Проклятие - Майер (Мейер) Марисса

– Тюремщик и пленница.

– Не принимай все в штыки. Так ты слишком похожа на человека.

– Я и есть человек. И мой ребенок тоже будет человеком, если вы еще не поняли. У него будут человеческие чувства и потребности. Вы хотели знать, чего ожидать? Вот чего. Всех этих бестолковых, нелогичных, нелепых вещей, которыми люди живут каждый день. Потому что у нас есть сердце и душа, которых вам все равно не понять, сколько бы вы ни твердили, будто знаете, что такое любовь.

Король выслушал ее тираду, и его надменное лицо снова стало ледяным и жестким.

– Это все? – спросил он, наконец.

Серильда резко выдохнула.

– Нет. Далеко не все, – огрызнулась она. Но вдруг спохватилась, вспомнив, как важна эта ночь. И как важно все, над чем трудились они с Златом. – Однако время уже позднее, мой господин. Вы должны подготовиться к охоте. Чтобы поймать себе нового бергейста, или… грифона, или кто там еще у вас на примете.

– А, так ты слышала о нашем грифоне?

– Я слышала, что у вас не хватает на него золота, – насмешливо сказала она, стремясь поскорее закончить разговор. Желая, чтобы он наконец ушел.

– Даже если так, – возразил король, явно ничуть не уязвленный. – Его же всегда можно просто убить. Повесить его голову… да вот хоть прямо тут. – Он указал на камин из грубо отесанного камня за спиной Серильды, но она не обернулась. – Правда, это было бы крайне нежелательно. Есть животные, которых вешают на стены, а есть такие, которыми следует любоваться исключительно во плоти. Я бы не хотел убивать грифона, но да, вы правы, скорее всего, у нас недостаточно цепей, чтобы его усмирить. – Эрлкинг склонил голову набок. – Быть может, я привезу вам подарок, моя дорогая.

– Я очень надеюсь, что нет.

– Ну почему же. Должно найтись такое магическое животное, перед которым вы не устоите. Какое смертное дитя не мечтает прокатиться по южным лугам на белом единороге?

– Единорог! Не такая уж и внушительная добыча после грифонов, бергейстов и татцельвурмов.

Эрлкинг широко улыбнулся.

– Так говорят те, кто ни разу их не ловил. Эти звери куда хитрее, чем кажутся.

– Разумеется. – Серильда с видом заговорщицы наклонилась вперед. – Их влечет к невинным девицам и детям, милорд, тогда как вас постоянно окружают кровожадные демоны. Возможно, вам стоит сменить компаньонов.

– Я возьму это на заметку. Впрочем, мне не нравится, когда добыча сдается слишком легко. В этом нет никакого интереса. – Король провел ногтем по краю своего кубка. – Говорите, дети и невинные девицы. Удивительно свежая идея.

– Вы же не собираетесь на самом деле ловить единорога?

– А почему нет? Это достойный трофей. – Его губы искривились. – Две ваших прислужницы. Маленькая и эта, вторая. – Он лениво помахал в воздухе рукой. – Та, которой не сидится на месте. Они ведь вам сегодня больше не понадобятся?

Серильда застыла. Ей хотелось верить, что Эрлкинг просто дразнит ее, но она не могла быть уверена.

– Я же пошутила, – пролепетала она. – На самом-то деле никто давно не верит, что единороги тянутся к детям. Это глупая сказка, только и всего.

– Нередко в глупых сказках можно найти правду.

– Только не в этой. Единороги слишком умны. Лучше искать их в самых темных уголках леса, куда никогда не проникают лучи солнца. Единороги не любят, чтобы солнечный свет соперничал с их красотой. Они строят свои дома в долинах, где много… – она осмотрела дары леса, лежащие на столе, – …кустов ежевики. И жгучая крапива. И дубы. Они всегда должны находиться рядом с дубами, потому что это единственное дерево, которое может выдержать, что единорог точит об него свой рог. Все остальные сохнут и погибают на корню. – Серильда развела руками. – По крайней мере, так мне говорили. Вот так. И никаких детей.

Эрлкинг с непроницаемым лицом посмотрел на нее долгим изучающим взглядом. Затем он встал и – весьма обескуражив этим Серильду – опустился на колени и взял ее за руку.

– Ты – настоящее сокровище, – прошептал он, прижимаясь губами к ее пальцам.

Серильда отпрянула в ужасе.

Внезапно ей вспомнился ее собственный рассказ о татцельвурме. Она точно так же выдумала его на ходу, и все-таки той ночью Охота нашла зверя именно там, где она сказала. Неужели Серильда только что сделала это снова?

