Во имя Абартона (СИ) - Иорданская Дарья Алексеевна

Заклинание, туго спеленавшее молодых людей, вышвырнуло их из рощи. Миро, обернувшись напоследок, показал неприличный жест и пробормотал какое-то проклятье. Брошенное неумело, через волны чужих чар, оно рассыпалось искрами у ног Реджинальда.

- Отвратительный парень, - проворчал продавец каштанов. - Вам бы быть с ним поосторожнее, профессор. Мстительная порода.

- Я переживу, - пообещал Реджинальд, купил еще один пакетик каштанов и отправился на занятия.

Глава третья, в которой проводится экскурсия и разбивается склянка

- Леди Мэб, - ректор первый поднялся со скамейки, прервав беседу, и склонился к руке Мэб. - Позвольте вам представить: Кристиан Верне.

Он был даже лучше, чем на снимках. Они не могли передать харизмы, того почти животного обаяния, которым дышал этот поджарый загорелый человек в белом костюме, великолепно оттеняющем насыщенную смуглость его кожи. А вот волосы у него наоборот — выгорели и казались золотыми нитями. Они искрились на солнце, притягивая к себе взгляд.

- Леди Мэб, - Верне также поцеловал ей руку, и пришлось подавить дрожь. Легкое прикосновение обещало слишком многое. - Как я счастлив нашей встрече. Я надеялся застать вас на ежегодном балу вашей матушки, но, увы, прибыл слишком поздно.

- Это я уехала слишком рано, - улыбнулась Мэб не в силах противиться яркой белозубой улыбке. - Но теперь я полностью в вашем распоряжении. Экскурсия?

Верне предложил локоть, и Мэб оперлась на него, вдыхая терпкий, чуть сладковатый на ее вкус, но все равно будоражащий воображение аромат парфюма.

- Идемте, леди Мэб. Это я полностью в вашем распоряжении.

В Университете безусловно было на что взглянуть. Его заложили шестьсот лет назад, и с тех пор неоднократно расширяли и перестраивали, наполняя произведениями искусства и магическими чудесами. В одном месте высилась изящная, витая, точно игла колющая небо башенка Астрономической коллегии. В другом раскинулась библиотека, построенная по проекту самого Дебанорры, с прозрачным куполом, позволяющим читать в свете звезд и лун магические книги. Аллея Ректоров тянулась с севера на юг, и каждый бюст был чем-то примечателен. Кто-то — выдающейся личностью, которую он запечатлел. Кто-то курьезами и студенческими байками. Мэб всегда здесь нравилось.

Магический дар у нее проявился рано. Он становился в семьях старой знати все большей редкостью, и потому, не слушая возражений жены — леди Дерован всегда испытывала к волшебству какую-то брезгливость — отец взял девятилетнюю Мэб и привез сюда. Поставив ее на бортик фонтана, где резвились чудесные золотые рыбки, он отправился за ректором, а Мэб успела нажелать-нагадать себе разных чудес. Золотые рыбки ее слушались.

- Но вас же не приняли на учебу в таком юном возрасте? - Верне обернулся на фонтан, мимо которого они проходили.

- Конечно нет, - рассмеялась Мэб. - Я поступила в подготовительную школу, потом в Академию леди Фавори, и только в шестнадцать попала наконец в эти стены. Не раньше, чем все остальные. Но я уже знала, что меня ждет.

- И, обладая даром, вы всегда хотели стать историком? - хмыкнул Верне недоверчиво.

- Мой дар на самом деле скромен, Кристиан, - улыбнулась Мэб. Они уже были накоротке, хотя истекло не больше часа. - У меня врожденное везение. Все остальное может любая средней руки ведьма.

Мэб в подтверждение своих слов щелкнула каблучками и из пыли перед ними соткалась процессия дам и кавалеров в одежде века позапрошлого.

- Меня привлекает история, Кристиан. У нее можно многому поучиться. У истории магии, тем более. Уверена, я нашла бы немало интересного в Западной Ватае.

- По большей части гнус, антисанитарию и древние кровавые ритуалы, - покачал головой Верне. - Хотя я верю, вы везде найдете что-то подлинно прекрасное.

Мэб открыла рот, чтобы ответить на этот комплимент, отшутиться, но тут раздался окрик: «Осторожнее!» и нечто тяжелое сбило ее с ног и придавило к земле. Что-то зашипело.

- Слезьте с меня! - Мэб оттолкнула Эншо и, выгнув шею, посмотрела на место, где только что стояла. Там теперь разливалась зловонная лужа. - Проклятье!

