Наваждение темного воина (ЛП) - Коул Кресли

— Разве ты не видел меня в сражении, рыцарь? Я ничем не жертвую, придя к тебе.

— Женщина, ты стала моей добычей, как только покинула стены замка.

Она вскинула подбородок:

— Или ты стал моей добычей.

— Ты приказал мне снять плащ. Хоть я и не подчиняюсь приказам, но то, насколько шокированы были бы твои люди, увидев мою сияющую кожу, действительно доставляло удовольствие. Я сняла свой капюшон. Ты зашипел, резко выдохнул, и выглядел потрясенным. Когда твой штандарт, развиваясь, закрыл солнечные лучи, ты поднял забрало. Я мельком увидела твои серые глаза и едва не упала в обморок. Они начали светиться.

Сначала Трир казался растерянным, бормотал, что никогда не видел ее раньше, ночто она часто являлась ему во снах. Потом хитро прищурил глаза и воткнул свое знамя в землю.

— И прежде, чем я успела глазом моргнуть, ты подхватил меня и посадил в седло перед собой. Своим мужчинам же крикнул: «Наша война окончена!»

Теперь Реджин изучала реакцию Чейза. Он, казалось, едва слушал.

— И с тех пор мы жили долго и счастливо, — сказала она, хоть это была не совсем правда.

— Оставаясь там?

— Ты кажешься очень напряженным. Тебе не нравятся мои сказки о рыцарях?

Она лично не любила конец этой. Трир умер в муках перед следующим восходом солнца, в конвульсиях, на ее руках, пока она беспомощно наблюдала.

Проехав пол Европы, Брандр, как всегда, настиг их в тот момент, когда Трир испустил последний вздох.

— Я навожу на тебя скуку?

Ни разу за тысячу лет Реджин не задавала этот вопрос.

Чейз уклончиво пожал плечами, его темные брови были нахмурены.

«Что твориться в его сложном разуме?»

С Эйданом она всегда знала, о чем он думает. Но этот Ирландец постоянно обставляетее.

Она снова придвинулась к краю стола.

— Или тебе надоела болтовня, и Магистр хочет, наконец, перейти к поцелуям? Ну, это понятно.

Чейз посмотрел на нее уничтожающе, на что Реджин медленно покачала головой:

— Нет? Тогда я тебе дам маленький совет. Бесплатный. Тебе, вероятнее всего, до задницы эта работа, ты ее ненавидишь, — сказала она. — Чейз, это не твое призвание — управлять таким местом. Ты — охотник, воин, который родился, чтобы быть в самой гуще сражения.

— Ты думаешь, я нуждаюсь в твоем совете? Или, что хочу его услышать?

— Я живу намного дольше, чем ты.

— Ага. И все еще не выросла.

— Полегче! Ты хочешь сказать мне, что об этом думаешь?

Помолчав, он спросил:

— Если каждое воплощение Эйдана ассоциировалось с какой-то его чертой, то какими были другие?

— Испанец Габриель был сексуальным юмористом. Эдвард, молодой английский кавалерист, был… — она затихла, всколыхнув душераздирающие воспоминания о нем. — Эдвард был чистой любовью.

— Ты думаешь, я одно из его воплощений. Так какую же черту раскрываю я?

— Мне кажется, ты мог бы воплотить их все, — сказала она, — но прямо сейчас ты — темное наваждение Эйдана. Ты пытаешься это скрыть, но в глубине души знаешь, что я — твой путь.

Он переплел свои пальцы.

— Я нахожу интересным то, что ты говоришь о человеке, который повернулся спиной ко всем, кто работал на него. О рыцаре, который закончил осаду из-за женщины. И это по его примеру ты советуешь мне управлять «Орденом»?

— Я просто рассказала тебе, что произошло с Триром. Кроме того, он ни в коем случае не был декоративной собачкой короля — он сомневался в действиях правителя изначально, и прежде не раз спорил с ним. Ходили даже слухи, что Трир мог захватить трон в любой момент, если бы захотел.

Поэтому Филипп и нанял убийцу, на всякий случай. После того, как Трир не повиновался приказу захватить замок, король велел его отравить.

«Трир предпочел меня победе, и заплатил за это жизнью».

Пристальный взгляд Валькирии стал пустым, а глаза засверкали. Когда же она вновь вернулась к нему, то сказала:

— А можно тебя спросить? Магистр, ты когда-нибудь противостоял своему боссу?

