Печать Света или Зарница Нового мира (СИ) - Лаут Шана

Я ничего не имею против змеехвостых, но… змеи! Бр-р-р! Терпеть не могу змей! И не понимаю, что в них так восхищает Милу? Как она там о них отзывалась? Тёплые, мягкие, нежные? Язычки как шёлковые? Бр-р-р-р! От одной мысли, что я прикоснусь к змее, меня передёргивает от отвращения. А тут ещё и раса, половина тела которой змеиная! Боги Изначальные, необуздана ваша фантазия!

Но нужно быть толерантной к каждому существу. Всё же они не виноваты в том, что их такими создали. Может для кого-то одарённого отличной от нас частью тела мы так же кажемся уродливыми? Почему-то вспомнились мамины слова, когда я испугалась паучка, обжившего угол в сарае с дровами — мы тогда ещё жили в собственном доме вместе с бабушкой.

— Тебе не стоит его бояться, Ириша, — сказала тогда мама.

— Почему? Он же такой…бр-р-р-р! Столько лапок, глазок, а эта липкая паутинка — фу-у-у-у! — меня тогда несколько раз дёрнуло от отвращения.

— А теперь ещё раз посмотри на него, — хмыкнула мама, — видишь какой он маленький? — я кивнула. — А теперь посмотри какая ты большая! Кому из вас должно быть страшно?

Мне в тот момент стало ужасно стыдно за свой страх. И пусть отвращение никуда не исчезло.

— К тому же паучки о-о-очень полезные и хозяйственные помощнички, — заметила бабушка, услышавшая наш разговор.

— Полезные? — удивления моему не было предела. Как это такая маленькая мерзость может быть полезной?

— А кто, по-твоему, бьётся в его паутинке сейчас? — хмыкнула бабуля, хитро сощурив по-молодому ясные глаза.

— Муха? — присмотрелась и я. — О, вон там два комарика!

— Верно. Паучок защищает нас — ловит комариков, чтобы они ни тебя, ни нас с мамой не кусали. А мух ловит, чтобы грязь по дому и в нашем хозяйстве не разносили. Все, кого он ловит, скорее всего хотел навредить нам, вот он и старается, — баба Таша поставила вёдра с водой перед коровой Бурькой, высунувшей голову из специального окошка своего денника. Тогда она приболела и не пошла с другими на выпас.

— Бурьку он тоже так защищает? — задумалась я, наблюдая за коровой. Она у нас смирная была, послушная, но только с нашей семьёй, а точнее с женской её половиной. Мужчин всегда хвостом отхлёстывала или даже пинала.

— И её тоже. А если паутинки одной не хватит, то другую сплетёт или друзей позовёт, — улыбнулась бабушка.

В тот день я почти весь дом, сарай, баню и даже огород облазила, чтобы искать паутинки и их хозяев. А если всё же находила восьминогое создание, то тихо шептала ему: «Спасибо». Мама тогда так смеялась с этого, а вот бабушка кивала и улыбалась, приговаривая: «Ласка да доброе слово каждой божьей твари приятно — и жучку, и скотинке».

Эриан обнял мои ноги, возвращая из воспоминаний в реальность, и просительно заглядывал мне в глаза. На вопросительный взгляд тэс лукаво ответил, копирую интонацию бабы Таши:

— Ласка да доброе слово… — и многозначительно замолк.

Вот же хитрец. Но и мне не жалко. Отложила книгу на плосковатый подлокотник, не опасаясь, что она упадёт, и принялась гладить своего Хранителя по голове, иногда запуская пальцы в волосы и перебирая пряди. Удивительно, но в тех местах, где я к ним прикасалась, волосы светились ярче.

Голова Эриана лежала боком, так что ему было тоже это видно. И увиденным мужчина наслаждался не меньше, чем ощущениями. Но неожиданно он напрягся, выпрямился и словно стал к чему-то прислушиваться.

— Что случилось? — прошептала, боясь разбудить всё ещё спящих супругов — сама уже подумывала вставать и укладываться.

— Великий Барьер начинает истончаться, — нахмурившись, ответил тэс.

— Схождение? — ухнула я, почувствовав, как беспокойство и тревога кислотными усиками начинают оплетать душу и сердце.

— Скорее подготовка к нему, — было мне ответом. — Думаю, оно начнётся через пару суток.

— Всего два дня, — почему-то стало ещё страшнее, хотя где-то в глубине души спряталось нетерпение и даже тихий шёпот души «скорее, прошу скорее!».

