП) - Болдт Р. С.

Еще один автомобиль направляется к нам с противоположной стороны. Мы собираемся пересечь узкий мост, который проходит над ручьем. Конечно, они не станут ничего предпринимать, когда поблизости есть еще одна машина.

Когда мы съезжаем с моста и направляемся к другому перекрестку, мое сердце едва не выскакивает из груди, а в венах клокочет паника.

Светофор загорается красным светом.

Я сбавляю скорость, надеясь проехать достаточно долго, не тормозя. Разумеется, безрезультатно. Когда я вынужденно останавливаюсь, мои глаза судорожно мечутся между боковым зеркалом и светофором. Умоляю, поторопитесь и включите зеленый. Умоляю, поторопитесь и включите зеленый.

Фары дальнего света этого кретина позади меня угрожают ослепить меня в зеркале заднего вида, когда он подъезжает еще ближе. Когда водитель останавливается позади меня и ничего не происходит, я испускаю вздох облегчения.

Но облегчение недолговечно, поскольку внезапно я слышу быстрые гудки.

Что за чертовщина?

Как только загорается зеленый свет и я собираюсь надавать на педаль газа, заднее стекло разбивается вдребезги, и раздается громкий треск. Я вскрикиваю и пригибаюсь на сиденье. Меня охватывает парализующий страх. А потом шины грузовика с визгом проносятся мимо меня и уносятся в ночь.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

БРОНСОН

— Браток, у тебя довольно приличного размера яйца, чтобы заявиться сюда и потребовать встречи со мной.

Браток. Я стискиваю зубы. Господи, этот мудак раздражает.

— Я заявился сюда, потому что происходит непонятное, и я хочу знать, стоишь ли ты за этим.

Ти-Мани ухмыляется, являя свой вычурный платиновый грилз. До чего же пустая трата денег. Это бабло могло быть направлено его людям — так, блядь, и должно было быть, — но он присвоил его себе, позволяя бизнесу своих людей умирать, позволяя им становиться беднее и не проявляя ни малейших угрызений совести по этому поводу.

Хоть я и могу править с помощью запугивания и оружия, когда это необходимо, однако мои люди знают, что я их прикрою. И я точно не позволю им голодать под моим присмотром.

Он откидывает башку на спинку кожаного кресла, глядя на меня так, словно я какой-то долбанный клоун, словно я не могу убить его голыми руками.

Зажав сигарету между пальцами, он затягивается и медленно выдыхает.

— Ничего я не творил, мужик. — Он ухмыляется, снова сверкнув металлом. — Кроме того, что я завалил шикарную скорпионовскую задницу.

Доумничался распиздяй. Я притворяюсь, что не понял его, и шокировано вскидываю брови.

— Хм-м. Я и не знал, что ты не по девушкам.

Проходит минута, прежде чем до его затуманенной задницы доходит, и он хмурится от отвращения.

— Да иди ты нахуй! Ты знаешь, что я имел в виду. Я оказался по самое не балуй в одной из скорпионовских девок. — Его улыбка широка, но в ней нет ничего дружелюбного. — Я не прочь погрузить свой член в такую обалденную киску.

Этот хренов говноед будет тянуть вечность, если я его сейчас не прикончу.

— Я здесь, потому что у нас громоздятся трупы, а Последователи — единственные тупорылые долбаебы, которые станут с нами связываться.

Улыбка исчезает с его лица, а на ее месте появляется хмурый взгляд.

— Я, сука, говорил тебе, что мы не имеем никакого отношения ко всему этому сранью. Но если ты будешь продолжать приходить и обвинять меня, я, возможно, передумаю.

Я пригвождаю его своим мрачным взглядом, до белого каления желая обнаружить хоть какие-то доказательства того, что он меня наебывает… но, блядь, снова все впустую.

Проклятье.

Я двигаюсь к его столу, и двое крупных мужланов, стоящих на страже по флангу от Т-Мани, делают шаг вперед, а их руки устремляются к кобурам с оружием.

Оставляю их без внимания и кладу руки на стол этого хуесоса.

— Хочу, чтобы следующее, что я скажу, стало тебе предельно, мать твою, ясно, — я понижаю голос и использую его настоящее имя, а не вычурное, которым он сам себя окрестил, — Дариус. Если я узнаю, что ты пиздишь и стоишь за всем этим, я лично отрежу твой ссаный язык.