Раньше он подозревал, что этот рассказ был частью плана, что был у нее на повестке дня. Теперь эти подозрения подтвердились.

В то время как Деклан ослабил ее охрану, она обрабатывала его, каждое произнесенное слово, было тщательно подобрано.

— Если я не поступаю как твой рыцарь, значит, я — декоративная собачонка? — и тоном, полным отвращения, добавил: — Я должен предать все, что когда-либо знал, ради тебя?

— Я могу осчастливить тебя гораздо больше, чем это Убежище.

Она настолько уверена в себе.

— Я нахожусь здесь не ради счастья, Валькирия. И я не подвергаю сомнению команды, поскольку верю в их цель — защитить человечество. Мой вид!

— А я думаю, что ты хочешь оставить все это, чтобы быть со мной. Чейз, я жду только тебя.

— Оставить свою миссию? Никогда, Валькирия! Кто будет делать эту работу, если не я?!

Никто и никогда не приводил его в такое бешенство! Он должен быть бесчувственным по своей природе. Он вводил себе те, чертовы лекарства каждую ночь. Так почему же гнев все еще владел им?

Неосознанно он рванулся к шкафу, выдернул оттуда потертый файл с фотографиями жертв этой войны. Если Чейз когда-либо сомневался относительно своей цели, или его изводила боль в истерзанном теле, он доставал эту папку. Ничто не укрепляло его решимость сильнее.

Он хотел показать Валькирии, с чем борется, и взглянуть на ее реакцию. Лично убедиться, что она даже не моргнет.

— Если бы не я, тогда Убежище превратилось бы в гадючье гнездо! — Он кинул в ряд четыре фотографии. — Потому что оно было бы слишком легкой добычей!

На фотографиях были тела детей и монахинь, раздутых и выпотрошенных.

— Их вытащили из кроватей посреди ночи, затем парализовали ядом. Они не могли даже кричать!

Когда Реджин взглянула на них, ее губы задрожали.

— Или как на счет этого?

Он швырнул ей новые фото. Здесь были представлены жертвы вендиго, с оторванными конечностями, поломанными костями.

— Вендиго выпивали их сущность, пока жертвы были в сознании! Я уничтожил каждого из них! Даже людей, которых они уже успели превратить!

Словно чувствуя, что не сможетсказать ничего стоящего, Валькирия сидела тихо.

Следующий ряд фотографий заставил его покачнуться; его родители, связанные на полу. С почти содранной плотью, с навсегда застывшим ужасом на лицах.

— Что на счет неоптеров? — требовательно спросил он дрогнувшим голосом. — Я уничтожил большинство из них за двадцать лет пребывания в «Ордене».

По каким-то причинам он положил перед ней фотографию своих родителей.

И, будь проклята эта Валькирия, ее глаза смотрели на него ссочувствием. Он ударил кулаком по столу, заревев:

— Не смей, блядь, сочувствовать им! Они были простыми смертными, не стоящими твоего внимания!

— Конечно, я буду сочувствовать! — Она вскочила на ноги, ощетинившись. — Поэтому и убивала многих из этих существ, если встречала! Ты запираешь здесь бессмертных, с которыми мог бы сотрудничать…

— Сотрудничать с вами?! Да ты с ума сошла! Твоя собственная сестра сказала, что ты тратишь все свои силы на драки и склоки! Только в этом ты и ловишь кайф.

Они стояли лицом к лицу.

— А кто ты такой, чтоб говорить о кайфе, Главный Том! Ты вообще витаешь в облаках большую частьвремени!

Он проигнорировал ее слова.

— У вас нет никакой цели, никакой причины для существования!

Снова та вспышка боли в ее глазах.

— У меня есть цель, мудак! Слышал ли ты когда-нибудь о Круахе, боге человеческих жертв и каннибализма?! Каждые пятьсот лет он просыпается, горя желанием превратить все человечество в жестоких каннибалов-убийц! И я сражаюсь с ним, рядом с моей сестрой! И уже дважды становилась у него на пути! Только на этот раз он идет, заразный, как чума! И несет Апокалипсис!

Деклан уже слышал о Круахе раньше, но у них было очень мало информации об этом существе. Просто еще одна бессмертная угроза. Но все равно, дополнительная информация для осмысления…