Мятежница (СИ) - Эльденберт Марина

А я стояла и смотрела, затаив дыхание и отсчитывая удары сердца, не в силах двинуться с места. Подобные приступы артанского князя пугали меня до дрожи, и всякий раз, когда они прекращались я выдыхала с облегчением. Но не сегодня.

Магия продолжала вытекать из Кейна, и в какой-то момент он просто рухнул к моим ногам. Я опустилась рядом, всматриваясь в его лицо. Большое сильное тело била лихорадка, но артанец не отозвался, когда я потрясла его за плечо — кажется, потерял сознание.

Надо ему помочь, но как? Надо помочь…

Взгляд зацепился за золотой пояс на столе, и меня пронзило мыслью.

У Кейна приступ, у меня есть защита от магии и провизия. Если он не выживет, сюда приедет Рион и освободит меня. Значит, нужно просто ждать.

Нужно лишь ничего не делать, и тогда я стану свободной.

Глава 16

Эта мысль меня поразила и напугала больше, чем проваливающееся под землю камни, говорящая со мной мертвая княгиня и все ужасы леса вместе взятые.

С чего я вообще решила, что Кейн умрет? Какими бы сильными ни были приступы, они всегда заканчивались. Просто этот немного затянулся.

Я не сводила с артанца глаз, но его по-прежнему колотило, и у меня пересохло во рту. В сердце отдало болью, стоило только представить, что Кейна не станет.

Нет, все это глупости, сейчас все пройдет. Опустилась на колени и коснулась его лба: кожа под пальцами оказалась обжигающе горячей и влажной, словно на Кейна вылили ведро воды. Ну и что я могу сделать? Перетащить его на кровать? Закусила губу, ухватила артанца за ногу, но едва сдвинула с места на пару шагов, он был слишком тяжелый. Чересчур. Тогда я принесла лежащую возле кровати толстую шкуру, и кое-как втащила на нее Кейна, стянула с него сапоги.

Я выросла на севере и знала, как оказывать помощь при переохлаждениях или как обрабатывать раны. Но понятия не имела, что происходит с Кейном, и что делать в этом случае. Я не знала о нем ничего.

Оторвала край собственной рубашки, смочила его водой из фляги и обтерла лицо артанца. Теперь с его губ срывались редкие, хриплые стоны, и мне это совсем не понравилось. Ну же, приходи в себя!

Укутав Кейна покрывалом, присела рядом и осторожно положила его голову себе на колени. Исходящий от артанца жар чувствовался даже сквозь одежду, время утекало, а он не открывал глаза.

— Ты же не собираешь умирать, князь? — пробормотала я, вновь переходя на «ты». — У тебя еще половина материка не завоевано!

Вышло издевательски, но я надеялась, что Кейн разозлится и ответит мне.

Не ответил, и сердце загрохотало в висках громче заколдованных камней. Да что же это такое? Что мне делать? Как быть? Я совсем не разбираюсь в магии, тем более в целительской. Сюда бы Брадена, который вылечил мне ладони, но я не могу позвать на помощь. Я даже до нормальной постели Кейна не могу дотащить.

Вдруг из-за этой магии он переохладится? Или наоборот, сгорит в лихорадке? Вообще никогда не придет в сознание? От таких мыслей меня саму бросало то в жар, то в холод.

Я поймала себя на том, что запустила пальцы в его волосы, поглаживая по голове, и убирать руку совсем не хотелось. Хотелось, чтобы Кейн жил, ведь он столько раз спасал меня. Не должен был, но спасал: от гвардейцев княгини, от царя проклятых, теперь — от собственных страхов. И потому все внутри сжималось от отчаянья, стоило лишь представить, что Кейн так и не очнется.

— Ты ведь никогда не спишь! — зло зашипела я на артанца. — Чего сейчас разлегся?

Зашипела, и тут же стало стыдно. Зачем я так? Ему же плохо. Так тяжело дышит, не спит, а мучается…

Не спит.

Сердце ударилось о ребра и забилось с удвоенной силой. Вспомнилась прошлая ночь, когда вечно бодрствующий артанский князь провалился в сон. Из-за меня. Или из-за Древа, но это неважно. Главное, что он уснул благодаря магии, что сейчас скрыта во мне.

Если представить, что Кейн не спит из-за своего дара, из-за сильной магии разума, и приступы у него, потому что не может справиться с этой силой, то… Я могу помочь! Могу хотя бы попытаться.

