Моя драгоценная гнома (СИ) - Лакомка Ната

— Я — наследный принц и требую соответствующего обращения, — тут же объявил Дагобер. — Мне нужна самая лучшая комната, и нужно, чтобы сообщили мэру города, что я здесь.

Хозяин гостиницы скользнул взглядом по фигуре Дагобера, а привратник тут же поднес ему камни.

— Они расплатились этим, господин Люи.

— Желаете остаться на несколько дней? — спросил эльф Люи и совершенно непринужденно забрал камни у слуги и положил в собственный карман.

— Это как получится, — важно ответил Дагобер. — Пока оповестите мэра и устройте нас поскорее. Я мечтаю о ванне и отличном ужине. Это возможно в вашем заведении?

— В «Уюте великих» все возможно, — учтиво пояснил господин Люи. — Но вы привели с собой гнома?

— Он кому-то здесь помешает? — усмехнулся Дагобер. — Да его никто и не увидит. Если только в лупу будут рассматривать.

Я разом взмокла от стыда и гнева. Не слишком-то приятно, когда о тебе разговаривают так, словно тебя нет вовсе. Или ты — песик, который не разумеет эльфийскую речь.

— Наши постояльцы — уважаемые господа, — медленно произнес Люи, окидывая меня внимательным взглядом, — но только для вас я могу сделать исключение. Ваш гномик весьма мил, он может остаться. Только спрячьте его куда-нибудь. Под кровать, что ли. Мы дорожим своей репутацией. Пройдемте, я передам вам ключи, а ваш гномик пусть подождет здесь. Полы только что натерли мастикой, не следует ему там топтаться…

Дагобер шагнул следом за эльфом, но тут же остановился.

— Лучше несите их сюда, — сказал он любезно.

— В чем дело? — не менее любезно осведомился хозяин гостиницы.

— Просто пожалел ваши мастичные полы, — сказал Дагобер. — У меня тоже сапоги грязные.

— А, ну да, — кивнул эльф Люи. — Но пройти к стойке вы можете. Мне все равно понадобится ваша подпись. И вы хотели отправить послание господину мэру?

— Да, верно. Постой здесь, Эрм, — сказал Дагобер и отошел к зеркальному столу вместе с господином Люи.

Сказал — и как припечатал меня к месту. Я попробовала сделать хоть шаг в сторону, но ноги словно прилипли к полу. Самое противное, что заклятье застигло меня прямо на входе, и если кто-нибудь войдет…

И мне сразу не повезло. Несколько эльфов — нарядных смеющихся дам и галантных, и не менее нарядных кавалеров, спускались по витой лестнице. Они спускались — словно плыли, бесшумно, легко, и шелк их одежд развевался, как и распущенные волосы. Прекрасные лица были безмятежны, и все в эльфах дышало спокойствием, умиротворением и чудесной добротой. Они еще не заметили меня.

— Дагобер! — пискнула я.

— Подожди, — бросил он через плечо, даже не оглянувшись, и продолжил о чем-то шептаться с хозяином гостиницы.

Я задергалась, как на привязи, понимая, что все равно не одолею злое колдовство, а эльфы были уже внизу, бросили ключи на зеркальный стол, и направились к выходу.

И увидели меня. Я обреченно опустила голову, надеясь только, что эльфы будут выше невежи-гнома, который осмелился зайти туда, куда ему и глядеть не следует, и столбом торчит напротив входа, не догадываясь почтительно отойти в сторону. Может, они просто пройдут мимо — посмеются, но просто пройдут?

Дамы так и сделали, и двое господ-эльфов прошли, брезгливо морщась и стараясь не соприкоснуться одеждами, но один из эльфов — до неприличия красивый, с каштановыми волосами и светло-карими, как янтарь, глазами, не стерпел такого нарушения правил.

— Низкорослый сброд в «Уюте великих»? — изумился он. — Куда смотрит старина Люи! Надо вызвать гвардейцев и арестовать этого гнома за непочтительность.

Он явно ожидал, что я начну извиняться, но на меня словно наложили еще и заклятие молчания. Я смотрела в пол и только плотнее сжимала губы.

— А может, ты вообразил себя чистокровным? — продолжал издеваться эльф. — Ну и что, что сапоги грязные, зато чиста душа. Так, гном?

