Вспомнить Нельзя Забыть (СИ) - "Ores"

— Ты заговариваешь мне зубы? — спрашивает в лоб. Пара секунд… и такое навязчивое ощущение, что он прыгнет. Бойко хватит одного рывка, чтобы достать.

— Угу, — киваю и, как могу, улыбаюсь ему в ответ, а у самого душа в клочья и, ебись всë конëм, я задолбался её склеивать!

— Зачем, Дан?..

Вик останавливается, сознание у него всегда было сильнее рефлексов и инстинктов, этим и пользуюсь, и да, я свинья, но сейчас особого выбора нет. В голове пошёл отсчёт: три… два… Шаг к нему, держа за предплечья и не давая поднять руки, по-пионерски целую в губы, чем окончательно ввергаю в непонимание.

— Потому что люблю. — А дальше рывок, точный удар под дых, Теневая рвётся и выкидывает Бойко прямо в Салан, а меня — в мою квартиру. Так же быстро она закрывается, отравленная мной и израненная вместе с Виком. Я больше не вижу его и теперь, с матом выругавшись, наконец даю выход гневу и разбиваю об пол кулаки.

Лежу на полу и смотрю в потолок. Оборотней тут нет, они ушли, как только Вик пришёл в себя. Возможно, батя, усмирив бешенство, увёл волков. Макса они забрали с собой, а демон безусловно пошёл следом. В Салан Дэя не пропустят, а значит, он где-то в его окрестностях сидит, подыхает от тоски и ожидания.

Я снова один, и как же это достало! Хотя нет, со мной моя шизофрения!

— И зачем ты об этом попросил? — голос в моей голове насмешливый и слишком юный. — Всё могло бы уже решиться.

— Убей Вик меня своими руками, и вашему виду пришёл бы пиздец. Он бы себе этого не простил и вернулся к исходной точке… — ухмылка выглядит зловеще, но мне плевать, так же как и на разговор с самим собой. — Или это и есть твой план? Перезапустить систему? Вернуть оборотней к первозданному виду?

— А ты не такой тупой как кажешься, — голос стал старше, резче.

— И зачем? — Сажусь и растираю лицо. Губы всё ещё горят, прохожусь по ним пальцами. — Нормально же жили. Или дело в Бойко?.. — ухмыляюсь тут не один я. — Кто-то не хочет, чтобы Вик вёл стаю в будущее? Так? Волки с ним стали совсем другими и продолжают стремительно развиваться. Куда удобнее управлять полуразумными, да?..

— Ты тоже мыслишь как человек.

— Я и есть человек.

— Нет. Ты — модифицированный сосуд для хранения ненужных вещей. Сила — это ошибка, которая была дана тебе случайно. Так же как и само твоё появление.

— Значит, я слишком долго жил с людьми. И вообще, судя по тому, какая дичь творится вокруг меня, я не иначе как послан вам из…

— Ада.

— Да пошёл ты! — рявкаю в стену, встать нет сил. Бойко ещё долго не сможет открыть Теневую и начать меня искать. Я знаю, как он ослаб на том столе, а Тень забрала остатки его сил. Вику понадобится время для восстановления, послать кого-то вместо себя тоже не сможет, тут даже его авторитета не хватит: стая больше не оставит вожака, пока он не придёт в себя, поэтому у меня есть немного времени передохнуть.

— Всё было нормально… — протест во мне не затихает ни на минуту.

— Не обманывай себя. — Старик упрямо спорит. Чужое присутствие порождает мигрень, уж лучше бы во мне говорил демон. — Нечи перешли черту давно. Требуя равенства с людьми, они хотят быть ими, хотят тех же свобод, но забывают, кем были рождены! Межвидовые союзы, рождение полукровок — вот и наследие попрано, забывается история! Из великих родов они превращаются во второсортный материал, который используют те, кто плевать хотел на правила и законы.

— Не все люди — звери, — заявляю вслух.

— Но все звери — нéлюди, и не надо менять древний уклад.

— Это не ошибка Вика. Он делает для стаи даже больше, чем требуется. И уж кто-кто, но он ваши традиции чтит, а я вот их на хую вертел!

— Это твоё право! — теперь это снова Старик, и боль усиливается, будто мозг распирает изнутри. — Но свой вид сберечь я смогу. Как только тебе надоест бегать — объявят охоту. А после вожак сам вернётся к корням. Всё начнётся с начала и таковым и останется. Оборотни станут сильнее, но на своём месте, будучи хищниками.

