Златовласка черного дракона (СИ) - Елена Рейн

- Но тогда у меня ничего не останется на...

- Что ж, уходи и подыхай от своей тупости, а мое время стоит очень дорого, - злобно процедила знахарка, поправляя свое новое шерстяное платье, в голове считая золотые, которые продажная девка ей обязательно отдаст, уж она об этом позаботится.

С сожалением, смотря на свою руку, которая невыносимо болела, сильнее с каждой секундой. Лусиинда всхлипнула, чувствуя, как по щекам катятся слезы, и обессиленно прохрипела:

- Хорошо, я дам один золотой...

- Два, - с негодованием гаркнула настоятельница, и без особого осмотра прекрасно зная, что магичке не жить, стало быть, золотые ей не нужны. А вот она очень нуждается в них, направит все на свое поместье. Еще немного и она будет богатой териной со своим огромным домом и землями. И совсем неважно, что ради этого она довела выродков по полуобморочного состояния, экономя на питании, а также заставляя их физически работать за всех фиктивно числящихся черновых рабочих. Жадная женщина вытащила все деньги из общей казны приюта, периодически пополняющейся за счет пожертвований гильдий.

Девушка обреченно вздохнула и достала из кармана два золотых, напоследок жадно сжав их в здоровой ладони. Женщина мгновенно подошла к ней и, яростно схватив свое богатство, которая наглая девка не хотела отдавать, покрутила в руке, жмурясь от счастья.

- Ну же... помогите мне! - с обидой воскликнула девушка, не желая и дальше видеть алчность настоятельницы.

Виета, не торопясь, направилась к сейфу. Открыв его, загораживая спиной магине обзор, положила монеты в новый мешочек и недовольно рявкнула:

- А что говорить-то? Тебя прокляли, и теперь ты будешь медленно гнить, пока боль не остановит сердце. Так уж бывает, если жестоко обидишь ведьму.

- Но я же не знала... Я ничего не знала, - пролепетала Лусиинда, дрожа всем телом. - Но вы же поможете, да?

Виета нахмурилась и презрительно буркнула:

- Чем? Ты умрешь, и это невозможно изменить...

- Но я же вам отдала золотые... Вы сказали... сказали...

- Они мне нужнее, чем тебе. И я за них тебе позволю находиться в приюте еще некоторое время, пока это будет возможным.

- Но неужели... Неужели ничего нельзя сделать? - в панике шептала девушка, не веря, что ее жизнь погублена из-за связи с любимым мужчиной.

- Нет, - категорично отчеканила Виета, усаживаясь в кресло, уже не сосредотачиваясь на завываниях магички, думая о вкусном ужине, который специально для нее и Роны готовит повариха.

- А почему ведьма сказала такие слова: «Бесконечное существование шахры закончится в ночь, когда кровь чистой девы уничтожит черную душу»? Что это значит?

Женщина нахмурилась, с гневом осознавая, что колдунья дала ей подсказку к вечной жизни пожирательницы тел. Обязательное условие всех проклятий: рассказать о возможной жизни и неизбежной смерти. Но если даже один раз позволить проклятой твари испить душу и тело ребенка, она не остановится... А зачем ей такие проблемы, когда можно просто подождать, когда продажная девка сдохнет, выманив за свою помощь все золотые монеты, что у нее есть? В противном же случае она ничего не сможет контролировать. Взрослые шахры в момент сильного голода могут поедать не только детей, но взрослых. Не полностью, но достаточно, чтобы жертва умерла.

Виета отвернулась и сообщила:

- К тебе это никак не относится. Ты что-то перепутала, глупая гусыня. И... убирайся, твой запах так ужасен, что я не могу нормально дышать.

Лусиинда гневно посмотрела на жестокую женщину и прокричала:

- Как вы не понимаете, я умру, если что-то не предпринять!

Виета скривилась, презирая драконицу, посмевшую ей перечить, и процедила:

- Я знаю об этом, и тебе сказала, а вот ты, видимо забыла, с кем ведешь беседу. Если сейчас же не уберешься в свою комнату, то я выкину тебя отсюда навсегда! Поняла?! И плевать я хотела на твои стоны о несправедливости. Нечего было проклинать потомственную ведьму.

