Яду, светлейший? - Романовская Ольга

Нетерпеливая Гражина сопела в ухо, нервировала. Не выдержав, отправила ее зажечь ладанку.

– И волосы, волосы непременно распусти!

– Не маленькая, знаю! – огрызнулась она.

Порой казалось, из нас двоих я старшая, хотя это не так, подружке уже к тридцати.

Гражина местная, родилась в избушке у самого леса, собственно, там до сих пор и жила, хотя в Малые ямки наведывалась часто. Отец у нее пушного зверя бил, мать – потомственная знахарка. Поговаривали, будто мужа своего она у смерти отшептала, нашла, раненного, на опушке, пригрела. А тот, молодец, не струсил, отблагодарил, женился.

Мое детство прошло на окраине Колзия. Мать воспитывала меня одна, как до этого ее – ее мать. Так уж повелось, рожали в нашей семье без мужа, вроде как силу колдовскую берегли.

Матушка работала на Юргаса, а я не захотела, взбунтовалась, уехала учиться разным премудростям к двоюродной тетке в соседнюю волость. Вернулась уже после матушкиной смерти, продала дом, купила этот: не желала оставаться в Колзии, Юргас бы не отстал. Вроде, зла на меня он не держал, отпустил, но кто ж его знает! У него на лице одно, а в душе совсем другое. И не стареет вовсе, точно демон какой или слуга Чернобога!

Тяжелый аромат ладана щекотал ноздри; от него чуть кружилась, болела голова. Ничего, еще немного потерплю, открою окна.

Продолжая помешивать воду по часовой стрелке, думала о Линасе, представляла его. В моих фантазиях обнаженный до пояса инквизитор сидел у моих ног, по-собачьи смотрел в глаза. В моих руках поводок, его горло сковывает ошейник. А рядом Гражина, с плеткой наготове. Ничего, хороший мальчик, мы тебя накажем. Взял бы золото, не получил бы проблем.

Бросила в бурлящую воду пару цветков бархатцев, следом – совсем чуточку мастики. От котла повалил густой пар. Пора выбросить из головы фантазии и перейти к делу.

Сосредоточилась на человеке, которого хотела увидеть.

– Покажи мне, вода, Линаса Клавела, живого или мертвого. Где он, что он, ничего не утаи, яви в тот же миг!

Змейкой заструилось над водой заклинание, смешалось с паром.

Затаила за спиной дыхание Гражина.

Пар рассеялся, явив на абсолютно спокойной глади воды лик светлейшего. Разумеется, одетого, только почему-то он не сидел в своем кабинете, а стоял возле моей калитки. Ее я признала сразу – по ржавому почтовому ящику, вьюнку и облупившейся зеленой краске.

– Ничего не понимаю!

Покачав головой, уступила место у котелка Гражине – пусть оценивает будущего любовника.

– А он ничего, мне нравится!

Полетело мне в спину. Я же, нахмурившись, выглянула в окно. Может, показалось? Увы, заклинание сработало четко, на крыльцо поднимался Линас Клавел. Спасибо, один, без подручных, но явно при исполнении, раз расстегнут на все пуговицы, даже значок инквизитора на синий сюртук нацепил. И не жарко – май у нас теплым выдался.

– Быстро, прячь тут все!

Задернула занавеску и оттащила недоумевающую Гражину от котелка. Поколебавшись, потушила огонь и вылила воду в первую попавшуюся посудину. Потом разберусь, сейчас некогда.

– Ладанку гаси! Ну же!

Лихорадочно сгребла остатки трав со стола, но убрать не успела: в дверь постучались.

– Судьба твоя пожаловала, – одними губами сказала Гражине и, нацепив на лицо вежливую улыбку, отправилась открывать.

Надеюсь, подруге хватит ума незаметно отнести все наверх, пока я заговариваю зубы светлейшему? Меньше всего на свете хотелось, чтобы он узнал, что мы им интересовались.

– Добрый день!

Линас склонил голову в легком поклоне.

– Какими судьбами, светлейший?

Загородив проход, не давала ему войти и, рискуя заработать косоглазие, посматривала, как там Гражина. До чего же неповоротливая! А шуму-то, домовой лучше справился бы. Но, увы, прошлая хозяйка столь ценным приобретением не озаботилась, а мне все было недосуг. Потому как на поиски бесхозного домового, его приручение нужно время, а оно, как известно, деньги.

