— Неужели из-за меня? — пробурчала тихо, но Кевин услышал, дернулся и глупо прошипел:
— Лиза? Лиза, неужели ты нарушила закон и…
И слушать несостоявшегося жениха я не стала. Так-то я не считала, что совершила такое уж преступление, чтобы миротворцы явились по мою душу. Но здраво рассудив решила, что лучше бы свалить из храма и побыстрее.
— Слушай, мне надо в туалет. Сильно. Ты тут полежи, а я… быстренько, честно! И вернусь, — хотя, зачем мне спрашивается возвращаться?! Пробормотала и споро поползла к боковой двери, что виднелась рядом с алтарем. Наверное, через нее в помещение входит алгаренталец со всеми своими ленточками, цветочками и свечками.
Кевин замер на полу и с этого ракурса наблюдал за моим передвижением. Я быстро вползла в дверь и вскочила, а потом прижалась к стене, прислушиваясь. И не услышав ничего подозрительного рванула куда глаза глядят. На самом деле, я надеялась, что глядят они правильно. В смысле, чувствуют свободу!
Ноги несли меня так быстро, что на поворотах я скользила и меня немного заносило. Туфли я сбросила где-то в начале пути и сейчас неслась босиком, не чувствуя ни холода, ни боли от неровной поверхности. Главное сбежать! Или хотя бы спрятаться… потому что, если выяснится, что я не Лиза… будет скандал! Изольда меня скормит шакалам с планеты Вирф! И они не подавался! Сто процентов не подавятся!
Только спрятаться не представлялось возможным. Поблуждав по коридорам, я это поняла. Длинный узкий коридор, захламленный к тому же завалами пластиковых упаковок, радовал взгляд своей пустотой и совсем не радовал отсутствием ответвлений. Впрочем, сбоку ответвление все же имелось, правда вело оно куда-то вверх и надпись имело «Осторожно. Вход воспрещен!».
Но я была так напугана, к тому же позади слышался топот чужих ног, потому бросилась вперед не раздумывая. Бежала я быстро, несмотря на подъем вверх и даже с дыхания не сбилась. И за очередной дверью меня ждал неприятный сюрприз. Выход на свободу, да, в каком-то смысле это было так.
Я неожиданно выскочила на покатую крышу храма, зависая от «открывшихся» перспектив. Н-да, наверное, только сейчас я осознала, как влипла. По самые помидорки, так сказать! Если меня поймают… увольнение покажется благом. Скорее всего мне грозят тюремные застенки, потому как миротворцы просто так не врываются в Храмы во время церемонии! А значит… липовую невесту определенно точно задержат и допросят, а пресса не обойдет вниманием «Женись на мне, любимый!», как следует извазюкав любимое агентство в грязи. Впрочем, если выпустят, то после такого жить мне недолго. Изольда придушит меня собственными руками! И да, как я и сказала скормит шакалам!
Дыхание прервалось, расширенными от испуга глазами я рассматривала пролетающие подо мной скуа. Если помахать ручкой, может кто и подхватит?! И я присмотрелась… Скуа медленно останавливались, пропуская друг друга. Если прыгнуть вниз, то я определенно точно приземлюсь на чью-то крышу… А вот если промахнусь… то от меня и мокрого пятна не останется! И от испуга и открывшихся перспектив я сделала шаг назад, а потом снова вперед… Прямо около крыши остановился дорогущий скуа с «красивыми номерами», а крыша медленно, приглашающе отъезжала в сторону. Я закрыла глаза и прямо на попе, съехала вниз, справедливо полагая, что медлить не стоит. Плюхнулась на мягкое кресло и проследила за тем, как крыша скуа медленно отрезает меня от города.
— Девушка, у вас грудь отклеилась, — прозвучало ехидное в тишине и темноте салона. И скуа рванул, набирая скорость.
Покраснев, я попыталась аккуратно поправить платье, но правая грудь, та, что накладная, как в насмешку осталась в моих руках, делая меня смешной, не симметричной и пурпурно красной от стыда. Мужчина что сидел напротив, аккуратно перехватил мою руку, отодвинул и замер, пока платье медленно стянулось по фигуре. Я же от стыда и страха никак не могла решиться и поднять взгляд на незнакомца.
— Можно я оставлю это себе на память, — усмехнулся мужчина… А я… я узнала этот тихий голос и с испугом подняла взгляд к его лицу, утопающему в темноте салона. В груди взорвалась боль. Дыхание перехватило. Первое что бросилось в глаза — губы. Насмешливые, искривленные, приподнятые в улыбке. Потом глаза. Зеленые, как листва после дождя. Красивые. Яркие. Глаза, которые невозможно забыть. Его глаза.
