Глупая, глупая Хартли…
— У вас нежные руки, — произнес вдруг мужчина, и Эмилия, повинуясь инстинкту, едва не выронила бинтуемую ладонь.
— Я… хм… спасибо, сэр, — выдавила она через силу. Закрепила концы и почти отскочила от графа.
Дерби странно смотрел на нее. Чуточку исподлобья… «Он ведь не догадался?!» запаниковала она.
И сглотнула, зачастив, чтобы скрасить повисшее напряжение:
— Сэр, и все-таки, возвращаясь к этому взрыву… Не лучше ли как-то во всем разобраться? Ваши слова о злонамеренности случившегося, наводят на определенные мысли. У вас есть враги?
— А у вас разве нет? — отрикошетил вопросом.
— Надеюсь, что нет, — сказала мисс Хартли без особой уверенности. Мисс Джонстон, вполне могло оказаться, терпеть ее не могла… Она подчас ТАК смотрела. Аж мурашки по коже!
— Значит, вам повезло больше, чем мне.
И Эмилия поинтересовалась:
— Вы подозреваете кого-то… конкретного?
Граф Дерби при этих словах молча поднялся, подошел к столику, на котором покоилась его трубка, и потянул ее в рот. Тут же, словно опомнившись, просто стиснул вещицу в руках…
— Я знаю, что Бартон и мистер Маккинни к этому не причастны, — произнес он. — В них я уверен. Вас с мисс Хортон в момент взрыва не было в доме, но… Кто знает, вдруг подмена случилась еще прошлой ночью.
Он подозревает ее?! Мисс Хартли стало смешно. Глубоко в душе… Лицо ее оставалось серьезным, когда она говорила:
— Не забывайте, нам строго-настрого запретили входить в вашу лабораторию. Так гласит правило.
— … которое несложно нарушить.
Они с графом замерли, глядя друг другу в глаза. И, как показалось мисс Хартли, вздрогнули одновременно, когда по дому пронесся отчаянный крик…
Кажется, это вопила Ортензия Лукас. Кто бы подумал, что пожилая матрона способна издавать нечто столь громогласное…
И граф с секретарем, не сговариваясь, кинулись к двери и в коридор.
У лестницы они встретились с преображенной мисс Хортон: новое платье и идеально уложенная прическа пошли на пользу ее внешнему виду.
— Кто кричал? — спросила она. И тише: — В этом доме невозможно расслабиться.
— Крик шел с первого этажа, — вместо графа отозвался секретарь. — Я бы даже сказал, с половины для слуг.
Они поспешно спустились, где столкнулись с мисс Джонстон и Холланд, вошедших в дом из сада. Лица у них были испуганные…
— Это кричала миссис Лукас, — просветила всех первая девушка. — Она сказала, что сходит на кухню за морсом. Ей якобы нужно ноги размять!
Эдвард Дерби без единого слова направился на служебную половину и стремительно зашагал по коридору. Стенания и причитания миссис Лукас стали громче и служили маячком для него… В конце концов, в дверях кухни они различили поникшую спину Бартона и бьющуюся в истерике компаньонку.
Граф Дерби заставил их расступиться — и все увидели тело.
Робб Маккинни лежал на полу с торчащим из сердца кинжалом.
Девушки охнули одновременно, и Спенсер оказался всех громче. Он беседовал с Роббом не далее часа назад и планировал этот разговор завершить, выяснив тайну хозяину дома. И вот повар мертв…
— Боже мой, сделайте что-нибудь! — причитала без паузы миссис Лукас. — Неужели нельзя что-нибудь сделать?! Помогите ему, умоляю. — При этом она цеплялась то за одну, то за другую свою подопечную, то и вовсе взывала к дворецкому, впервые утратившему маску напускного спокойствия: его лицо странно сморщилось, посерело. И вообще он выглядел хуже лежавшего на полу мертвеца, над которым склонился граф Дерби…
— Вряд ли здесь можно что-нибудь сделать, мадам, — констатировал он. — Кинжал пронзил самое сердце. — И граф окинул присутствующих тяжелым взглядом.
— Но этого просто не может быть, — продолжала причитать миссис Лукас. — В добропорядочных домах, в которых я служила до этого, никто не позволял себе вольности, умирать ни с того, ни с сего. Особенно… столь возмутительным образом! Неужели нельзя что-нибудь сделать? — снова спросила она.
