Соблазнение строптивого (СИ) - Замосковная Анна

Наверное, с точки зрения тёмного — это только угроза его ордену.

— Неужели нельзя жить мирно? — тихо спросила я. — Разве обязательно враждовать? Эсин замечательный, заботливый, неужели нужно ставить ему палки в колёса только потому, что он светлый?

— Да не в этом дело, — дёрнул плечом тёмный. — Хотя меня не обрадует, если эта страна перейдёт под покровительство светлых: здесь на севере располагаются почти невыработанные серебряные рудники, а на востоке…

— Дело только в рудниках?

— Нет, ещё в торговых путях: на данный момент мы платим одинаковые пошлины, но в случае господства светлых ситуация будет не в нашу пользу.

— Деньги-деньги-деньги, везде они. Неужели нельзя подумать не о них?

Тёмный расхохотался, стукал свитком по животу, даже слёзы брызнули:

— Лила, уж кто бы говорил.

К щекам прихлынула кровь:

— Это была вынужденная мера, я же в долгах…

Повернувшись на бок, тёмный уткнулся в подушку и тихо давился смехом. Схватила свою подушку и накрыла его голову. Придушила бы, гадёныша, только бы Эсина не трогал, но силёнок не хватит.

Забрала подушку, снова легла. Сложила руки на груди.

Тёмный ещё несколько раз хрюкнул и тоже улёгся. Краем глаза видела, что улыбается — и мне хотелось улыбаться. Ну почему так сложилось, что этот тёмный имеет какие-то претензии к Эсину? Если бы не это, путешествие могло бы стать приятным.

В порыве отчаяния взмолилась:

— Не трогай Эсина, пожалуйста.

Улыбка исчезла с лица тёмного, он серьёзно ответил:

— Если он не задумал ничего плохого, я ничего плохого ему не сделаю.

— И что в твоём понимании «плохое»? Если он хочет только упрочнить позиции ордена?

— Я помешаю. Но лично ему вреда не причиню.

— И на том спасибо, — прозвучало не очень радостно и благодарно.

С другой стороны, тёмный после задания вернётся в свой Даргот, и Эсин исправит ситуацию. Только…

— Что в твоём понимании «плохое», если не упрочнение позиций светлого ордена?

— Причинение вреда моим друзьям и угроза нашему благополучию.

Вспомнила письмо. Чуть не поперхнулась:

— Думаешь, Эсин хочет навредить Его Светлейшеству? Это… бред!

— Тогда можешь быть спокойна за Эсси.

С мучительной чёткостью в памяти всплыли строки письма:

…Эсси признал свою неправоту…

…ты отомстил ему…

…это никого не вернёт…

…Вспомни, как вы сражались спиной к спине, вспомни о единой крови, о том, что мы должны держаться друг за друга…

…только вместе мы можем противостоять общему врагу…

— Что Эсин тебе сделал?

— Мне? Ничего.

Тёмный ведь догадался, что я читала письмо, зачем отпираться? Что ж, настало время прямолинейности:

— В том письме… За что ты ему отомстил?

— Да ни за что, — поморщился тёмный. — И не мстил я ему. Так, в морду дал пару раз. Это он помешан на мысли, что я желаю с ним поквитаться. Даже Кьяри в этом убедил.

— Что он сделал?

— Будучи пресветлым Сейварила, Эсси, когда упала грань, вместо обычного полного отказа от магии приказал своим магам убивать чудовищ, а те взбесились и стали нападать на всех, даже на простых людей. В общем-то, Сейварильская резня на его совести, хотя он, конечно, не предполагал таких последствий. Я даже понимаю его мотив: нам всем надоело убегать и прятаться.

Ага… и было это сто пятьдесят лет назад.

Моргнула.

Поняла: тёмный — сумасшедший. Кроме шуток. Эсину всего сорок пять. Даже Его Светлейшеству Кьяриландри девяносто два. И тёмный никак не тянет на древнего старца.

В общем, я путешествую с психом.

Не исключаю, что между ним и Эсином был конфликт, но после этого тёмный явно тронулся умом и стал путать события.

Следовало обратить внимание на его животрепещущее описание тех событий: все эти хрустящие кости, скользящие по крови сапоги и перекрашенная вода — пожалуй, тёмный действительно верил, что был там. Только он там быть не мог: даже для мага сто пятьдесят лет — глубокая и почти недостижимая старость.

