Я (не) ведьма (СИ) - Лакомка Ната

Рэндел отпустил меня тут же, и я поспешно стянула на груди края разрезанной рубашки, и крикнула, возмущенная ложью брата короля:

— Неправда! Я — не ведьма!

— Она колдунья! — продолжал орать Гарольд. — Она наслала на нас оборотня! Он загрыз Дикси! Но я смог отрубить оборотню ухо… Вот, смотри!

Он вытянул здоровую левую руку, держа что-то лохматое и окровавленное, размером с суповую миску. Я в отчаянии оглянулась на сэра Эдейла. Он не смог сдержать изумления и приподнял брови. Я прекрасно понимала его — и я никогда в жизни не встречала таких гигантских волков. И обвинения брата короля выглядели правдоподобно — особенно сейчас, когда Эдейл сам обвинил меня в том, что я свожу с ума всех мужчин, которые оказываются рядом.

Я пришла в отчаяние — еще немного, и мой единственный защитник откажется от меня.

— Не верьте, добрый сэр! — сказала я как можно тверже, обращаясь к Эдейлу. — Не отдавайте меня ему на поругание. Мой муж щедро наградит вас, а я буду до смерти молить Бога за своего спасителя.

Он слушал молча и напряженно, а Гарольд бросил отрубленное ухо в мешок, услужливо подставленный пажом, и вытер ладонь о штаны.

— Поверь мне, — сказал он. — Она и правда — ведьма. Ее надо передать инквизиторам. Там быстро разберутся с ее колдовством. После того, что она сделала…

— И что же она сделала? — спокойно спросил Рэндел и шагнул вперед, загораживая меня. — Наверное, жестоко тебе отказала?

Гарольд дернулся, как от удара.

— Она — ведьма! — повторил он. — Она заманила меня в чащу, а потом вызвала оборотня.

— Это был дух Баллиштейна! — сказала я, высунувшись из-за спины сэра Рэндела. — Он пришел ко мне на помощь!

— Это был оборотень. Он загрыз Дикси и пытался убить меня, — сказал брат короля. — А ты — ведьма! И тебя надо сжечь прилюдно, как самую мерзкую скверну!

— Лжешь! — крикнула я, почти не владея собой от злости.

Вот так перевернуть все с ног на голову? Без стыда, чести и совести? И это — поступок брата короля, лорда и рыцаря?!.

— Отойди от нее, — приказал тем временем Гарольд Рэнделу, — не пачкай рыцарскую честь об эту колдунью- потаскуху, осквернившую свою кровь колдовством!..

— Следи за словами, когда говоришь при миледи, — сказал Рэндел. — И это ты — самая мерзкая скверна, которая только есть на свете.

Он вытащил из-за пояса перчатку и бросил ее в сторону брата короля.

— Если и в самом деле считаешь себя мужчиной, подними эту перчатку и умри достойно.

Я схватила Рэндела за плечо, желая остановить безумство. Вызвал на поединок брата короля? Сам вызов — такая дерзость, что вполне заслуживает наказания! Но рыцарь даже не повернул головы. Зато он обнажил длинный кинжал, и его клинок опасно блеснул.

Я испугалась, что битва начнется сразу и прямо здесь, но Гарольд медлил.

— Предлагаешь поединок, когда я ранен? — спросил он обманчиво-мягко. — Не узнаю тебя, Рен. Вспомни, сколько мы пережили вместе. У тебя не дрогнула рука, когда ты убил ту ведьму, а ведь та была красивее этой. Зачем рисковать? Ты и правда встанешь на защиту чертовки?

— Встану на защиту благородной леди, которую ты, похотливая свинья, оскорбил, — медленно и с удовольствием сказал Рэндел. — Признаться, давно мечтал об этом.

Он отстегнул от пояса ножны с широким охотничьим ножом и быстро протянул их мне, шепнув:

— Бегите и держитесь солнца.

— А вы?.. — прошептала я, но он не ответил, снова повернувшись к брату короля и его слугам.

— Мой брат накажет тебя, — пообещал Гарольд, которого так и перекосило, когда его назвали свиньей.

— Пару лет в монастыре — ничтожная плата за удовольствие пустить тебе кровь, — насмешливо сказал Рэндел. Сам того не подозревая, он ответил Гарольду почти его же словами.

— Я не дам тебе поединка, ублюдок, — ответил он, багровея от злости. — Ты сдохнешь прямо здесь, как собака. А ведьму я за волосы притащу в столицу, и вдосталь наслажусь ее пытками.

По его знаку слуги подняли кинжалы, а один из пажей вскинул арбалет, целясь в Рэндела в упор, но тот даже не дрогнул, продолжая заслонять меня.

