По праву сильнейшего (СИ) - Горская Ева

«У Воскресенского разделенные сущности».

«Ты что со всеми общаешься?»

«Ага. Я красивая, сильная и популярная. Меня все любят и хотят».

«А у Глеба?», — не знаю, но меня отчего-то волновал этот вопрос.

«Да. Только почему это так тебя интересует? Изменять паре не позволю. Вернись в реальность, ты, бестолочь».

Да уж, как-то я выпала из реальности, похоже, в самый неподходящий момент. Оба мужчины стояли и смотрели на меня, явно чего-то ожидая.

«Вот дура мне досталась», — философски протянула волчица. — «Скажи, что тебе тоже приятно познакомиться».

— Приятно познакомиться, — произнесла, лишь крепче прижимаясь к Владу. Приятно мне не было. Если это Воскресенский, то лучше бы я его знать-не знала. Очередной подонок! Как и Влад, но последний хотя бы мой. Полностью мой, потому что казус с активностью меток, похоже, исключительно моя прерогатива.

— Где Никки, Влад? — получив вежливый ответ, мужчина мгновенно потерял ко мне всякий интерес.

— Я тебе сказал, за нее можешь не волноваться.

— Она беременна, Влад. От меня беременна, — похоже, оборотень начинал терять терпение. Хм, а Влад не сказал мне, что пара этого мудака беременна. Теперь я уже не была столь категорично настроена. Одно не иметь дел с подонком, когда ты одна. Но вот ребенок… он несколько менял ситуацию, я бы сказала кардинально.

— Она считает, что это ребенок от законного мужа, — отмахнулся Соболев. — Тебе придется подождать в любом случае. Я еще не принял решение.

— Сколько?

— Не знаю. Но не раньше следующей недели. Может, в среду.

— Это еще что за новости? — возмутился собеседник. — Мало того, что ты прячешь от меня мою же собственную пару, так я еще должен ждать. Я думал, что мы друзья.

— Друзья, — подтвердил Соболев. — Но прежде всего, я — твой и ее альфа, — в голосе мужчины было столько категоричности, что даже мне было понятно, что спорить с Владом бессмысленно. — А что касается пары, — примирительно произнес оборотень, — надо было ее сразу отметить, а не устраивать всю эту неразбериху, которую я вынужден теперь разгребать, — правда, прозвучало это скорее, как издевка. — На правах друга скажу тебе следующее: она сейчас с мужем. Так что развлекайся.

Мы чуть отошли от Воскресенского, и я решилась уточнить:

— Влад, что означала последняя фраза?

— Альфа никогда не отдаст свое, — туманно намекнул мужчина. Хотя, общий смысл был понятен. Мне стало жаль мужа Вероники и саму девушку.

— Ты знаешь, от кого беременна Вероника?

— Да.

— И?

— От Воскресенского.

— А почему ему не сказал?

— А не заслужил. Хватит об этом, — резко оборвал данную тему оборотень. — Мне не нравится такое положение дел, Ана. Я на многое могу закрыть глаза, но посмешищем выглядеть не собираюсь. Что это за игры с активностью метки?

— Я сама не понимаю.

— А вот я, кажется, догадываюсь.

— Может поделишься? Кстати, куда мы идем?

— Моя метка становится неактивной, когда ты противишься нашей парности, — версия, безусловно, интересная. Только что-то я не припомню, чтобы последние пару дней метка играла в игру быть-не быть. А Влада хотелось послать неоднократно… в лес… зайцев ловить.

«Скажи мне, дорогая, а метка за последние пару дней меняла свой статус?», — на всякий случай решилась уточнить.

«Да».

Та-ак. Значит, Влад может оказаться прав. Но зависит ли это от моего желания? Что-то мне подсказывало, что играет с активностью моя загадочная сила.

— И что ты хочешь от меня? — поинтересовалась у Соболева.

— Чтобы ты перестала это делать.

— Противиться парности, как ты обтекаемо выразился? — насмешливо спросила я. — Так тут все зависит только от тебя, любовь моя, — издевательски протянула я. — Веди себя так, чтобы у меня не возникало причины противиться. А то мне иногда хочется не только сбежать от тебя, но и убить. А у меня может получиться, как думаешь?

— Ты мне угрожаешь? — Влад резко затормозил и удивленно уставился на меня.