Даже под темной кожей заметно, что он бледнеет, и при виде этого меня охватывает довольство. Я выпрямляюсь и киваю его наемным громилам.

— Джентльмены. Я сам найду выход.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

ДЖОРДЖИЯ

Мною овладевает неистовая дрожь, но каким-то образом мне удается надавить на педаль газа. Шины моей машины издают зловещий стук, но я полна решимости уехать отсюда.

Впереди я вижу небольшую, хорошо освещенную заправку, и, Господи, меня даже не заботит, что на ней есть логотип Скорпионов, обозначающий, что это их территория.

Создается впечатление, что у меня уходят годы на то, чтобы заставить машину содействовать и заехать на заправку, но наконец мне это удается. Я доезжаю до воздушных насосов и паркуюсь.

Смутно слышу, как меня окликает мужской голос, но я в состоянии лишь ошеломленно пялиться в лобовое стекло.

«Это тебе в наказание! Как смеет дьяволица вроде тебя, пытаться заворожить этого нормального парня!».

Горечь закрадывается в мое сердце от того, как легко воспоминания всплывают в памяти. Еще хуже то, что тихий голосок в моей голове соглашается с этим.

«Ты не вправе тешить себя мыслью о том, что можешь быть достаточно хороша для какого-то мужчины, не говоря уже о полицейском».

— Я вызвал помощь, мэм. — Мужчина снова обращается ко мне, и в его голосе слышится сильный южный акцент. Похоже, он сейчас находится ближе к моей машине. — Не ранены ли Вы?

— Все в порядке. — Это все, что я могу ответить.

— Понял. — Его голос становится ниже, как будто он передает сообщение кому-то другому. — Номер знак автомобиля женщины…

Мои пальцы сжимаются и разжимаются на руле, а сердце стучит так громко, что я едва ли не глохну.

— Мэм, Вы не будете против, если я открою Вашу дверь? Чтобы я мог убедиться, что с Вами все в порядке?

В голосе мужчины звучит явное беспокойство, и, хотя я знаю, что мне следует проявить осторожность, я неуклюже нащупываю автомобильный замок.

Похоже, он замечает мою панику и боязнь, и медленно открывает дверь, а другой рукой прижимает к уху телефон.

Он высокий, с длинной всклокоченной светлой бородой, его волосы прикрыты изрядно поношенной кепкой с логотипом «Pabst Blue Ribbon».

Мужчина слегка наклоняется, чтобы посмотреть на меня, и я заставляю себя встретить его взгляд. Что бы он ни увидел на моем лице, черты его лица смягчаются.

— Вы собираетесь покалечить меня? — мои слова вырываются с резким, прерывистым вздохом.

Он качает головой, не разрывая зрительного контакта со мной.

— Нет, мэм. Я здесь, чтобы узнать, что с Вами случилось.

— Кто-то подрезал меня на светофоре. — Моя грудь вздымается сильнее от нарастающей паники. — И мое заднее стекло… — В горло сдавливает, и я задыхаюсь.

Он протягивает свободную руку ладонью, его тон мягкий.

— Ш-ш-ш. Теперь все будет хорошо, мэм.

Отстраненно я наблюдаю, как мои пальцы отпускают руль, и я вкладываю свою руку в его. Как только моя ладонь соприкасается с его, я словно ощущаю его сострадание.

— Вот и все. Сконцентрируйтесь на мне, договорились? Можете назвать свое имя?

Его ладонь теплая и успокаивающая. Я выдавливаю из себя ответ, звучащий машинально.

— Джорджия. Джорджия Денверс.

Кто-то кричит на другом конце телефона, и он морщится, прежде чем пробормотать:

— Ладно. — Затем он опускает телефон. — Помощь уже в пути, Джорджия. — Его карие глаза излучают сочувствие. — Меня зовут Шон. Почему бы Вам не рассказать о себе? Чем Вы зарабатываете на жизнь?

Я заставляю себя дышать ровно, но даже мои слова звучат ребристо, когда вырываются наружу.

— Работаю в морге.

Удивление озаряет черты его лица.