Девушка только горько всхлипнула и кивнула, не желая злить Виету, а то с нее не убудет выкинуть ее из приюта в таком кошмарном состоянии, в котором она находилась.

Закрыв глаза, проклятая магиня вышла из кабинета, чувствуя, как все тело дрожит, и ее бросает то в холод, то в жар. Как только оказалась в своей постели, легла на подушку и провалилась в глубокий спасительный сон...

По истечении нескольких дней

...Слабую магичку невероятно трясло в невыносимой агонии, и она протяжно, завывающе стонала от боли, не в силах контролировать ничего. Неприятный тленный запах стоял в комнате, но девушка уже привыкла к этой вони. Ее тело гнило, а она только лежала, не имея возможности встать, чтобы попить воды.

Громкий стук в дверь заставил ее вздрогнуть, и она подняла замученный взгляд на вошедшую Виету. Женщина с презрением посмотрела на полуголую девушку в разорванном платье, правая рука которой полностью сгнила, и скривилась.

Пройдясь по комнате, полюбовалась на свои новые черные закрытые туфли, приобретенные ранним утром на базаре, и рявкнула:

- Все жалуются на неприятную вонь. Это невыносимо!

- Простите. Я... - еле слышно прохрипела магиня.

- Ты ничего не можешь сделать, так как все вскоре будет еще хуже. И чтобы заткнуть всех, мне нужно больше золотых, и возможно тогда...

Лусиинда скрипнула зубами, чувствуя ярость, и даже на секунду забыла о постоянной боли, разъедающей ее тело. Но выхода не было...

- У меня в кармане, - прошептала она, и Виета скорчилась, совсем не желая подходить к разлагающемуся телу. Невыносимый запах раздражал ее обаяние, вызывая рвотный рефлекс, но жадность преобладала над всем.

Прикрыв рукой нос, подошла к девушке, с неприязнью отметив, что у кармана с монетами скопилось очень много гниющей кожи. Взглянув по сторонам, увидела красивую красную перчатку и тут же натянула ее на руку, разорвав в нескольких местах тонкую ткань. Женщина убежденно посчитала, что этого достаточно для того, что не соприкоснуться с гнилью.

Затаив дыхание, она достала три монеты разом, улыбаясь все шире и шире, медленно вытаскивая их наружу. Положив их на стол и сняв перчатку, отшвырнула ее в сторону, и ласково проведя по ним пальцами, сжала, а потом положила в карман.

- Собирайся, - рявкнула она, открывая окно, распахивая некрашеные створки. Женщина убежденно считала, что больше не стоит мучиться с проклятой девкой, убеждая и пробуя договориться. Золотые монеты у нее, а это самое главное. И сейчас она видит ее в последний раз. - Пока все дети на занятиях, ты займешь свою новую комнату.

Сглотнув и по тону настоятельницы определив, что предложенный вариант будет отличаться от этого в несколько раз, Лусиинда хрипло осведомилась:

- Куда?

- В закрытое крыло башни. Там есть помещения...

- Но там страшно... Нет окон... там ведь только кельи, - панически хрипела магиня, до ужаса боясь темноты.

- Я выделю тебе один факел, но о большем не проси. За все нужно платить...

- Но я... но я... отдала вам все, что у меня было, - прохрипела прокаженная, чувствуя, как невыносимо стало зудеть в груди. Она протянула здоровую руку и, почувствовав гнилой участок, горько расплакалась. Не в силах смириться, умоляюще пролепетала:

- Помогите! Ведь есть шанс... Я знаю... Пожалуйста.

- Нет, только смерть, - со злостью рявкнула Виета, которой порядком надоело нянчиться с продажной девкой.

Спустя месяц

Лусиинда лежала в темноте, чувствуя безумную жажду... невыносимый голод... Она не знала, сколько времени прошло, только чувствовала, как проклятье пожирало ее тело. А она... только выла, не в силах терпеть сильную боль, адские муки.

Раздался скрип двери. Не поверив этому, проклятая магиня прохрипела:

- Кто здесь?

Тишина... оглушающая... невыносимая, и девушка вновь вымученно произнесла:

- Я знаю, слышу... Чего вы хотите?

Глаза уже давно не видели, но она могла слышать и воспринимать запахи. Раздались уверенные четкие шаги, которые она сразу распознала, а также почувствовала сильную мощную магию, отчего ей стало как никогда страшно.