— Закончу с этим делом и переведусь в другой отдел, — заверил Альберт. — Устал я от оперативной работы, пришла пора сидеть в кабинете и подписывать бумажки. Поверь, я именно так и собираюсь сделать.
Брюн искренне сомневалась, что Альберт решил отправиться на покой, но не стала ничего говорить по этому поводу. Зато Эрик поверил брату — или просто хотел верить.
Эрик хотел ответить, но в этот миг на боку магофонического аппарата засветился оранжевый огонек входящего вызова. Альберт устало вздохнул и прикрыл глаза.
— Ну вот, — сказал он. — Начинаем работу.
— Ваше превосходительство! — чуть ли не со слезами произнес недавний собеседник. — Мы отследили Тобби на Большом тракте. И… ваше превосходительство, простите, я не знаю, как это вышло…
— Что! — рявкнул Альберт, и Брюн увидела, что он побледнел. «Да ему страшно!» — удивленно подумала она.
— Он как-то понял, что мы рядом, — прохныкал голос из аппарата. — Активировал Прыгунка и был таков. Вот только…
Альберт провел ладонью по лбу.
— Сколько человек погибло? — неожиданно спокойно сказал он, будто именно такого поворота событий и ожидал все это время.
— Вся группа, — глухо откликнулся собеседник. — Двенадцать.
— Я говорил, — сказал Альберт после небольшой паузы, — что не надо к нему лезть. Вы и не поймете, что уже умерли. Куда ведет хвост Прыгунка, отследили?
— Так точно! — откликнулся собеседник уже бодрее. — В столицу!
Альберт сокрушенно покачал головой.
— Чего и следовало ожидать, — вздохнул он. — Ладно, продолжайте поиск. Я буду в столице к утру.
Брюн покосилась на часы: половина первого ночи. Альберт выключил магофонический аппарат и обернулся к брату.
— У тебя есть еще один Прыгунок? — спросил он и чуть ли не с мольбой добавил: — Скажи, что есть.
Эрик сунулся в один из ящиков, несколько минут копался там среди серебряных пластинок, а затем вынул несколько артефактов и произнес:
— Я тебе их отдам, Берт. Но дай мне честное слово, что это твое последнее дело. Что ты действительно перейдешь на другую работу.
— Обещаю, — твердо сказал Альберт и с искренним волнением добавил: — Клянусь памятью матери. Мы узнаем, кто на самом деле заварил эту мерзкую кашу, и тебе больше не придется за меня беспокоиться. Я буду сидеть дома, даже в салон мадам Этель не пойду.
Видимо, это было самым впечатляющим обещанием. Губы Эрика дрогнули в улыбке, и он протянул брату один из артефактов. Эрик взял серебряную пластинку, покрутил ее в пальцах и произнес:
— Похоже, я не смогу убедить тебя остаться.
— Конечно, — весело сказал Эрик. — Мы все будем вместе, раз уж на то пошло.
Альберт придирчивым взглядом смерил Брюн и ворчливо заявил:
— Ну что поделать, потащимся всем табором. Тем более, Тобби в определенном смысле расположен к нашей прекрасной даме, — Альберт едва заметно улыбнулся, и Брюн почудилось, что невидимая рука погладила ее по щеке. Она испугалась, что Альберт вот так, дерзко, продолжит издеваться над ней, но прикосновение растаяло и не повторилось. «Я нравлюсь его брату, — напомнила себе Брюн, — и это меняет дело».
— И я, похоже, знаю, где он может находиться, — сказала Брюн. — У госпожи Лютеции.
Эрик и Альберт воззрились на нее с одинаково изумленным выражением. Потом на лице Эрика появилась тревога.
— Это говорит знающая? — с дрожью в голосе спросил он. Брюн ободряюще улыбнулась.
— Нет. Это просто логика. Лютеция верная соратница Дерека, и у него есть самое главное, что ей нужно. Деньги.
Эрик едва заметно нахмурился, и Брюн подумала, что сейчас он меньше всего хочет говорить и слушать о Лютеции. Она не знала, что произошло между ними во время свидания, но явно ничего хорошего. Альберт подбросил на ладони артефакт и весело произнес:
— Вот и замечательно. Значит, проложим дорожку к окрестностям ее дома.
— Нет! — перебила его Брюн и выпалила: — Стрелецкие выселки!
Теперь Альберт выглядел так, словно со всего размаху налетел на невидимую преграду. Брюн в другое время просто наслаждалась бы выражением его лица.
— Действительно, Стрелецкие выселки, — промолвил он. — Как же я сам не догадался!
* * *
Брюн никогда не приходилось путешествовать при помощи артефактов, поэтому после того, как все закончилось, она несколько минут стояла, опираясь на Эрика и сражаясь с тошнотой.
— Дыши носом, — со знанием дела посоветовал Альберт. Уж он-то никаких проблем не испытывал: стоял рядом, сунув руки в карманы, и смотрел по сторонам. Выражение его лица было таким, словно он умножал в уме трехзначные числа на скорость.
Белое сияние за спиной угасло, открывая сонное летнее утро и неказистые домишки, столпившиеся на краю пустыря. На какой-то миг Брюн показалось, что они вернулись к конспиративной квартире Альберта: очень уж запущенным и грустным был пейзаж, совсем как тот, который она видела из окошка той комнатки в харчевне. Эрик провел ладонью по лбу, стирая пот, и поинтересовался:
— Это и есть Стрелецкие выселки?
— Они, родимые, — ухмыльнулся Альберт. — И стоим мы тут у всех на виду. Надо бы пройти подальше.
Брюн поежилась. Солнце едва-едва поднималось из-за горизонта, в этот час все люди крепко спят, но после слов Альберта ей стало казаться, что из-за всех закрытых ставень и опущенных пластинок жалюзи за ними наблюдают невидимые соглядатаи. Испуганно вцепившись в руку Эрика, она подалась за ним — Альберт вел их, уверенно ориентируясь по одному ему известным приметам. Похоже, он прекрасно знал эти места.
— Никогда тут не был, — негромко сообщил Эрик. Брюн вдруг с удивлением поняла, что ему не по себе, и он старательно скрывает нарастающий страх.
— А я успел познакомиться, — бросил Альберт через плечо. — Скоро будет тут одно местечко, сможем там устроиться.
Они прошли по пыльному проулку, где у всех домов были заколочены окна и двери, вышли на грязную улицу с покосившимися заборами и чахлыми садами, и дорога привела их к маленькой площади, что была, должно быть, центром этого района. Брюн увидела церковь, гостеприимно распахнувшую двери, и небольшую чайную — несмотря на раннее утро, хозяин заведения уже выставлял на улицу столики и открывал полосатые зонтики. Увидев Альберта, он дотронулся до виска и произнес:
— Берт, дружище, сто лет тебя не видел.
— Фриц, старина! — Альберт обменялся рукопожатиями с хозяином чайной и сказал: — Нальешь нам по чашечке черного свазиленского?
— Присаживайтесь, сейчас все будет, — пригласил Фриц, указав на один из столиков, но Альберт отрицательно помотал головой.
