Грязь на девятой могиле (ЛП) - Джонс Даринда

- Пожалуйста, расскажи мне, что произошло.

Уголок красивого рта слегка приподнялся.

- Ты первая.

Я опустила руку и шагнула назад. Разве могла я хоть что-то сказать? До сих пор имелся шанс, что у меня съехала крыша. И не было ни малейшего желания провести остаток жизни в психушке, каждый день попивая коктейли из психотропных препаратов.

Рейес отпустил петельку и поднял мое лицо за подбородок, но ничего не сказал. Просто смотрел, как будто изучал меня вдоль и поперек. Потом легонько провел пальцем по моим губам, вызвав внутри миллиарды голодных землетрясений.

- Рейес…

- Это место преступления, - процедил непонятно откуда взявшийся Йен, чья рука почему-то лежала на пристегнутом к ремню пистолете.

Я тут же протрезвела. Рейес опустил руку, но даже не взглянул на Йена, словно знал, что это его еще больше разозлит. Рейес мог вступить в перепалку, обложить его ругательствами, даже напасть на него. Однако ничто так сильно не злит людей вроде Йена, как полнейший игнор.

И это сработало! В Йене молниеносно вспыхнула ослепляющая ярость. Но Рейес либо этого не знал, либо ему было наплевать.

- Если вы не участвуете в расследовании, то должны уйти.

Наблюдала за нами и Фрэнси. Хотя сейчас на нас смотрели все, в том числе и Дикси. Во время ограбления она была в банке, а вернулась не в кафе, а в океан мигалок, вспышек и полицейских. Вряд ли ее это сильно порадовало.

- Офицер, он здесь работает, - вмешалась начальница. – Я попросила его помочь мне с ящиками на складе.

Йен шагнул ближе к Рейесу.

- Ну так помогайте.

- Спасибо, - пробормотала Дикси и потянула Рейеса за футболку.

Он подмигнул мне и двинулся за взволнованной женщиной. Дикси искренне за него переживала, хотя сам он и близко не беспокоился.

Пока я переваривала подмигивание, подошел Йен и уставился на меня щенячьим взглядом, полным надежд. Наверное, он рассчитывал, что, когда хаос рассосется, я с облегчением упаду в его объятия, буду благодарна за то, что он в свой выходной пришел узнать, как у меня дела, и перестану отрицать, что обязана ему жизнью, хоть он и полный псих.

- Прошу прощения, - буркнула я и пошла прочь от Йена.

Хотелось узнать, подействовало ли хоть как-то случившееся на Фрэнси. Если ей и после этого наплевать на Льюиса, одного из храбрейших мужчин, которого я знала (точнее я вообще знала его одного), то никакой симпатией там и не пахнет. Нельзя заставить кого-то тебя полюбить. Йен – живое тому доказательство. Но если Фрэнси не видит дальше своего носа, то в любом случае не заслуживает Льюиса.

- Как тебе сегодня Льюис? – спросила я у Фрэнси, которая стояла у полки с напитками и что-то печатала в телефоне. – Храбро повел себя, правда?

- Я тебя умоляю! – отозвалась та. – Я в курсе, что у тебя на уме. Ничего не изменилось. – Фрэнси выдала широкую улыбку. Честное слово, улыбка что надо. А перед тем, как уйти, прошептала: - Игра продолжается, тварь.

Ничего себе! Похоже, мы стали врагами. Что ж, каждой девушке в жизни нужен гармоничный баланс добра и зла. Иначе мы перестанем ценить разные мелочи. А если Фрэнси думает, что сумеет вырвать Рейеса из моих загребущих ручонок, то игра действительно продолжается. Пусть мне не по плечу бороться с призраком потерянной любви, который преследует Рейеса денно и нощно, но уж с рыжей барышней, которую состояние волос интересует больше, чем окружающая среда, побороться я могу, и плевать, что она выше на десяток сантиметров. 

Кстати о храбрости. Я решила испытать судьбу с Эрин. После погрома мы еще не разговаривали, но я до сих пор восхищалась тем, как она вела себя перед чуваком с пушкой. Отношения у нас не складываются, но ничто не объединяет людей так, как общая трагедия.

Робко улыбаясь, я пошла к Эрин.

- Даже не думай, - процедила та раньше, чем я успела хоть слово сказать, и ушла, демонстративно закатив глаза.

Я тихо вздохнула. Может быть, трагедий понадобится две.

