Коллекционер чудес (СИ) - Петровичева Лариса

Дерек улыбнулся в ответ – правда, тепла в этой улыбке было примерно столько же, сколько в снеге за окном – поднялся со стула и, приветствовав даму легким кивком, ответил:

– Рад тебя видеть, Вера. Неожиданная встреча, правда?

«Господи, только бы она не села с нами!» – взмолилась Аурика, и Вера тотчас же села за их стол. Единственный здешний официант мигом подлетел к ней с подносом. Аурика сидела ни жива, ни мертва. Меньше всего ей хотелось сейчас завтракать с этой женщиной. Она не могла сформулировать почему – просто чувствовала обиду и отторжение.

Было еще одно чувство, язвительное и жалящее. Аурика подумала, что именно такой и бывает ревность.

Но разве она имеет право ревновать?

– Неужели ты снова леди-детектив? – поинтересовался Дерек. Вера вновь одарила его очаровательной улыбкой и ответила:

– Снова. Ты же знаешь, ненавижу сидеть на одном месте.

– А супруг? – лениво поинтересовался Дерек, и его глаза сверкнули, как у хищника при виде беспечной добычи. – Неужели разрешает?

По красивому лицу женщины скользнула тень, словно Дерек задел то, до чего не имел права дотрагиваться.

– Он и сам в разъездах, – уклончиво ответила Вера. Похоже, ей не хотелось вдаваться в подробности.

– Дорогая, познакомься, – Дерек устало посмотрел на Аурику, словно неожиданно вспомнил о ней и светских приличиях, и представил: – Вера Эшвуд, частная сыщица. Вера, это Аурика Тобби, моя жена.

Вера обернулась к Аурике и посмотрела так, словно встретила лучшую подругу. Аурика улыбнулась и кивнула ей: леди в любой ситуации остается леди. Даже когда встречает такую утонченную даму, похожую на красавицу фею со старинной фрески, и понимает, что сама похожа на лягушку из болота. В Вере чувствовалась какая-то легкость, непринужденность всех действий и поступков, которой Аурике не добиться. Как ни пыжься, лягушка не станет птицей.

Ну и что? Разве это повод чувствовать такую жгучую боль? Разве это повод так покраснеть, словно ее застали за чем-то неприличным?

– Доброе утро, госпожа Эшвуд, – негромко промолвила Аурика, надеясь, что ее голос звучит не слишком угрюмо. – Рада с вами познакомиться.

Желание пнуть эту Веру, да побольнее, становилось все сильнее. Жаль, что леди не положено пинать соперниц. Да Аурика и не соперница Вере, куда уж ей…

– Здравствуйте, госпожа Тобби, – улыбнулась Вера. – Рада нашей встрече.

Некоторое время за столом царила напряженная тишина, нарушаемая лишь легким звоном посуды, а затем Дерек спросил:

– Как поживаешь?

Лицо Веры обрело какое-то мечтательное выражение, почти девическое выражение, и она тепло ответила:

– Ты знаешь, именно так, как и собиралась. Все в порядке, и я благодарна тебе за это. Я счастлива только потому, что ты проявил исключительное благородство.

Левая бровь Дерека дрогнула – это было единственным, что выдало его чувства. Аурике подумалось, что слова Веры были завуалированным упреком в слабости. Отодвинув тарелку, Дерек поднялся, натянуто улыбнулся Вере и произнес, обернувшись к Аурике:

– Дорогая, нам пора.

Когда они поднялись из зала в номер, то Аурика поняла: она должна сказать хоть что-то, иначе у нее остановится сердце. Но Дерек закрыл за ними дверь, и Аурика смогла вымолвить только:

– Значит, это и есть твоя жена…

Дерек усмехнулся. Хозяин уже принес его вычищенное пальто – Дерек набросил его на плечи и, вынув из кармана брюк артефакт, задумчиво подбросил его на ладони.

– Вера Эшвуд во всей красе, – скривился он. – Вот только мы давно расстались, и слава Господу и всем святым Его, что расстались.

Аурике казалось, что Дерек снова ударится в запой, стоит им вернуться в Эверфорт. Уйдет с головой в страшный многодневный загул, и доктору Вернону не надо будет ничего делать, чтоб опорочить старого врага – тот замечательно управится сам. И она ничего не сможет с этим поделать. Ровным счетом ничего.

– Дерек… – начала была Аурика и осеклась. Что она могла сказать? Не переживай? Не смотри так?

По губам Дерека скользнула неприятная улыбка, но, когда он заговорил, его голос звучал вполне непринужденно и почти сердечно.

– Нам пора отправляться. Ты первая. Там нет ничего сложного, – Дерек вновь подбросил артефакт на ладони. – Появится белое марево. Ты должна будешь представить себе офицера Гресяна и назвать его по имени. Потом сделаешь шаг и окажешься в Эверфорте.

– Хорошо, – торопливо кивнула Аурика и опасливо дотронулась до руки Дерека. – Ты только не… Не подумай, что я сую нос не в свое дело, но…

Дерек снова усмехнулся и мягко погладил Аурику по щеке.

– Все в порядке, – уверенно произнес он, и Аурика услышала мелодичный звон, с которым артефакт упал на доски пола. – Вперед. Офицер Гресян, ты помнишь. В полицейском управлении наверняка сейчас сидит Маркус Хелленберт – он даст тебе такой же артефакт, и ты с ним вернешься за мной.

– Я поняла. Эдвард Гресян. Маркус Хелленберт, – повторила Аурика, и в следующее мгновение вокруг нее уже клубился белый туман. Сквозь него и комната, и Дерек казались привидениями, легкими карандашными набросками на бумаге. Ведь замечательное изобретение, скоро оно наверняка вытеснит и дилижансы, и поезда – Аурика готова была думать о чем угодно, кроме встречи с Верой.

Она не ревновала. И она все-таки ревновала. Она не могла понять, что чувствует.

Все мысли о выгодном способе перемещения с помощью артефакта полностью исчезли после того, как Аурика свалилась на затоптанный ковер в полицейском управлении. Страшно болела голова, к горлу подступал ком липкой тошноты, а по лицу заструилось что-то влажное, и все тело сдавило. Да уж, лучше предпочесть простой и привычный дилижанс или скамью в вагоне третьего класса.

– Э, нет! – насмешливо сказал кто-то над головой Аурики. – Второй раз ее запускать нельзя. Ладно, сам пойду. Доктор, вы…

– Немедленно окажу помощь, – узнала Аурика голос Вернона – самоуверенный, как всегда.

– Вот и замечательно. Ладно, я за Дереком.

Аурика услышала далекий хлопок, а потом ее подхватили и куда-то понесли. В поле зрения всплыло осунувшееся сосредоточенное лицо доктора Вернона, и Аурика еле слышно спросила:

– Август, это вы?

Собственный голос показался ей чужим, хриплым и жалким. Аурика готова была расплакаться – остановило только то, что ее слезы наверняка доставят Вернону удовольствие.

– Да, это я, – ответил Вернон с какой-то непривычной для него душевностью. У него были очень сильные руки, и сейчас, безвольно прильнув к потертому сукну сюртука на его груди, Аурика слышала, как стучит сердце доктора.