Похищенная, или Красовица для Чудовища (СИ) - Чернованова Валерия М.

Кейран прикрыл глаза, отдаваясь во власть воспоминаний о прошлой ночи, когда ему то же самое хотелось проделать с маленькой гостьей из Лафлёра. Хорошо, Катрина вовремя разгадала планы братьев и спрятала от них девушку. Пришлось довольствоваться служанкой. Потому что беглого раба, которого они до обидного быстро выследили и выпотрошили, на двоих оказалось мало.

— Давай ты будешь отчитывать Кейрана без меня. — Гален поднялся, намереваясь ещё больше увеличить расстояние между собой и братом, оказавшись от отцовского кабинета как можно дальше. Например, на чердаке, где его ждала пленница. — У меня дела.

— Сиди, — коротким словом-приказом вернул наследника в кресло Сагерт и в который раз пожалел, что новость о «побеге» Кейрана из Тенненса — не единственная их проблема.

Быть может, он бы даже порадовался преждевременному возвращению сына, которого не видел многие месяцы, если бы другой его отпрыск — его первенец, на которого возлагались самые отчаянные надежды, не преподнёс сюрприз в виде семнадцатилетней девицы, похищенной из Лафлёра.

В сердце всколыхнулась злость на старшего сына.

— Я объездил полсвета в поисках ответов. Валялся в ногах у шаманов, жрецов, вождей, умоляя их о помощи. Побывал у дикарей в Каррике, у брахманов Итии. Чтобы у Катрины и Аэлин было будущее. А вы, глядя на себя в зеркало, не вспоминали о том, кем стали по вине моего прадеда.

— Мы и без всяких зеркал отлично помним, кто мы. — Кейран залпом осушил бурбон, жидким янтарём растёкшийся по дну бокала. — Чудовища. Так что с нашим спасением, отец, ты припозднился.

— Я верю, что у вас ещё может быть нормальная жизнь, — хмуро парировал хозяин Блэкстоуна и, более себя не сдерживая, прогремел: — Зачем ты её притащил?! Твоей женой станет Флоранс Беланже. Не Мишель! Или я заставлю тебя самолично хоронить сестру и кузину!

— А я разве против свадьбы с этой кобылой? — пренебрежительно отозвался о невесте Гален, поморщившись от мысли о предстоящем венчании. С той Беланже, которая была ему неинтересна. А та, что занимала его мысли, похитила, отравив своим ядом, его сердце — не испытывала к нему ничего, кроме страха и ненависти. Он сам взрастил в ней эти чувства. — Флоранс считает дни до нашей женитьбы. Всё идёт по плану. И с Катриной и Аэлин тоже всё будет в порядке.

— Как и твои жалкие потуги приударить за ней, — огрызнулся наследник.

— Как ты, должно быть, уже заметил, малышка не против моей компании. — Кейран и сам не понимал, что его во всей этой истории с Беланже так задевает, почему так хочется уколоть побольнее брата. — В отличие от твоей.

— Не знаю, какой демон в тебя вселился Гален, но с девчонкой надо что-то решать. Решать скорее, пока Беланже не узнали об её исчезновении, — вмешался Сагерт, надеясь, что ещё не поздно притушить пламя соперничества в сердцах братьев. — Мишель нельзя возвращаться в Лафлёр.

— Я уже об этом думал. — От зажжённого камина воздух в комнате быстро прогрелся. Гален расстегнул сюртук и небрежным движением рук откинул назад его полы. — Я куплю ей дом. В Фальстоне или где-нибудь ещё дальше. Мишель там будет под надзором и в безопасности. И никто не свяжет её исчезновение с нами.

— С тобой, Гален, — едко уточнил Кейран. — Это ты у нас похититель аристократок. Серьёзно собираешься превратить её в свою домашнюю шлюху? — тяжело посмотрел на старшего брата.

Сегодня его в Галене всё раздражало и злило. Впрочем, на себя Кейран злился ещё больше. За то, что имел глупость беспокоиться о какой-то там строптивой девчонке, от которой следовало скорее избавиться. Для всеобщего блага.

Следовало держаться от неё подальше.

Лучше б и правда Гален увёз её в забытый богами и демонами Фальстон. Да пусть хоть в болоте её утопит! Плевать! Его это не должно волновать!

Но одна только мысль, что брат упрячет Мишель в какую-нибудь глухомань, где будет проделывать с ней все те вещи, которыми Кейран и сам был не прочь заняться с пленницей, заставляла молодого человека не просто злиться и нервничать. От осознания того, какое будущее уготовил Гален юной бунтарке, у Кейрана чесались руки отправить брата на свидание с аллигаторами.