— А почему бы и нет? — и я, подражая Глебу и насвистывая веселый мотивчик, пошла дальше. Кто бы мне еще сказал: что я делаю? А, главное, зачем?

Альфа догнал меня, снова взял за руку, но дальше шел молча. Была крайне удивлена таким поведением мужчины. Как-то сомневалась, что пусть шуточную, но угрозу, он способен оставить без должного внимания.

«Ты там совсем ополоумела?!», — завопила возмущенная до глубины своего волчьего сознания животная половина. — «Пара — это святое! О таком даже думать запрещено, а уж тем более озвучивать».

Собственно, а что я такого сказала?

«Помолчи, мне надо подумать».

Волчица угомонилась не сразу, еще какое-то время пыталась учить меня обращаться с собственной парой. В ее понимании я должна была повиснуть на шее у Влада и слезно вымаливать прощения и лучше всего это делать в спальне, чтобы потом никто не мешал предаваться выстраданной страсти. От таких рассуждений я лишь улыбнулась. Вот не понимаю ее. То она довольна, что я проявляю гордость. То вопит, какая я дура. Не могла объяснить ее реакции, на мой взгляд, я действовала почти всегда в одном ключе.

— Позволь тебя познакомить с дедом Степаном. Он готовит лучшее жареное мясо на гриле, — прорекламировал Соболев незнакомца. Действительно, дед. Я даже затруднялась сказать, сколько может быть лет мужчине. Полностью седой, но что удивительно с очень густой гривой волос и длинной бородой. Правда, лысых оборотней я как-то не встречала.

— А-а, похвастаться решил? — усмехнулся дедушка прямо в бороду.

— А то, — Влад менялся просто на глазах.

— Извини, Ана, но у меня есть кое-какие дела, — сообщил оборотень. — Я тебя ненадолго оставлю.

Ненадолго растянулось почти на два часа, в течении которых дед Степан травил различные байки о детстве Влада, учил, как правильно жарить мясо и, вообще, развлекал новую Луну, как мог. Почему-то старый оборотень не именовал меня по-другому. Только Луна… только с приставкой новая.

— Дедушка, а почему вы называете меня новой Луной? — в конце концов не выдержала я.

— Потому что старая не удалась, — загадочно ответил дедок и подмигнул мне. А я… я ничего не поняла в который раз.

«Знаешь, кто была старой Луной?», — по идее ей должна была быть мать моего альфы. Но о матери Влада я не знала практически ничего, даже ее имени.

«Нет, но узнаю. Мне вот тоже интересно», — пообещала она.

Дед Степан жарил действительно превосходное мясо. Возле нас постоянно возникали желающие угоститься мясным деликатесом. Оборотни неизменно уважительно кланялись мне. Было странно, но приятно. Старый мужчина представлял мне каждого и нашептывал, чего именно стоит ждать от того или иного оборотня. После первого десятка вереница лиц и подробности их характеров смешались, вот тогда дедушка перешел на рассказы о детстве альфы.

Чем-то изрядно довольный Соболев появился под конец второго часа. Подошел ко мне и приобнял:

— Устала, девочка моя, — скорее констатировал, чем спросил. Его горячее дыхание опалило мое ухо, вызывая мурашки по всему телу. За последний час я так расслабилась, прониклась такой симпатией к маленькому Владу и его детским шалостям, что автоматически перенесла ее на большого. — Можем идти.

— До свидания, дедушка Степан. Мясо было действительно удивительным.

— Заглядывай на огонек, новая Луна.

Стоило нам отойти на достаточное расстояние, как я не удержалась и спросила:

— Влад, а почему дед Степан называет меня новая Луна?

— А ты у него спрашивала? — нахмурился мужчина. Разом помрачнел, от хорошего настроения не осталось и следа. А мне это очень не понравилось.

— Да.

— И что он сказал?

— Старая не удалась, — процитировала слова старого оборотня, а потом озвучила свое предположение:

— Разве старой Луной была не твоя мать?

— Нет.

— А кто?

— Ты такая настырная, Ана. Ведь не отстанешь? — я покачала головой. — Лариса.

А вот теперь я жалела о своей настырности, как выразился Влад. Не думала, что у них с моим оборотнем все настолько далеко зашло. Думала, что как только он понял, что она виновата в смерти его родителей, погнал прочь.