Ветер перемен (СИ) - Волк Сафо

— Слушаюсь, миледи, — поклонился камердинер. — Рома, к сожалению, тоже нет.

— А бренди? — вскинула бровь Рада. — Уж он-то должен быть.

— Сию минуту, миледи, — тонкие губы камердинера поджались, и он деревянной походкой вышел из зала. Рада усмехнулась, глядя ему вслед.

— Я так вижу, тебя занимает издеваться над бедным Раденом, — проговорил Ленар, осторожно поднимая белоснежный фарфоровый чайник и наливая в свою чашку ароматный чай, над которым поднимался густой пар. — Каждый раз ты требуешь от него что-то такое, что полностью ломает его систему ценностей.

Муж почти что пошутил, и Рада с интересом взглянула на него. Обычно, Ленар не позволял себе таких вещей, а это означало, что сейчас он или изо всех сил старался ее поддержать перед унизительной процедурой «присяги» королю, или был в хорошем настроении. И то, и другое было для нее приятно неожиданно.

— Не вижу ничего страшного в том, чтобы есть на завтрак мясо, — пожала она плечами, откидываясь на спинку стула и опираясь на нее локтем.

— Но не вчерашнее, — заметил Ленар.

— А что такого плохого во вчерашнем мясе? — удивленно вскинула брови Рада. Муж окинул ее ничего не выражающим взглядом и ничего не ответил.

Она уже успела отвыкнуть от его манеры поведения, да и неудивительно, за столько-то лет. Впрочем, эта манера никогда особенно сильно и не раздражала ее. Ленар не навязывал ей свою точку зрения, ни к чему не принуждал, даже замечаний не делал, а если и делал, то крайне редко и только тогда, когда они были наедине. В принципе, он вообще был идеальным мужем, во всяком случае, по меркам Рады, которую в их браке устраивало все, кроме, разве что, навязчивых попыток Ленара вытащить ее из ссылки.

Этот странный брак сложился сам собой, неожиданно для Рады, еще в те времена, когда она активно готовилась к выпуску из Военной Академии и созданию собственной наемной роты. Ленар учился вместе с ней на одном потоке, как и все остальные сыновья дворян, для которых обучение было обязательным. Девочки могли поступать в Академию по собственному желанию, и старший брат Рады, ее единственный родственник, прислушался тогда к ее просьбе и согласился оплатить ее обучение.

Закон Мелонии не запрещал детям эльфов, проживающих на территории страны, обучаться вместе с детьми смертных. Здесь вообще эльфов не слишком-то любили, если не сказать большего, и относились к ним с крайним недоверием. Однако терпеть их приходилось: именно с легкой руки одного из неудачливых мелонских королей древности пало Подгорное Эльфийское Княжество, и бессмертные вынуждены были выйти на поверхность и поселиться в окружающем Мелонию кольце гор. Так образовалась провинция совместного проживания людей и эльфов Рамасан, и детям бессмертных скрепя сердце разрешили обучаться в Военных Академиях, которыми так славилась страна, выпускники которых занимали высшие государственные и военные должности. Однако после Академий хода эльфам уже не давали, и Рада всегда думала, что после окончания обучения соберет собственную наемную роту и займется таким любимым ей воинским делом, однако судьба распорядилась иначе.

Сама она себя особенной никогда не считала, зато вот все остальные — считали. И отношение в Академии к ней тоже было особенным. Там, где другие дети проходили экзамены с минимальными знаниями по изучаемому предмету, Раде приходилось вкалывать по полной и еще больше, чтобы едва-едва наскрести необходимый для продолжения обучения балл. Преподаватели были с ней холодны и жестки, остальные сокурсники — язвительны и жестоки. За все годы обучения подружиться ей удалось лишь с одной дворянкой очень низкого происхождения, которая в обществе высокородной знати тоже была изгоем, как и Рада, по рождению. Разве что не по крови. Но Рада не унывала: чем больше они ее гоняли, тем сильнее она становилась, чем меньше давали ходу, тем упрямее и наглее она боролась за себя. И в итоге преподаватели были вынуждены выставить ей высокие баллы на выпускном экзамене: благодаря всеобщей нелюбви она стала объективно лучшей на своем курсе.

Тогда-то, буквально за несколько дней до официального окончания Академии, к ней в комнату и постучался Ленар. Рада до сих пор помнила его спокойное лицо и холодный голос, а также то, как он смотрел на нее: без агрессии, прямо и открыто.