Теперь захотелось узнать, как дела у Льюиса. Его я нашла сидящим на раскладушке на складе. Сердитая донельзя крошечная Шайла обрабатывала ему распухший локоть, которым Льюис ударился, падая на пол.

- Надеюсь, рука у тебя отвалится, - заявила Шайла, сильную сторону которой я видела впервые.

Льюис так на нее глянул, что я поверила: нет ничего невозможного. Оказалось, он поражен до глубины души. Я ошарашенно застыла. Неужели нужно было пережить такой кошмар, чтобы он наконец прозрел? Кто бы мог подумать, да?

Оставалось лишь надеяться, что Льюис не опоздал. Потому что с виду Шайла была просто в бешенстве.

В ясных голубых, почти прозрачных глазах заблестели слезы. Добавьте к этому крошечный носик с веснушками и губки бантиком, и получите идеальное воплощение сказочной феи. Шайла где-то на полметра ниже Льюиса, но это только придаст их паре прелести. Я так и видела, какое чудесное их ждет будущее.

- Ты хочешь, чтобы у меня отвалилась рука? – спросил Льюис, дернувшись, когда Шайла шлепнула ему на локоть пакет со льдом.

Ну или я поторопилась с выводами.

- Почему? Я же тогда не смогу играть. А «Чумовой отрыв» без меня никуда.

Шайла отвернулась и отошла. От ее гнева в комнате стало светлее. По крайней мере для меня. Вернувшись к Льюису, она стукнула его в плечо кукольным кулачком.

- Ай! – Он потер место удара, хотя вряд ли ему было больно.

Совершенно сбитый с толку, Льюис, тем не менее, был безнадежно заинтригован.

Шайла опять его ударила. А потом еще и еще. Но все это было как будто не по-настоящему. Словно ей нужно было выместить на ком-то свой гнев и чувство полнейшей беспомощности.

Льюис поднял руку, чтобы остановить Шайлу, и решил найти себе оправдание:

- Я ведь мог сегодня умереть.

Зря он это сказал. По щекам Шайлы потекли слезы. Оттолкнув руку, она снова его стукнула. И была она так расстроена, что я почти на ощупь ощущала ее эмоции.

И вдруг, удивив даже самого себя, Льюис вскочил на ноги и грубо сгреб ее в объятия. Поначалу Шайла пыталась вырваться, но потом уткнулась носом ему в грудь и крепко обняла обеими руками. Худенькие плечи затряслись, а Льюис принялся осыпать поцелуями ее макушку.

Чтобы не испортить чудесный момент ритуальным танцем с размахиванием руками и улюлюканиями, я попятилась, хотя победу хотелось отпраздновать ужасно. Что ж, придется смириться. Победа есть победа, пусть даже самая маленькая.

Дикси, противная потаскушка, действительно нагрузила Рейеса работой. Прямо сейчас он наводил порядок в ее кабинете, и я забеспокоилась о его ране. О его тьме. О поцелуе, на который решилась, когда остановилось время. Замер ли он тогда вместе со всеми? Или все это было сплошной игрой? Я же умру, если так, ей-богу. Залезу под стол и там зачахну. Я призналась ему в любви. Сказала, что люблю его уже тысячу лет. Позорнее не придумаешь.

Ну все. Мне позарез нужно что-то вроде девичника. Куки поймет. Она же, в конце концов, ясновидящая. Наверняка я могу рассказать ей о своих… «талантах». А она сможет посоветовать, что делать. С мистером Ви. С его родными. С Рейесом.

То есть я, конечно, в курсе, что хочу сделать с Рейесом, но Куки может знать, кто он такой на самом деле.

Только бы он не оказался воплощением зла! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!..

Слава богу, копы не забрали мои чаевые в качестве улики. Я собрала дневной заработок, чтобы понять, сколько можно потратить, а сколько надо сэкономить (телефон сам себя не купит), и среди мелких купюр нашла ту самую сотню. Выудив ее, я уже хотела разменять, но вдруг заметила, что на обратной стороне что-то написано. Кто-то что-то написал на моей сотне карандашом – так легко, что я едва разглядела. Пришлось даже поднести денежку к окну, в которое опять проливался солнечный свет.

На сотне оказалась фраза на французском языке: «Je t’ai aimée pendant mille et un. R.».

Я застыла. Снова и снова перечитала написанное. «Je t’ai aimée pendant mille et un. R.».