Кольцо огня - Вульф Мара

– Предлагаю держать эту мысль в голове. – Данте тоже не понравилась завуалированная угроза Энолы. – Но сначала выслушаем, что обнаружила Тарис.

Данте ничего не сказал о предположениях своей матери, однако если мы думаем хотя бы приблизительно в одном направлении, то джинны сделают все, чтобы как можно быстрее вернуть кольцо. Они не могут позволить себе еще больше потерь.

Гарольд открывает дверь, и мы с Данте и Энолой сразу слышим громкий смех, который приводит нас на кухню, где Кимми, Гор, Сет и Нефертари сидят за кухонной стойкой над гигантской коробкой из «Dunkin’ Donuts». Кто, ради всего святого, ест розовые пончики с мармеладными мишками? А эта глазурь цвета индиго наверняка ядовитая. Естественно, словно услышав мои мысли, Нефертари тянется именно за ним. Данте кладет ладонь мне на плечо, когда у меня возникает желание вырвать его из женских рук. Я пронзаю пончик злобным взглядом, а она между тем с наслаждением откусывает, жует и, к моему удивлению, не падает замертво со стула. Сейчас полдень, и на Нефертари до сих пор пижамная кофта. Причем принадлежит она Кимми, судя по рисунку. Канареечно-желтая с зебрами, и я рад, что Нефертари не сидит перед Сетом в коротеньких трусиках и майке, потому что эта картинка больше не выходит у меня из головы. Хотя это не должно меня касаться, как и право решать, что ей есть.

– Если хотите пончик, поторопитесь, – говорит Гор с набитым ртом. – Тарис собирается сегодня наконец-то выиграть в соревновании, кто больше съест. Рекорд – семь штук, а сейчас она ест шестой.

Мне становится плохо от одной мысли об этом.

Сет берет пончик с шоколадной глазурью. Очевидно, они вчетвером отлично развлекались в эти дни, пока должны были искать чертово кольцо.

– Я возьму один, если к нему мне приготовят эспрессо, – заявляет Данте, не желая портить всем настроение.

Гарольд направляется к кофемашине.

– Вам тоже? – спрашивает он, но я качаю головой.

Уверен, на случай если я что-нибудь соглашусь съесть, у него всегда наготове мышьяк. Пора с этим завязывать. Стоит мне оказаться рядом с Нефертари, в голову лезет всякая ерунда, и я начинаю вести себя как пещерный человек.

Селкет тихо поскуливает возле хозяйки и умоляюще смотрит на нее.

– Если ты так поступишь, это будет жульничество, – громко протестует Гор. – И мы тебя дисквалифицируем.

– Ничего подобного. Твой седьмой пончик вчера нашелся между кулинарными книгами, – смеясь, защищается она.

Я просто не в силах оторвать от нее взгляд, но стоит Нефертари это заметить, как она мгновенно становится серьезной и похлопывает Селкет по голове.

– Это не для тебя, моя сладкая. У тебя от них только живот заболит.

Гарольд ставит кофе перед Данте, и тот выбирает пончик. Так вышло, что я знаю, где дворецкий хранит собачье печенье, и достаю одно из шкафчика. Селкет одаривает меня благодарным взглядом больших темных глаз. Кроме Данте, Энолы и Гора, она – единственное существо в этом доме, которое не желает мне смерти. Кимми, скорее всего, пятьдесят на пятьдесят. Я глажу Селкет по голове, и та сворачивается калачиком на своей лежанке в углу.

Нефертари тянется за предпоследним ярко-красным пончиком. Она ведь несерьезно? Я изо всех сил стараюсь заглушить в себе инстинкт защитника, но попытка с треском проваливается.

– У тебя тоже заболит живот, если это правда седьмой.

– Может, и так. Но разве это тебя касается? Если Гор выиграет, то сегодня вечером нам опять придется смотреть какой-нибудь тупой фильм про супергероев. Я приношу себя в жертву ради общества.

С ухмылкой глядя на меня, Сет пожимает плечами. Похоже, он вполне комфортно чувствует себя в этой компании. Во всяком случае, выглядит на удивление расслабленным. Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как у него появлялось подобное чувство.

– Не смейте ничего говорить против Железного человека, – предупреждает Гор. – Он там самый крутой.

– Капитан Америка^[9] гораздо сексуальней, – возражает Нефертари, и я сдерживаю улыбку.