— Мы оба находимся в крайне сложной ситуации, миледи Киер. Вы эльфийской крови, а это значит, что военной карьеры, кроме как в наемной роте, вам не видать, несмотря на все ваши таланты. Однако, вы богаты, достаточно богаты, чтобы купить провинцию. Я — уважаемого и знатного рода, и, как только мой больной отец скончается, я буду вынужден занять его место в Совете Лордов Страны, потому что больше просто некому. Но у меня нет средств на то, чтобы совершить достаточные вложения в карманы нынешних Лордов и освободиться от их контроля и влияния над моим мнением. И я думаю, что в этой ситуации мы можем помочь друг другу.

Так оно все и сложилось. Сирота-эльфийка с огромным состоянием, попавшим в полное ее распоряжение после пропажи брата, стала женой представителя знатнейшего и старейшего рода Мелонии. И все придворные кошечки, облизывающиеся на звание миледи Страны, рыдали горючими слезами под торжествующий гогот Рады. Естественно, только у нее в голове.

Брак оказался удачным и подходящим для них обоих. Романтическая сторона их отношений Ленара не особенно интересовала. Буквально через месяц после свадебной церемонии его отец скончался, и Ленар целиком и полностью ушел в государственные дела, для которых, откровенно говоря, и был создан. Что касается Рады, то ей были интересны только битвы и воинское искусство, и, вместо того, чтобы сидеть дома и вздыхать в занавешенное тюлем окно, вывязывая детские носочки, как делали все ее сверстницы, она все-таки собрала наемный отряд и отправилась на запад Мелонии, где в горах и вдоль дорог пряталось достаточное количество швали, чтобы ей хватило надолго.

Дома она почти что и не появлялась, и первый год они с Ленаром друг друга и в глаза не видели. Потом муж тактично намекнул ей, что было бы неплохо родить наследника, и Рада, скрепя сердце, вернулась в столицу. Благо, Грозар смилостивился, и забеременела она почти сразу, только вот первой родилась девочка. Ленар взял ее воспитание на себя, заметив Раде, что хотел бы еще и сына, за что она попросила у него еще три года в наемной роте, и тот был вынужден согласиться. Сына она родила буквально за несколько месяцев до своей ссылки и даже понянчиться с ним не успела. Мальчика забрали сразу же, Ленар официально поблагодарил ее за наследника, и на этом их супружеские отношения окончательно закончились к вящему облегчению обоих.

Дверь в обеденный зал открылась, и окаменевший камердинер внес поднос, накрытый салфеткой. Крепкий запах баранины с чесноком послышался от самой двери, и Рада ощутила, как рот наполняется слюной. После вчерашней попойки есть хотелось зверски, да и день предстоял длинный и тяжелый. Поставив перед ней поднос, камердинер снял салфетку и откланялся.

На большой тарелке лежал внушительный ломоть баранины, прошпигованный чесноком и натертый черным перцем и травами, в окружении трех больших соленых чесночин и рассыпчатой золотистой картошки, над которой поднимался парок. Рядом в пузатом бокале темнел бренди. Рада скептически взглянула на бокал: там было максимум на два глотка, и это ее совершенно не устраивало. Она уже открыла рот, чтобы заявить, что так дело не пойдет, но ощутила на себе спокойный взгляд мужа. Он ничего не говорил, он просто посмотрел и отвел глаза, но Рада тяжело вздохнула и закрыла рот. Довольствуйся той победой, которую уже одержал, и не гонись за триумфом, иначе рискуешь потерять все. Так говорил ее учитель по стратегии, и весь жизненный опыт Рады доказывал, что он прав. Ну что ж, будем считать сегодняшней победой — баранину. А уж вечером я наверстаю со всем остальным, когда закончится весь этот цирк с присягой.

Взявшись за нож и вилку, она с удовольствием принялась за еду. В помещении настала тишина, которую нарушали лишь щелчки ножниц за окном, где садовник продолжал притворяться очень занятым, да звяканье приборов о тарелку. Муж сидел напротив, полностью занятый своим завтраком, а за спиной Рады, угрюмый, словно смерть, торчал тощий камердинер. Это слегка приподняло ее настроение, но не настолько, как если бы он принес ей полный бокал.