– Да так, решил познакомиться поближе, раз вы так настаивали.

Запомнил-таки, нашел. Не иначе, лично о времени аттестации уведомить. А вот я не приду, потому как слов назад своих не беру.

– Я? – невинно захлопала длинными ресницами. – Полно, светлейший, я всего лишь скромная деревенская ведьма…

Бам – Гражина очень вовремя громыхнула котелком. Что-то я не удивлена ее бедственному положению в личной жизни. Кому нужна девица, у которой все валится из рук.

– Кто у вас там?

Линас попытался заглянуть мне через плечо. Пришлось ногой захлопнуть дверь на кухню – спасибо, прихожая маленькая, дотянулась.

– Мыши.

Улыбка растянулась от уха до уха, рискуя превратить меня в плод некромантских фантазий.

– Мыши? – Линас иронично приподнял брови. – Вот уж не думал, что от них столько шума!

– А это большие. Крысы. Я… я их развожу. На продажу.

Импровизация никогда не была моим коньком. В данном случае она и вовсе грозила обернуться петлей на шее.

Линас принюхался и укоризненно покачала головой:

– Врать нехорошо, особенно инквизитору. Занимались ворожбой без лицензии?

– Что вы, светлейший! Так, с подружкой баловались, на женихов гадали. Ей брюнет выпал, мне блондин – сущая ерунда!

– Вы за дурака меня держите?

Настроение душки-Линаса стремительно портилось, а вместе с ним учащалось биение моего сердца. Шутки шутками, все могло закончиться скверно.

– Н-н-не… Нет.

Взмахнув копной темных волос, предприняла повторную попытку обольщения: иного способа спастись нет.

– Вы совсем не дурак, светлейший. – Шагнув к гостю, игриво провела пальчиком по его плечу, томно вздохнула. – Наоборот, поразили меня в самое сердце. Я безмерно польщена…

Не закончив фразы, потянулась к его губам, чтобы привычным способом направить мысли мужчины в нужное русло… и коснулась пустоты. Линас не только остался холоден, он оттолкнул меня! Пока я, обескураженная, приходила в себя, инквизитор уже отворил дверь кухни, где, разумеется, нос к носу столкнулся с Гражиной.

– Добрый день! – пискнула она, пряча за спиной банку с бархатцами. – Прекрасная погода, не правда ли?

– Тоже ведьма? – прищурившись, безошибочно определил Линас.

Похоже, я просчиталась, никуда его не сослали, он идейный, что хуже всего.

Ну почему в нашу волость, почему не в соседнюю? Или одна из малехских ведьм стала любовницей Верховного инквизитора и надумала нам отомстить? Мы, колзийские, негласно с ними соперничали: у кого предсказания точнее, зелья гуще, а приворот крепче. С приездом Линаса соревнование потеряло смысл, можно заранее отдать первое место.

– Шептунья, светлейший.

Гражина бессовестно пожирала инквизитора глазами. Могла бы, в свою избушку уволокла, на постель уложила, но не по зубам он ей. Смотрит холодно, отстраненно. Выходит, рыжих любит, раз блондинки и брюнетки не по душе. И непременно очень полных.

– Что у вас в руках? Покажите! И заодно предъявите регистрационный номер.

Кокетство сползло с лица Гражины как снег с крыши по весне. Переминаясь с ноги на ногу, она вопросительно покосилась на меня. Глазами ответила: «Дай уж, все равно заберет». Сама же аккуратно, стараясь не задеть, протиснулась между Линасом и косяком и сунула гримуар под платье. Уфф, самое ценное спасла!

– Бархатцы.

Инквизитор даже крышку открывать не стал. Молодец, в травах разбирается.

– А теперь покажите зелье.

– В окошко вылили, – дружно соврали мы.

– Тогда котелок, мне и остатков хватит.

– Вымыли.

Не хватало только, чтобы он свое лицо в каплях увидел!

– Опять придется все самому! – посетовал в пустоту Линас и вытянул руку.

Ахнула, когда из ямочки его ладони пучком вырвались тончайшие серебряные нити, паутиной оплели кухню. Над полкой, куда Гражина убрала кувшин с зельем, они окрасились фиолетовым.

– Надо же!

Вздох восхищения сорвался с губ прежде, чем успела заменить его более соответствовавшим ситуации пожеланием растерять магические способности.