Глубоко вдохнула. Выдохнула и коснулась кончиками пальцев щек артанца.

В прошлый раз все получилось само собой, и я испугалась, что, как и с поисковым лепестком, не смогу колдовать осознанно. Но если тогда на кону стояла моя свобода, сейчас речь шла о жизни Кейна. Испугалась на секундочку, а затем отогнала страх прочь. Однажды у меня получилось, получится и сейчас!

Мой дар отозвался неожиданно, гораздо быстрее, чем в коридоре замка: энергия легко потекла в пальцы, с них хлынули золотистые паутинки, впитываясь в кожу артанца и разгораясь все сильнее и сильнее. Кейн застонал, но я не остановилась, затаила дыхание и обхватила его голову ладонями.

Давай же! Пусть все получится.

Интуитивно поняла, что этого мало. Нужно быть ближе, как это было в замке. Тогда я, не раздумывая, высвободилась и легла рядом с горячим, словно печь, Кейном. Вздрогнула от этого жара, но все же обняла артанца обеими руками, закинула на него ногу (шаровары позволяли) и крепко-крепко прижалась к сильной груди. Кейн был таким большим, что казалось, что это он меня защищает, а не я его, зато теперь сила текла не только через пальцы, она пронизывала наши тела насквозь.

Время тянулось медленно, а может замерло вовсе. Я шептала: «Живи, живи, живи», пока совсем не охрипла и не устала. От страха, напряжения, от магии, которая струилась через меня.

Даже не сразу осознала, что Кейн больше не горит. Потянулась ко лбу и вздрогнула, когда мою ладонь перехватили.

А в следующий миг я встретила пристальный взгляд серых, как грозовое небо, но удивительно ясных глаз.

Я замерла, пойманная в капкан этого взгляда, забыла, как дышать, а Кейн, не отводя глаз, поднес мои пальцы к губам и поцеловал. Легкое прикосновение обожгло сильнее самых откровенных ласк. Я задрожала, хотя и не замерзла.

— В этот раз пробуждение мне нравится гораздо больше, — хрипло признался артанец и скользнул взглядом вниз.

— Я…

Тут же забыла, что хотела сказать, потому что тоже опустила глаза. На наши тесно прижатые друг к другу тела, на мою ногу, по-прежнему покоящуюся на его бедре.

Какой стыд!

Когда спасала Кейна, не подумала, что все это будет выглядеть настолько неприлично. Щеки мгновенно запылали, я поспешно отстранилась. Точнее хотела отстраниться, но ничего не вышло: сильная ладонь легла на мою поясницу, и артанец только теснее прижал меня к себе. Так тесно, словно пытался сплавить наши тела воедино.

Сдавленно охнула, снова встретилась с Кейном глазами, и в этом была моя ошибка. Я хотела объясниться, рассказать, почему лежу рядом, спросить, почему возникают приступы, но под взглядом артанца все мысли перепутались. Он рассматривал мое лицо и поглаживал по спине, а у меня не получалось и двух слов связать. Пока я думала об этих словах, Кейн наклонился и прижался губами к моим губам.

Я вся вспыхнула, по венам побежал огонь, отзываясь в каждом уголке тела, вытесняя остальные желания, кроме одного — закрыть глаза и покориться воле артанца.

Прикосновения Кейна были необычайно легкими, он касался искусанных и от того чувствительных губ, словно пробовал меня на вкус. А когда скользнул языком в глубину рта, в моей груди словно вспыхнула искра, отдаваясь сладкой болью внизу живота. Я не сдержала стона, подалась навстречу, судорожно цепляясь за его плечи артанца и отвечая на поцелуй. Неумело, неловко, но вкладывая в него весь свой пыл.

Кейн словно окаменел, плечи под пальцами напряглись, и я испугалась, что сделала что-то не так. Распахнула глаза и натолкнулась на потемневший взгляд. В нем сверкнул голод, пламя, в котором я сгорала, а в следующее мгновение Кейн толкнул меня на спину, навис надо мной, и короткая вспышка страха растворилась в новом поцелуе.

Нежные дразнящие касания сменились настойчивыми и глубокими. Каждый поцелуй Кейна обжигал кожу, заставлял меня гореть. Каждое прикосновение — выдыхать стоны и желать большего. Желать его, забывая обо всем.