– Мой господин…

– Идем, – сказал Эрлкинг, вставая на ноги и залпом допивая остатки вина. – Нельзя медлить. Лунный час дарит золотом нас.

Серильда непонимающе нахмурила брови.

– Вы хотели сказать, утренний час. Обычно говорится… хотя какая разница.

Король потащил ее за собой из замка во двор, где, как всегда в ночь охоты, царили оживление и суматоха. Но, не успев выйти наружу, Серильда заметила, что что-то было не так.

Во дворе были не только охотники, которые готовили свое оружие. Здесь стояли десятки карет и фургонов, запряженных бакхауфами – странными зверями, напоминающими быков. Серильда увидела, что конюх и многие слуги из замка поспешно проверяют колеса карет и смазывают оси, тогда как другие грузили в фургоны ящики и мешки.

– Что происходит? – поинтересовалась она.

– Я кое-что для нас придумал, – с коварной улыбкой Эрлкинг положил руку Серильды себе на сгиб локтя и повел ее прочь от замка. – Ну-ну, не смотри так сердито.

– Я и не сержусь, – буркнула она. – Меня просто невыразимо раздражает, что во всем, что вы говорите, всегда есть двойное дно, будто в какой-нибудь шкатулке.

– Прости. Я не хотел испортить сюрприз. Короче говоря, моя любовь, мы уезжаем.

– Как уезжаем? – Серильда уставилась на охотников, проверяющих экипировку, а потом на нескольких темных, которые обычно не участвовали в охоте, а сейчас рассаживались в закрытые кареты. – Мы покидаем Адальхейд?

– Чуть раньше я отправил распоряжение твоим маленьким помощникам, – сказал он. – Полагаю, с минуты на минуту они прибудут с вашим багажом… А, вот и они.

Серильда увидела Ханса и Фриша, которые вдвоем тащили тяжелый сундук. Анна и Гердрут шли следом с корзинами в руках. Хотя с тех пор, как Анна упала на арену, прошло всего четыре недели, ее раны успели зажить, и она без труда несла свою поклажу.

Дети остановились у кареты – той самой, что напомнила Серильде усыпальницу. Никель уже помогал запрягать в нее лошадь.

– Ничего не понимаю. Куда вы их отправляете?

– Отправляю их? Не смеши меня. На что мне эти маленькие паразиты? Если ты не заметила, слуги из них получаются хуже некуда. Я видел, как та малышка укладывает тебе волосы, и, откровенно говоря, – он устремил на нее многозначительный взгляд, – результат ужасно меня расстраивает.

Серильда сжала кулаки.

– Я сама делаю себе прическу.

– Тогда впредь тебе лучше просить об этом кого-то другого. Возвращаясь к теме, эти детишки здесь, чтобы сопровождать тебя. Они ведь твоя свита, разве нет?

– Но… – в бессильном раздражении Серильда тряхнула головой. – Я не могу уехать. Я здесь в ловушке.

– Так вот что тебя тревожит? – Эрлкинг провел пальцем по ее локтю. – Разве ты не понимаешь, что я обо всем позаботился? Манфред! – крикнул он. – Проследи, чтобы в этот фургон впрягли пару наших самых надежных зверей и отправили с ним отряд из лучших стражников. В нем – самый ценный для меня груз. Я бы не хотел, чтобы с ним случилось что-нибудь плохое.

Манфред, который что-то проверял по длинному списку, решительно кивнул.

– Слушаюсь, Ваша Мрачность. Будет исполнено.

Серильда выглянула через плечо Эрлкинга, чтобы понять, о каком экипаже тот говорил.

На нее навалилась каменная тяжесть. Там стоял большой роскошный фургон, который Агата показывала ей в каретном сарае. Тот самый, в котором лежало ее тело.

И этой карете предстояло вскоре уехать.

Нашелся способ, как ей покинуть Адальхейд. И это произойдет совсем скоро. Прямо сейчас, сегодня.

– Нет, – горячо заговорила она, вглядываясь в окна замка в поисках Злата. – Только не сегодня. Ваша Мрачность, я взываю к вашему благоразумию. – Она схватила Эрлкинга за руку. – Если вы вздумали путешествовать, не лучше ли нам сделать это под защитой завесы? Зачем уезжать сегодня вечером, когда Соломенная Луна стоит так высоко? Вам нужно на охоту, а я… я получше подготовлюсь к отъезду. Если бы вы предупредили меня загодя, я была бы уже готова, но… Я просто не могу уехать сегодня!