— А что здесь такого? — Наследник равнодушно пожал плечами. — Многие джентльмены имеют содержанок.

— Ты, кажется, перепутал Беланже с квартеронкой. Такие, как Мишель, не становятся постельным развлечением.

— Что ты сделал с моим братом? — Донеган закинул ногу на ногу и сказал иронично, подначивая: — Прежний Кейран мне нравился больше.

— Никаких домов и никаких содержанок, — осадил вновь распаляющихся братьев Сагерт. — Пока что Мишель останется здесь. Я сам со всем разберусь. А вы… Особенно ты, Гален! Только попробуй её куда-нибудь увезти. Я не допущу, чтобы моя дочь погибла из-за твоего каприза. Уж лучше тогда мне, — в глазах хозяина Блэкстоуна отразилась холодная решимость, — лишиться сына.

Гален нервно усмехнулся в ответ, задаваясь вопросом, говорит ли отец серьёзно или просто сыплет пустыми угрозами. Впрочем, Сагерт Донеган слов на ветер не бросал и жестоко наказывал за ослушание не только рабов, но и собственную плоть и кровь.

Жестокость — она была неотъемлемой чертой характера всех Донеганов.

— Что значит, ты со всем разберёшься? — зацепился Кейран за неприятно резанувшую слух фразу.

— То и значит, что разберусь. А сейчас расходитесь по комнатам. Своим, — добавил с нажимом, после чего велел потеплевшим голосом: — И позовите Катрину. Скажите, я хочу её видеть.

Вот кто никогда его не разочаровывал, не доставлял ему хлопот. Катрина — его маленькая девочка, теперь, когда выросла, ещё больше походившая на свою мать. В чертах дочери Сагерту Донегану виделась покойная супруга, которую он так и не сумел спасти.

Хоронил Шерлет вместе с матерью Аэлин.

Но провожать в могилу своего ребёнка он точно не станет. И если для спасения Катрины придётся избавиться от досадной неприятности в лице Мишель Беланже, что ж, так и сделает.

Он, Сагерт Донеган, слишком многим пожертвовал в этой жизни.

Жертвой больше, жертвой меньше — уже не имело значения.

Сморённая усталостью и волнениями минувшего вечера, Мишель не заметила, как задремала. Проснулась от ощущения чьего-то присутствия и почувствовала, как от ледяной дрожи, прокатившейся от затылка до самых ступней, становится невыносимо холодно. В памяти воскресли угрозы управляющего и все те гадкие словечки-обещания, приводившие её в ужас.

— Я буду сидеть вот здесь, мисс. Под этой самой дверью. И, если услышу хотя бы писк, сделаю всё, что потребуется, чтобы закрыть ваш хорошенький ротик.

От похабных намёков и омерзительных липких ухмылочек, которыми её одаривали, у Мишель темнело в глазах одновременно и от страха, и от ярости. Хотелось выцарапать управляющему глаза, вырвать его гнилой язык. Но будучи с Бартелом один на один, она даже не могла поставить его на место. Весь вечер мышкой просидела на чердаке, прислушиваясь к доносящимся снаружи звукам. Каждой клеточкой своего тела ощущая присутствие за дверью ненавистного ей человека и считая секунды до того момента, когда Сагерт Донеган пришлёт за ней.

Но в тот вечер никто на чердак так и не явился.

Незаметно для себя самой Мишель погрузилась в тревожный сон и теперь, вынырнув из кошмара, созданного её подсознанием, окунулась в кошмар реальный. Первой мыслью было: кто это рядом? Чёрным призраком склоняется над кроватью. Одурманенный чарами Гален или треклятый управляющий, которого в иные моменты ненавидела сильнее всех Донеганов вместе взятых. А может, Кейран… Он в представлении Мишель был наименьшим злом, и, если бы сейчас ей предоставили выбор, предпочла бы из демонической троицы увидеть именно его.

Страх сдавил горло, отчего с губ сорвался только невнятный всхлип.

— Да тише ты! Это же я, — послышалось раздражённое шипение.

Мишель подняла на незваного гостя глаза и облегчённо выдохнула. Перед ней возвышалась Катрина, в своём тёмном платье на кринолинах и правда напоминавшая облачённое в траур привидение. На радостях, что к ней заявилась сестра Донеганов, а не один из братьев, Мишель готова была обнять ночную визитёршу. Но Катрина, резко выпрямившись, отстранилась.