Это было одновременно и ругательство, и констатация факта. Проклятье медленно подсыхало на солнце, и уже нелегко было определить, какой оно призвано было причинить вред.

- Боюсь, леди Дерован, оно предназначалось мне, - Эншо поднялся и протянул руку, которую Мэб проигнорировала, предпочитая принять помощь Верне. Эншо сделал вид, что ничего не произошло и стал отряхивать от пыли форменную мантию. - К моему глубочайшему сожалению Миро плохо целится.

- И к моему, - огрызнулась Мэб, но быстро взяла себе в руки и заговорила медоточивым тоном. - Кристиан, позвольте вам представить: мой коллега и компаньон*, профессор артефакторики Реджинальд Эншо.

Верне окинул Эншо заинтересованным взглядом, медленно, с головы до ног, а это был непростой, долгий путь, учитывая рост артефактора.

- Вы не из Остейских Эншо, часом?

- Некоторым образом, - хмыкнул Эншо. - Мой прадед копал на кладбище близь Осте могилы за полушку. Прошу меня простить. Еще раз извините, профессор Дерован.

Мэб скрипнула зубами и с сожалением изучила платье. Оно было великолепно еще десять минут назад, теперь же брызги проклятья, неспособные причинить вред ей самой, прожигали дыры в великолепном трикотаже.

- Вы в порядке? - встревожился Верне.

- Все хорошо, Кристиан, вам не о чем беспокоиться. Это всего лишь студенческая шалость.

- Ничего себе шалость! - ужаснулся попечитель.

- Заклятье слабенькое. В худшем случае я подхватила бы насморк, - слукавила Мэб, которая совершенно не представляла, чем таким злопамятный сучонок Миро целил в Эншо, и про себя пообещала — оставить мальчишку без зачета в этом семестре. А вернее сказать, не «ставить юноше баллы из глубокого уважения к его отцу». - Но, боюсь, о моем платье того же не скажешь. Вам придется любоваться на меня в форменной одежде.

Верне окинул ее долгим, пылким взглядом и улыбнулся всеми своими пронзительно-белыми зубами.

- Буду только счастлив, леди Мэб. Убежден, вы украсите собой даже арестантскую робу.

- В таком случае, позвольте вам показать наш музей, - подмигнула Мэб.

Переодеваясь в рабочий костюм и форменную мантию, она прислушивалась. Скрипели половицы, шелестела бумага. Верне внимательно осматривал коллекцию. Когда она вышла, он как раз склонялся над старинным фолиантом, водил пальцами по золоченым строкам давно устаревшего заклинания.

- Осторожнее, - посоветовала Мэб. - Эти книги преподносят сюрпризы. Поэтому они не в библиотеке, а в музейном хранилище.

Верне поспешно отшатнулся и отдернул руку. Обернувшись, он без сомнения обнаружил, что Мэб смеется, однако, не обиделся.

- Надеюсь, вы защитите меня от самых опасных сокровищ?

- От опасных — да, но вот сокровищ… - Мэб окинула хранилище взглядом. - Увы, тут на самом деле ничего интересного.

- Неужели? А там что? - Верне кивнул в сторону узкого прохода, наполовину заставленного ящиками с маркировкой «Экспедиция в Негаддо».

- Картинная галерея, сжатая версия, - хмыкнула Мэб. - Это когда портреты стоят, прислоненные к стене, друг на друге. Где-то там, кстати, есть и наш дорогой вон Грев в возрасте шестнадцати с половиной лет. Его запечатлели с кубком «Лучший оратор», представляете?

- Потрясающе! - поддержал шутливый тон Верне. - Позволите взглянуть?

Мэб пожала плечами, поколебалась немного, а потом сняла с полки фонарь и принялась штурмовать ящики. Наконец с помощью Верне сдвинула их в сторону. В коридоре было тесно, пыльно, хотелось одновременно чихать, ругаться на горничную, а еще — прижаться к Верне. Странно он на нее действовал. Обычно Мэб оставалась к мужчинам безразличной. В конце концов, самое сексуальное, что она в них находила — мозг и хороший словарный запас, Верне же пока помалкивал да сверкал своими великолепными зубами. Тут бы впору увлечься его дантистом. И все же, желание прильнуть к этому мужчине становилось все сильнее. Должно быть, во всем был виноват тот разговор с матерью, хотелось сделать что-нибудь ей назло, к примеру, переспать с привлекательным миллиардером.