Укладываясь спать и даже вставая на следующее утро и почти большую часть дня, единственное, что я могла, — это думать об истончении Барьера. Что будет на Схождении? Что оно из себя вообще составляет? Что предстоит Миле на нём?

Мужчинам отвечала на автомате, делала всё, что и раньше тоже. Даже в книгу смотрела, не видя строчек и показательных иллюстраций к описаниям.

В конце концов я так сильно ушла в себя, что за ужином в себя меня привела уткнувшаяся ложка с салатом в щёку. Мужчины явно были в непонятках — как это не донести ложку до рта? А вот Эриан тихо под нос себе хихикнул, прежде чем заговорить:

— Тебе нет смысла так сильно волноваться. Оставь всё ей и верь в неё.

— Мы что-то успели пропустить, пока спали? — нахмурился Роуш, как и остальные откладывая приборы и отодвигая тарелки с недоеденными блюдами.

— Схождение произойдёт завтра вечером, — ответила я. Хотела, чтобы голос звучал сильно, спокойно и уверено, но вышло тихо и устало.

— Что? — Гэлдар буквально подскочил с места и направился к дверям покоев, но дойти до них не успел — кто-то с той стороны постучался. — Войдите.

Это был дворецкий Ивар. Он поклонился, передал какой-то конверт и снова скрылся за дверьми. А вот мой крылатик, видимо, увидев имя адресанта, впал в ступор.

— Откуда ты узнала, что Оно уже так близко? — продолжил наш разговор Рэинтил.

— Эриан почувствовал, что Барьер начал истончаться и рассчитал примерное время образования «коридора», — отвечала я, всё не сводя взгляда со статуи своего крылатика. — Гэлдар? — позвала я мужа.

Тот дрогнул, будто пришёл в себя, а потом быстрым, широким, я бы даже сказала, чеканным военным шагом прошёл до стола и передал мне письмо. Ничего не понимая, я приняла конверт угольно-чёрного цвета. На нём золотыми чернилами и очень красивым почерком были выписаны два имени — отправителя и получателя: Таркиас эр Расшир и Светлейшая Ирина.

Сижу, смотрю на своё имя, на имя неизвестного мужчины, обратно на своё, а потом задаюсь резонным вопросом:

— А почему «Светлейшая»?

— Скорее всего Мила не сказала им твою фамилию, либо этот Таркиас решил написать тебе без её ведома, — ответил Эриан. — К тому же, ты действительно Светлейшая.

— Другой вопрос — кто такой Таркиас? — пошла в расспрос дальше.

— Таркиас эр Расшир, — с какой-то особой интонацией недовольства и злости произнёс имя Гэлд, а от самого имени мой драгас глухо и зло зарычал. — Он брат-близнец и Первый Советник Императора тёмных драгасов.

— Но, насколько мне известно, ненаследный принц Шедгард, младший сын Императора, был избран жрецами как Хранитель Избранной, — задумался Гэлдар, быстро беря себя в руки.

— Не забывайте, что лисса Вайлантия — лже-Избранная, так что нет точного утверждения, что Шедгард стал истинным Хранителем, — заметил Рэинтил. — А ещё вспомните, что именно во дворце Императора чёрных драгасов будет проходить бал в честь Схождения. А то, что Ири получила письмо от Первого Советника навевает на определённые мысли.

Ушастик ещё не успел договорить, как я стала разворачивать конверт, не заботясь, что это может быть ловушка, отрава и т. д. Я хотела убедиться в своих догадках. И там они были представлены.

Таркиас преставился не как Первый советник, а как отец некоего Вардана, который стал избран Хранителем, а ещё был признан мужем новой Избранной Тьмы по имени Людмила. И Людмиле сейчас нужна сила и спокойствие духа, перед грядущим Схождением. А для этого ей очень нужна встреча со мной, как единственной и дорогой подругой. Поэтому Таркиас, пусть и в тайне от самой Милы, приглашает меня на встречу с ней.

«Прошу Вас! Ради мира и всеобщего блага!» — так заканчивалось послание.

— Что там? — самым спокойным ко всему происходящему оказался Канрес. Но это только на вид. Подняв глаза от письма, я увидела странный огонёк в его глазах. Вроде ничего плохого он не нёс, но и приятного тоже.

— Таркиас приглашает меня увидится с Милой и просит придать ей уверенности, — более скромно и скомпоновано разъяснила я суть прочитанного. — Скорее всего, Мила уже в их дворце и будет на завтрашнем балу. Но, видимо, она очень волнуется перед Схождением.