Я молчала, и он пренебрежительно фыркнул:

— Он, наверное, и разговаривать не умеет. Эй! Посторонись! — он помахал рукой перед моим лицом. — Мне надо пройти, убирайся с дороги.

Разумеется, я и шагу не сделала, и эльфы за моей спиной возмущенно зароптали.

— И правда надо позвать гвардейцев, — сказала одна из эльфиек, — эти гномы совсем распоясались.

— Не надо гвардейцев, я с ним сам разберусь, — заявил эльф, задиравший меня, и приказал: — Прочь с дороги, сброд.

Так как я не двинулась с места, он толкнул меня — ладонью в основание челюсти. Не больно и не сильно, но ужасно обидно. Не имея возможности ответить обидчику тем же, я демонстративно утерла рукавом лицо, словно эльф мог меня запачкать.

— Вы посмотрите! — саркастически засмеялся эльф. — Да он крепкий орешек!

37

Он собирался толкнуть меня во второй раз, но в это время между нами встал Дагобер. Был он повыше задиристого эльфа, и настроен явно не дружелюбно.

— Оставь парня в покое, — сказал Дагобер и кивнул мне: — Пойдем.

Я с облегчением оторвала ноги от пола и тут же юркнула за спину своему защитнику. Мутузить эльфийского принца без свидетелей — это одно, а драться с эльфом на людях — совсем другое. За такое полагалось до пяти лет лишения свободы. С публичной поркой, между прочим.

— Так это твой хомяк? — засмеялся кареглазый эльф.

— Это мой гном, — поправил его Дагобер без улыбки, взял меня за плечо и хотел увести, но кареглазый не позволил этого сделать.

— А где ты его раздобыл? — пристал он к Дагоберу. — И зачем он тебе? Сапоги чистить? Да у него такие руки, что на него и смотреть — запачкаешься.

— Не твое дело, — Дагобер подтолкнул меня к лестнице, а вслед нам полетел звонкий смех — эльфы потешались над нами.

Но принц даже не оглянулся, поднимаясь по лестнице.

— Ты почему не ушел, а стоял на виду? — спросил он, когда мы поднялись на второй этаж. — Мог бы сесть в углу, никто бы тебя не заметил.

— Не захотел, — буркнула я.

— Поосторожней, — посоветовал Дагобер, открывая двери номера «13» на втором этаже и пропуская меня первой. — Здесь гномов не любят.

— Как будто где-то их любят, — ответила я еще ворчливее.

В номере было темно. Я остановилась у порога, не зная, как себя вести. В глазах противно щипало и хотелось поплакать от жалости к себе. А виной всему — заступничество Дагобера. Тупое заступничество. Оно еще более унизительно, чем прямые оскорбления. Не слишком-то принц торопился мне на помощь. Вмешался только когда я получила плюху. Надо думать, оскорбления не казались ему чем-то слишком обидным. Ведь он обзывал меня и похлеще.

— Мэр в отъезде, к утру вернется, — рассказывал Дагобер, сбрасывая сапоги возле порога и проходя к зашторенному окну. — Сейчас принесут поесть, отдохнем, вымоемся, выспимся, а завтра решим, куда направить стопы. Ты согласен, Эрм?

— У меня есть выбор? — желчно отозвалась я. — Мне под кровать сразу лезть или как?

— Обиделся? — Дагобер повозился у окна, и вот шторы поползли в разные стороны короткими рывками. — Не обращай внимания.

— Легко сказать… — начала я и замолчала.

Не знаю, был ли этот номер самым лучшим в гостинице, но я никогда не видела ничего более красивого и уютного. Не очень большой — как раз шагов двенадцать — то что надо, чтобы чувствовать себя уверенно тем, кого сковали колдовским заклятьем. Можно ходить от стены к стене и не бояться помереть от удушья.

Стены центральной комнаты были обиты желтым ситцем, золотистые шторы пестрели искусной вышивкой. В комнате стоял круглый стол и три стула из светлого орехового дерева. Шахматная доска, рожок для игры в трик-трак — все было тонкой работы, из слоновой кости и черного камня. Ковры, напольные вазы со свежими цветами, картины и зеркала. Мне казалось, я попала прямиком в королевские апартаменты. Вот как живут эльфы!

— Кто первый мыться? — спросил Дагобер, который воспринял шикарную обстановку, как нечто само собой разумеющееся.

— Ты первый, — прошептала я, чувствуя себя невозможно лишней среди всей этой роскоши.