— Девушка, вы меня слышите?
Губы мужчины открылись, произнося слова. Я слышу, но не понимаю. Меня заботит только его ухмылка, глаза, темный ежик волос. Чужой облик, что медленно складывается в полную, знакомую картину. Меня потрясывает… от мыслей, от впечатлений, от того, что я вижу бывшего мужа… Этого не может быть?! Что ему делать в нашем секторе?! Что ему надо на нашей планете?
В скуа прохладно и я ежусь, а еще пару раз втягиваю в себя воздух, глупая привычка, которая иногда помогает успокоиться.
— Зачем ты хотела прыгнуть с крыши Храма? Не понравился жених? Не та масть? — усмехнулся Бывший, а я вспоминаю, что практически неузнаваема и становится легче дышать. И в то же время тяжелее… Хотелось, чтобы узнал, было обидно что не узнал. Рука сама потянулась к шее, хотелось ощутить холод обручального кольца, что на цепочке висело на шее. Простое действие успокаивало. Но кольца не было, как и простенькой цепочки. Украшение я оставила дома, чтобы не бросалось в глаза. Да и к платью не подходило.
— Я не собиралась… прыгать. Вышла воздухом подышать, — разжать губы и произнести слова удавалось с трудом. Голос вышел хриплый, неестественный и жалкий. К лучшему. Хотя вряд ли бывший узнает меня по голосу. Он и не помнит «о нас».
— Что ты там мяукаешь, детка? Не стоило мне тебя забирать? Стоило оставить там, на крыше храма… воздухом дышать? — усмехнулся Бывший. И эта ухмылка вывела из себя.
ГЛАВА 6
Мира
Я медленно разомкнула губы и глухо произнесла:
— Останови.
— Что?
— Я сказала останови.
Зеленые глаза сверкнули губительной тьмой, ладони, что сжимали мягкое кресло скуа дернулись и разжались. Мужчина смотрел на меня не мигая.
— Если не остановишь меня стошнит прямо здесь, на тебя, — произнесла тихо и в то же мгновение почувствовала, что мы снижаемся. В глазах Бывшего на мгновение мелькнула растерянность, а после ярость. О да, я прекрасно знала… каким он бывает, когда злится. Зрачки расширяются, дыхание становиться тяжелым… больше никаких проявлений.
— Я думал услышать хоть немного благодарности.
— Как приземлимся услышишь, — произнесла тихо. И все же обида душила. Совладать с ней было тяжело. Впрочем, просто много эмоций. В голове, в душе… Адреналина слишком много. Вот и рвется изнутри ненужное, контроль разума ослабевает.
Скуа медленно опустился на стоянку около известного кафе.
— Ты плохо выглядишь, предлагаю выпить кофе, успокоиться, может… поговорим…
Не помню, чтобы Бывший обладал такими качествами, как человеколюбие и сочувствие ближнему. Он всегда был дельцом. Сосредоточенным, без эмоциональным и «недобрым»! Да, добрым и сочувствующим ближнему он никогда не был.
— Повторяю еще раз — я не планировала прыгать с крыши. Просто передумала выходить замуж в ответственный момент. Знаешь, у невест такое бывает. Предсвадебный мандраж. Вышла подышать воздухом, чтобы… собраться. С крыши Храма открывается удивительный вид, располагающий к раздумьям…
— Передумала? Испугалась? Вот и поговорим об этом за чашкой кофе.
Бывший странно на меня смотрел. Снова не на лицо. Я посмотрела туда, откуда он не мог оторвать взгляд и моему взору предстала моя вторая грудь. Кажется, она тоже собиралась отклеиться. Выберусь из этой передряги и сразу жалобу настрочу производителю этой хрени! С отзывами! И голограмма со всех трех ракурсов!
— Держи. Это тоже тебе. На память, — произнесла улыбаясь. Силиконовая дрожалка упала на колени бывшего, а платье быстро скорректировалось по фигуре. Вот не стоило его одевать все же… Плохая примета пытаться нагадить одному жениху в платье, купленном на деньги другого жениха… Нервно я поправила корсет, разгладила складки на животе и протянула руку к двери скуа, намереваясь открыть дверь изнутри. Но бывший перехватил мою руку. В его глазах все еще горело бешенство, но еще в них загоралось что-то иное, темное, обжигающее... Узнавания?! Нет, узнавания в них не было, только бешенство!