— Ну что, свинья, готов? — спросил он презрительно и весело.

Паж с арбалетом не выдержал первым, и нажал на крючок, спуская болт. Рэндел бросился вперед, а я развернулась и помчалась на запад, держась солнца.

За спиной я услышала звон стали и проклятья, а потом раздался надсадный стон.

«Кто? Гарольд или Рэндел? Рэндел или Гарольд?», — билась в моем сознании одна-единственная мысль, а ноги летели, перепрыгивая через валежник, через лесные ручьи и муравейные кучи. Добравшись до каменной гряды, я остановилась, чтобы отдышаться. Если за мной будет погоня — вот замечательное место, чтобы сбить охотников с толку. Я свернула к югу, считая шаги, чтобы запомнить расстояние, пробежала по каменной насыпи, спустилась по ручью в ложбину и укрылась в папоротниках, свалившись на землю без сил. Я закрыла глаза, вслушиваясь в тишину чащи, но не уловила ни шума шагов, ни эха человеческих голосов… В лесу было тихо и пусто. По крайней мере, мне так казалось.

Я едва не вскрикнула от мягкого прикосновения к щеке и испуганно вскочила, готовая снова спасаться бегством.

Но бежать было бессмысленно, потому что рядом стоял огромный зверь — волк с заляпанной кровью мордой и отрубленным левым ухом.

Даже не знаю, что было страшнее — оказаться лицом к лицу с Гарольдом Свиньей или с волком-людоедом. Но зверь пока нападать не собирался, и я залепетала, старательно глядя в сторону:

— Ты ведь дух Баллиштейна? Ты ведь пришел мне на помощь, дорогой волчок, и не станешь меня убивать?

Волк то ли чихнул, то ли фыркнул, и я опять испуганно вздрогнула, но нападения не последовало, и я, медленно попятилась, двигаясь к западу.

— Мне надо туда, — говорила я ласково, как разговаривала бы с собакой, — там мои люди, они меня защитят… Я пойду, а ты сиди здесь… сиди здесь, а я пойду…

Волк прыгнул с места, и я не успела убежать. Он схватил меня за подол и потащил совсем в другую сторону — на восток, в самую чащу. Я не удержалась и упала, прикрывая голову руками, хотя от дикого зверя это была глупая защита, но волк отпустил меня и встал рядом, скаля зубы, но не рыча.

— Ты хочешь, чтобы я шла туда? — спросила я дрожащим голосом. — Но мне надо домой, волчок… мне надо на запад, к замку…

На этот раз он схватил меня за воротник куртки, и я взвизгнула.

— Хорошо, хорошо, я иду, — забормотала я, поднимаясь а четвереньки, а потом и на ноги.

Волк, казалось, был полностью удовлетворен, и пошел сзади, в то время как я побрела на восток, спотыкаясь о валежник на каждом шагу. Я оглядывалась, надеясь, что животное оставит меня в покое, но волк вел меня, как отбившуюся от стада овцу, и стоило мне схитрить и свернуть влево или вправо, он скалил зубы, а один раз даже клацнул зубами.

Все это казалось мне кошмаром. Я так радовалась приезду короля, и что теперь? Сбежала от насильника, нарвалась на оборотня. А то, что волк был оборотнем, я не сомневалась. Правду говорил Донован — чем дальше на север, тем больше колдунов, и даже звери здесь колдовской породы.

Небо снова заволокло тучами. Свинцовые, почти черные, они словно легли на вершины елей. В довершение ко всем несчастьям я еще и промокну до нитки, если пойдет дождь.

Волк вдруг заволновался и зарычал.

Я быстро оглянулась, но поблизости никого не было — зверь рычал на меня, припадая на передние лапы. Он клацнул зубами, и я поняла, что надо идти быстрее. Он будто подгонял меня, я пошла быстрее, а потом побежала, отчаянно труся всякий раз, когда он делал вид, что хочет укусить меня за ногу.

Мы бежали вниз по склону, перепрыгнули через ручей и ворвались в кленовую рощу, когда на землю упали первые капли дождя. Ветер пригнул деревья в могучем порыве, стало темно, как в бочке, и волк, коротко взвыв, оставил меня и бросился бежать обратно, в гору, откуда мы только что спустились.

Я остановилась, пытаясь отдышаться, но дождь хлынул сплошной стеной, и пришлось опять спасаться бегством. Я забралась под корявую ель, где хвоя лежала толстой подушкой, а еловые лапы свисали до самой земли. Здесь можно было расположиться даже с удобствами. Дрожа от холода, я пыталась отжать волосы и заколоть их теми последними шпильками, что не успела потерять во время сегодняшней безумной охоты.