— Это не Дэй. — Поднимаюсь с пола и иду в ванную, становлюсь напротив раковины и долго смотрю в зеркало. Черты лица искажены, глаза не мои, темнее, и они улыбаются, когда я хочу кричать от гнева. — Это ты направил его. Заставил воспользоваться Виком, доведя демона до отчаяния. Не зря он убил твоё тело — не заслужил по земле ходить. Хотя… ах да, тебе и надо было покинуть тело. Дэй стал палачом по твоей прихоти.

Сделал бы я тоже самое для Вика… А Славка ради Киры? А Пашка ради Лекса?.. Чёрт. Это даже не вопрос. Каждый, кому есть кого терять, пошёл бы на отчаянный шаг. Самое мерзкое, что у Дэя даже выбора не было. От этого и горько. Горечь мыслей подступает к горлу, я кривлюсь.

— Ты не понял, Дантрес, — изображение плывёт, снова вижу того дедана из домика в лесу, — я не зло. И не добро. Я — сила, память, наследие оборотней и действую в их интересах. В моих действиях нет злого умысла. Только необходимость и безусловность.

С ним спорить сложно, но всё происходящее не вяжется с моим мировоззрением. Никто не имеет права решать за оборотней, кем им быть и кого любить. Никто не имеет права доводить Вика до убийства, а потом и до самопожертвования, взваливая на него ответственность за уничтожение всего человеческого в своём виде. Но есть ещё пара вопросов.

— Почему ты во мне?.. Управлять мной ты не можешь. Какой смысл?

— Чем дольше я здесь, тем быстрее разрушу тебя. Не всю силу способно хранить твоё тело. Нужно только немного подождать. Если раньше этого не сделают сами оборотни, тебя убью я. Точнее, излечу. Демоны — это проклятия людей, и смерть — будет спасением.

— Повторяю вопрос: почему ты не в Вике, Старик? Он же выдержал. — Вик справился раньше, меня же удерживали в испытании силой, дабы не путался под ногами. Но Вик же справился!

— Убить его в том измерении было рискованно, — Старик с неохотой признаёт моё везение. — Не думал, что любящий человек способен на такое.

— Любящий человек способен и не на такое, особенно я. — Шум в голове стихает, словно его смывает включенная прохладная вода, под которой мою руки. Кто забыл, напоминаю, что я упëртый. — Так почему сила оказалась во мне?

— Он прошёл испытание, верно, но не смог отречься от своей мирской жизни. Вожак должен жить только интересами стаи и быть для неё всем, но пока есть ты, он на это не способен. Хотя я и не понимаю почему.

— Ему нравятся светленькие.

— Вряд ли это аргумент, — голос становится тише, я выключаю воду. Она продолжает стекать по моему лицу и шее, впитывается в ворот водолазки, но это не мешает.

— То есть дело только во мне?..

— И да и нет. Ты — одна из палок в колесе мироздания оборотней, которая мешает ему вращаться правильно.

— Должен быть выход. Его не может не быть, — говорю скорее себе, а не продолжаю пререкаться.

— Он есть, но я его не допущу, Дан.

— Почему? — усталость давит на плечи, и я сползаю обратно на кафель, прижимаясь спиной к прохладной тумбочке под раковиной.

— Потому что если Вик всё же возьмёт силу себе и продолжит идти тем же путём, то рано или поздно оборотни исчезнут. Стае нужен жёсткий ошейник. Вик же дал им свободу, ослабив поводок. Он не сможет справиться с наследием и будет хранителем информации, наших устоев и прошлого, но пойдёт он в будущее людей, а не оборотней. Ты столкнёшь его с правильного пути, наигравшись в чувства и приручив волка, а после бросишь его одного. Он этого не переживёт. И уничтожит себя и всё, что хранится в нём.

— Значит, он уже не достоин?

— О, более чем кто-либо и когда-либо! Именно поэтому я и вмешался. Это первый случай в нашей многовековой истории.

— Дай ему самому решать. Решать всей стае.

— Не могу. Он сам этого не хочет. Отвергает саму суть оборотней…

— Выкладывай, что задумал, раз уж ты во мне. Так глубоко ещё никто там не был.

— Виктор сам не пускает меня. Пройдя испытания, он понял: как только я с ним сольюсь, то его прошлое перестанет быть личным, его прошлым станет всё прошлое его вида. Как личность он перестанет существовать.