Суженая для Темного. Попаданка из пророчества (СИ) - Недельская Оксана

Я перепугалась так, что сама обеими руками вцепилась в руку мага. Грозные императорские гвардейцы в чёрном одеянии чеканным шагом шли к нам, а Хэч был абсолютно невозмутим и смотрел только на меня.

— Ты чего? — криво улыбнулся он, — Неужто беспокоишься?

Дурак. Я же люблю тебя.

— Предъявите печать силы, — пророкотал один из урцаков, грозно нависнув над столом.

Я сжалась и чтобы не выдать охватившего меня страха до крови прикусила губу.

— Забыли, как надлежит приветствовать мага, господа гвардейцы? — очень холодно поинтересовался Хэч.

Так холодно, что крепкие мужики начали растерянно переглядываться и переминаться с ноги на ногу.

— С-сперва докажите, что имеете право… — не сдавался главный урцак.

— Изволь, — Хэч прищёлкнул пальцами свободной руки (вторую руку я так и не отпустила), и над столом появился сияющий куб с вязью чёрных рун.

— Откройте.

— Разрешения достаточно. Уровень моей силы — не ваше дело, — маг убрал куб и поднял глаза на вопрошавшего.

Главный урцак отшатнулся.

— Простите, господин маг, — проговорил, сглотнув, — Служба такая. Поприветствуем господина мага!

Вытянувшись по струнке, вояки проорали слаженным хором:

–Мáра андхаáр, мáра в´ида!

А затем попятились к двери, не решаясь повернуться к нам спиной. Н-да… Хэч произвёл фурор. Везучие клиенты «Гордости Даргуса» получили массу любопытных воспоминаний — такой концентрации шоу в одном месте наверняка ни разу не было и вряд ли когда-нибудь будет. На мага и так поглядывали с интересом, а сейчас дружно уставились с неприкрытым восхищением.

Едва урцаки ушли, я, глубоко вдохнув, буквально обмякла на стуле, словно все кости одним махом превратились в поролон. Хотела отпустить Хэча из мёртвой хватки, но он, напротив, накрыл мою руку ладонью.

— Почему ты так испугалась?

Ой. И ещё раз ой.

— Мне кажется, им не нужен особый повод, чтобы доставить простым людям неприятности, — выкрутилась я.

Мужчина усмехнулся.

— Маг — не простой человек, Эви. Никто не в силах причинить неприятности магу, кроме Тёмного принца, который может заблокировать магию.

— Но если маги так сильны, что урцаки могут им противопоставить?

— Только кристалл подчинения. Но и его нужно достать и использовать.

— А что они прокричали в конце?

— «Мáра андхаáр, мáра в´ида». «Вечна Тьма, вечна жизнь».

— Это прославление тьмы? — изумилась я.

— Древнему приветствию магов тысячи лет. Таким оно было всегда. Ешь пирожные, они вкусные. Фрукты и пирожки возьмём с собой. Останешься ночевать здесь или вернёшься в «Рай путника»?

Хорошо он сменил тему. Даже отлично.

— Я боюсь спать здесь. И туда боюсь идти, — ответила честно, сглотнув подступающие слёзы, — После сегодняшних неприятностей мне везде страшно.

Мужчина долго смотрел на меня, и постепенно чёрные глаза вновь заполнились тёмным пламенем, но теперь в нём читался голод и откровенное желание… Магический луч тоже почувствовал настроение Хэча, и моё сердце заколотилось часто-часто, а голова начала кружиться, будто мы летели на бешено вращающейся карусели.

— Борг! — крикнул Хэч, и к столику тут же подбежал хозяин заведения, — Отнеси чай, десерты и пирожки в нашу комнату, поменяй постельное бельё. Мы скоро вернёмся.

Шепелявый удивлённо заморгал, а потом его, как ветром сдуло. Вместе с вкусностями со стола.

— Пойдём, Эви, прогуляемся перед сном.

Я, как заворожённая, встала и пошла за магом, ощущая только горячую ладонь, сжимающую мою руку.

Глава 17

Мы не меньше часа бродили по пустым улочкам Даргуса — создавалось ощущение, что Хэч магическим способом ищет места, где нет людей, и ведёт именно туда. Мужчина всю дорогу молчал, лишь нежно сжимал мою ладонь, будто успокаивая, и, в конце концов, мне полегчало. А когда начали зажигаться первые огоньки — темнело в этих местах рано, — вернулись в гостиницу.