— Например? — не сдержался граф от язвительности. — Воскресить бедолагу? Я — не господь Бог, миссис Лукас и творить чудес не умею. — И добавил, пройдясь взглядом по каждому: — Но что я действительно могу сделать, так это найти виновного в его смерти. Бартон, — обратился он к старику, — расскажите, что именно здесь случилось.
Дворецкий, взяв себя в руки, но сбивчиво произнес:
— Я, сэр, не знаю. Я был у себя, когда услыхал этот крик… Здесь, внизу, он был особенно слышен. Казалось, убивают кого-то… Ох, простите, сэр, не следовало мне так говорить, — охнул дворецкий.
— Мы тебя поняли, Бартон. Что было дальше?
— А дальше я вышел из комнаты… и увидел компаньонку мисс, кричавшей на этом пороге. У нее случилась истерика, я так понимаю! Она едва ни придушила меня, требуя, чтобы я что-нибудь сделал… Только что бы я мог?
Граф кивнул, поглядев теперь на миссис Лукас.
— Можете рассказать, что здесь случилось, мадам? — спросил он, и глаза женщины распахнулись.
— Сэр, вы ведь не думаете?.. — пролепетала она. — Вы ведь не думаете, что я… добропорядочная во всех отношениях женщина…
Граф Дерби поспешил ее успокоить:
— Миссис Лукас, никто вас ни в чем не обвиняет. Я только хотел бы узнать, что именно вы увидели, явившись на кухню!
Несколько успокоенная, утерев платком красный нос, та продолжила:
— Ничего особенного я и не видела, сэр. Решила размяться, пройдясь за морсом для девочек… Вы уж простите меня, — глянула она на дворецкого, — но мистер Бартон, коли отправить его за напитком, явится через час или два. Он едва шаркает… И если хотите знать мое мнение, вам давно бы не помешало нанять кого-то порасторопнее. Полагаю, наличие леди Дерби исправит подобное упущение, — она стрельнула глазами на своих девочек. И заметив, должно быть, выражение лица собеседника — он, казалось, и сам был готов кого-нибудь придушить за болтливость, — вернулась непосредственно к повествованию: — Так вот, я поспешила на кухню, ничего такого не подозревая, — боязливый взгляд в сторону тела, — распахнула дверь и… Остальное вы знаете, сэр: я закричала. — И закончила той же присказкой, словно лишь в ней черпала силы: — Неужели совсем ничего нельзя сделать?
Взгляд графа был более, чем красноречив: «У миссис Лукас с головой не в порядке. Спенсер, позаботьтесь о ней!»
Спенсер, правда, и сам выглядел совершенно несчастным, испуганным и растерянным одновременно.
А вот мисс Хортон, по всей видимости, уже оправилась от удара:
— Я думаю, этого человека убил поваренок, — сказала она. — Я как-то видела этого маленького прохвоста в саду, он гонялся за белками с палкой. Мало ли что ему взбрело в голову в этот раз! Вдруг он решил опробовать нож… на бедном поваре.
Граф будто бы в раздражении лишь головой дернул.
— Тэд безобиднее той же белки, — произнес он. — Давайте не будем устраивать самосуд. — И явно приняв непростое решение: — Я полагаю, нужно вызвать на остров полицию. Пусть они во всем разберутся!
— Полицию?! — ахнула Эмма Джонстон. — Но это скандал. О нас распустят грязные слухи. Мы станем притчею во языцех. Вы ни в коем случае не должны этого делать!
Граф молча посмотрел на нее и сказал:
— У нас труп в кухне, мисс Джонстон. Что прикажете с этим делать?
— Спрятать, — выпалила она. — Закопать в вашем саду. В конце концов, это будет не первое исчезновение в Линдфорд-холле! Мы знаем, какие слухи ходят о нем.
29 глава
Как же граф на нее посмотрел, когда мисс Джонстон это сказала: «В конце концов, это будет не первое исчезновение в Линдфорд-холле! Мы знаем, какие слухи ходят о нем». Казалось, взглядом испепелит!
И та дрогнула…
— Я собираюсь уехать, не хочу оставаться здесь дольше. Телеграфируйте лорду Джонстону, чтобы меня встретили в Килехе — я иду собирать вещи.
Перед лицом мертвого человека, заколотого на собственной кухне, перспектива сделаться леди Дерби перестала казаться такой уж желанной.