Когда вижу ее такой, со мной что-то происходит. Она выглядит чуть ли не счастливой, и мне жаль только, что это никак не связано со мной. Я ей не нужен и должен быть этому рад.

– К сожалению, вынужден с ней согласиться, – включается в игру Данте. – Правда, никто не сравнится с Генри Кавиллом в «Супермене».

– Тоже хочешь сюда переехать? – интересуюсь одновременно с весельем и раздражением. Я ощущаю себя лишним и сам в этом виноват. – На диване не особенно удобно, но, может, тебя Нефертари пустит в свою кровать. Ты не опасен.

– Приходи в любое время, – великодушно объявляет женщина, которая больше никогда не пустит меня в свою постель.

Звучит так, словно она под кайфом. Это из-за количества сахара. Я иду к раковине и наливаю воды в стакан, который затем ставлю перед ней. Вообще-то я ожидал, что Нефертари обвинит меня во властности, но вместо этого она пьет. Потом на ее губах остается влага, и я изо всех сил подавляю нежелательную реакцию своего тела. Будь я на самом деле чрезмерно властным, закинул бы ее на плечо и унес в спальню. У Нефертари в глазах вспыхивают веселые искорки, будто ей прекрасно известно, о чем я думаю, но это явно просто игра моего воображения.

Гор рассказывает какую-то шутку, которую я понимаю лишь наполовину, и Кимми сдерживает смех, уткнувшись ему в плечо. Ее волосы торчат в разные стороны, а футболка представляет собой еще более вопиющее преступление против вкуса, чем та, что носит Нефертари. Бирюзовая и вся в синих Коржиках. Скорее всего, подарок Гора. Он – главный из ныне здравствующих фанатов «Улицы Сезам».

Женщины, с которыми мы обычно общаемся, всегда идеально одеты и накрашены, лишь бы нам понравиться. Едва понюхав такой пончик, они бы скончались на месте. Мы настоящие идиоты, раз тратили время на подобных партнерш… ведь девушки за столом гораздо веселее. И непосредственнее.

Данте доедает пончик с присущей ему элегантностью.

– Я никуда не уйду, потому что должен присматривать за этими двумя ворчунами.

В первый момент я даже не сообразил, о чем он.

– Я не ворчун, и Энола тоже, – возмущаюсь, когда до меня доходит.

Все, включая Гарольда и Сета, начинают хохотать. Даже Селкет с лаем прыгает вокруг нас. Абсолютный хаос. Если вдуматься, тут вся компашка под наркотой. У них передоз сахара. Энола наблюдает за происходящим с мрачным выражением лица, стоя так далеко от Сета, как позволяет помещение. И, готов поспорить, уже жалеет, что присоединилась к нам.

– Докажи, – требует Гор, когда они успокаиваются, и показывает на последний пончик с мармеладными мишками. – Съешь его.

Только через мой труп.

– Сладости и пищевые добавки вытравили последние извилины в твоем мозге. Если думаешь, что эта штука хотя бы приблизится к моему телу, то ты спятил.

Кимми снова прыскает от смеха, а Нефертари окидывает взглядом упомянутое тело. Увы, не с обожанием, а скорее с презрением. Потом невозмутимо берет пончик, съедает и поглаживает себя по животу. Это восьмой.

– Новый рекорд. Сегодня вечером смотрим «Гордость и предубеждение», – объявляет она, а через пару секунд ее лицо зеленеет.

Спрыгнув с табурета, Нефертари отталкивает меня в сторону и выбегает из кухни. Я направляюсь следом, игнорируя протесты, которые все равно очень скоро обрываются, потому что она наклоняется над унитазом и ее рвет разноцветной слизью. Я бережно держу ей волосы и глажу по спине. Вся злость мгновенно растворяется, стоит мне до нее дотронуться. Когда позывы прекращаются, я помогаю Нефертари встать, наливаю воды в стаканчик для зубной щетки и протягиваю ей. Пока она полощет рот, я смачиваю уголок полотенца.

– Спасибо. – Со смущенным видом Нефертари принимает его и вытирает лицо. – Видимо, последний был лишним. Вчера мне не стало плохо.

– Наверное, все дело в сегодняшней компании.

В первый раз после смерти Малакая она дарит мне искреннюю улыбку.