Шепелявый Борг постарался на славу. Окна спальни были зашторены, повсюду расставлены магические свечи, стол сервирован изобилием вкусняшек и украшен роскошным букетом цветов с крупными лотосоподобными бутонами. Кровать освежили — теперь на ней красовалось новое покрывало золотого цвета. Что же, значит, и бельё чистое. Прям свадебный номер…

Но Хэч, конечно, не остался на ночь.

— Дверь в уборную скрывается за той ширмой, — он указал на гармошку-перегородку в дальнем углу комнаты, — Я поставлю самую мощную защиту из возможных, и ты переночуешь без неприятных происшествий. Верь мне.

— То есть… ты и там, в зале таверны как-то защитил меня, когда ушёл?

— Разумеется, — мягко ответил мужчина, и моё сердце болезненно сжалось, — Никто с дурными намерениями не смог бы приблизиться к тебе.

— Жаль, я не вижу твою защиту.

— Хочешь, чтобы она стала видимой?

Я кивнула и ахнула, потому что в одно мгновение стены комнаты, дверь, пол и потолок расцвели отдельными буквами и целыми письменами, лепестками пылающего огня, закручивающейся фиолетовой спиралью и россыпью непонятных светящихся знаков. И всё это магическое великолепие связывала воедино, пронизывая каждый миллиметр пространства, лениво колышущаяся тьма.

— Это те, что возможно проявить, — уточнил Хэч.

Ничего себе, получается, на самом деле их больше?

— Уверена, что сможешь уснуть? Свет не помешает?

— Нет помешает, так мне спокойнее. Я буду лучше чувствовать твою защиту.

— Хорошей ночи, Эви, — вполголоса произнёс мужчина, и мои щёки зарделись горячим румянцем, — утром я зайду за тобой.

Он глубоко вдохнул, словно укрощая внутреннего зверя и, миновав одним шагом паутину разнокалиберных заклинаний, был таков.

— Привет, Айрис!

Ой. Это же мой дух-хранитель! И не разноцветный, как при расставании, а вполне обычный пушистый красавчик. Его длинные усы смешно шевелились — эх, так и дёрнула бы в наказание за подлый обман!

— Сягур! Ты здесь? Откуда? Почему ты меня бросил? Я же видела, что кахтулы вовсе не впадают в спячку, к чему была эта ложь?

Зверёк вперевалочку подбежал ко мне и по старой доброй традиции запрыгнул на руки. Такой мягкий, пушистый. Пахнет топлёным молоком. Я чуть не задохнулась, с головой погрузившись в поток воспоминаний…

— Тише ты, не кипишуй, — фыркнул Сягур и, словно отрезвляя, дотронулся лапой до моей щеки, — Меня здесь нет, ты сейчас спишь и видишь сон.

Я начала озираться по сторонам. И правда, нахожусь вовсе не в хозяйской спальне «Гордости Даргуса», а в несуразном помещении без окон и дверей. Вокруг ничегошеньки нет. Сплошная пустота, посреди которой одиноким деревцем в поле стою я с кахтулом на руках. Отчего-то стало не по себе.

— Не трясись ты, а то проснёшься от страха, и разговора не выйдет.

— Ты пришёл поговорить? О чём же? О том, как обманул меня?

— Да ла-адно, хватит уже, — досадливо протянул зверёк, — Мне было необходимо на некоторое время вернуться в свой мир.

— В мир духов? Вас же всего трое осталось — твои слова. Или… ты и тогда врал?

— Всё не так, — мотнул плюшевой головой Сягур и дальше говорил медленно, тщательно подбирая каждое слово, — Я почти никогда не врал, я не договаривал. Но это… для твоей же пользы. И… не только для твоей, Айрис… Сейчас слушай внимательно и не задавай глупых вопросов, потому что я не смогу говорить долго. Этот мир делится на три яруса. Загранье расположено в самом низу — скверное место, называется так, потому что находится за Гранью. В Загранье обитают не слишком приятные сущности, и туда же уходят мертвецы из Сердца. Сердце — середина этого мира, здесь живут обычные люди и маги. Сейчас ты находишься в Сердце. Поняла?

— А маги — не люди, что ли?

— Маги — это уже не совсем люди, а иногда и совсем не люди.

Всё веселее и веселее. От изумления голова стала легче воздушного шарика, я начала терять нить беседы и стиснула кахтула, чтобы прийти в себя. Зверёк недовольно закопошился.