Только безумного преследователя Эсину не хватало для полного счастья.

А мне что делать?

Навернулись слёзы: как мне выпутаться из этой идиотской ситуации? А если у тёмного припадок случится?

А если он и про меня что-нибудь такое же зверское придумает?

Осторожно уточнила:

— И ты сердишься на Эсина за это?

— Уже нет. И я понимаю, действовал он из благих побуждений. Проблема в том, что Эсси плохо учится на ошибках и в целом считает, что мы должны давать отпор, как-то разобраться с гранями, а это в любом случае не в наших силах.

Закрыла лицо руками: вот попала так попала.

Может, сбежать? Смотаться потихоньку, пока тёмный спит, передать в Сорте браслет — и рвать когти в Самран, пока этот безумец меня во что-нибудь не втянул.

Да и Эсина надо предупредить об угрозе…

Блаженно-испуганная мысль пронзила меня, будто током: может и не было никакого письма от Его Светлейшества? Может, тёмный уговорил какую-нибудь светлую черкнуть этот бред в надежде, что я прочитаю и проникнусь его дружбой с самим Светлейшим?

Это объяснение куда правдоподобнее истории о том, что Эсин сто пятьдесят лет назад умудрился натравить чудовищ на замкнутую в грань часть города.

Да и был ли такой город, Сейварил? Была ли в нём резня? Это ведь может оказаться бредом больного воображения.

И что делать с этим психом?

Кажется, с сумасшедшими лучше не спорить. Ладно, примем его версию.

— Я рада, что ты не злишься на Эсина. — Погладила тёмного по плечу. — Значит, будешь объективен.

— Постараюсь.

Выдавила улыбку.

— Не буду тебе мешать, — вытянулась на кровати и уставилась в потолок.

Что же теперь делать?

Тёмный в фарш столько магов покрошил, что мороз по коже: такая сила у безумца. Если бы не их разговоры, решила бы, что они его на принудительное лечение отправить хотели.

Но… как же всё плохо: от тёмного и так можно было ожидать гадости, а теперь… надеюсь, ему голоса ничего не нашёптывают. Люди с голосами в голове — они самые страшные: верят, что напрямую говорят со Светом, Тьмой, стихиями или гранями и подчиняются голосу бреда беспрекословно.

Страшно-то как… проснусь ночью, а тёмный мне за пособничество Эсину голову отрубить приноравливается. Вот Тьма! Я же так не усну никогда!

— Ты в порядке? — Тёмный даже свиток на живот положил.

— Да. Просто думала, как ужасно было в Сейвариле.

— Кошмар наяву.

Сочувственно вздохнула. Похлопала тёмного по плечу:

— Прости, что заставила вспомнить. Больше не буду.

Тёмный заломил бровь, но промолчал. Вернулся к изучению свитка.

Было бы чудесно, если бы его высокое положение в ордене оказалось плодом воображения, но заклятие взрыва плоти, которым он ополовинил одного из магов, не оставляло сомнения в том, что тёмный минимум посвящённый Смерти седьмого уровня. А размножение на копии-иллюзии… даже не знаю, но в знания магов до пятого уровня, на котором нахожусь я, это точно не входит: я бы такую штуку обязательно выучила.

Безрадостно, в общем-то, лежать рядом с сумасшедшим.

Возможно, именно поэтому я не чувствую его эмоций — в отношении безумцев моё чутьё иногда подводит.

Тёмный читал.

Спать я не могла, хотя в сон начинало клонить.

Промаявшись с полчаса, всё же попыталась избавиться от дрёмы разговором:

— Может, помочь чем? Я неплохо умею выяснять всякие тёмные секретики. Двусмысленно получилось…

Тёмный молчал очень долго, уперев остановившийся взгляд в свиток. Ужасно хотелось поторопить его, но я закусывала губу, чувствуя, что лучше молчать. По коридору кто-то протопал, тихонько скрипнула дверь соседнего номера.

Поморщившись, тёмный повернулся на бок и проворчал:

— Лучше научись уже себя защищать.

Хотела спросить «Зачем?» — мой любимый вопрос, ставивший в тупик орденских учителей, пытавшихся привить мне знания, которые Эсин считал пустой для меня тратой времени. Но, вспомнив беды последних дней, я потянулась мыслью к лежавшему в сумке кристаллу и сосредоточилась на создании лезвия света.