Милый враг мой (СИ) - Федотовская Алёна

— Мне очень жаль, мадемуазель.

— Позвольте дать вам один совет, месье Линье, — остановила его Селина. — Я не знаю, к каким выводам вы пришли после нашего разговора, но я настоятельно рекомендую вам забыть обо всем, если не хотите неприятностей. В любом случае, вы можете ошибаться в своих предположениях.

— Вероятно, вы правы. До свидания, мадемуазель де Лодвиль. Желаю вам удачи.

— Она бы мне не помешала, — улыбнулась Селина. — До завтра, месье.

Когда Жак Линье ушел, в камеру заглянула мадам Марло.

— Вам что-нибудь нужно, мадемуазель?

— Да. Принесите мне яду.

— Мадемуазель! Неужели все так плохо?

— Хуже не бывает, мадам. Хуже не бывает.

На следующий день Селина вернулась в свою новую обитель только к вечеру. Конвой, доставивший ее, вскоре удалился, чему немало способствовала мадам Марло, которая даже не поболтала с ними, как обычно, и не предложила чего-нибудь выпить. Спровадив их, она тотчас же отправилась к мадемуазель де Лодвиль.

Открыв дверь, Бланш застала ее лежащей на кровати в глубоком обмороке. Не теряя ни минуты, расстегнула тугой воротник и устроила Селину поудобнее, а затем с помощь холодной воды и нюхательных солей привела девушку в чувство.

Увидев, что ее подопечная открыла глаза и удостоверившись, что с ней почти все в порядке, Бланш сочла своим долгом спросить:

— Вам уже лучше, мадемуазель?

— Да, спасибо, мадам Марло. Что случилось?

— Вы упали в обморок, поэтому некоторое время вам лучше не двигаться, иначе закружится голова.

Селина закрыла лицо руками.

Бланш помолчала в нерешительности, однако, не удержавшись, все же спросила:

— Мадемуазель де Лодвиль, вряд ли я имею право задавать этот вопрос, и в то же время не могу не сделать этого: что произошло на суде?

Селина отняла руки от лица и устало посмотрела на нее.

— То, что и происходит, когда король хочет отправить кого-либо на тот свет, а верные слуги слепо исполняют его волю. Господи, я так надеялась, что это всего лишь сон, что я проснусь и все будет по-прежнему, его величество Карл будет жив, а Людовик… Людовик…

Она снова закрыла лицо руками и заплакала навзрыд. Бланш утешала ее, но Селина никак не могла успокоиться. Наконец она затихла, уткнувшись в подушку, и мадам Марло, заботливо накрыв ее одеялом, удалилась.

Однако девушке не удалось насладиться сном, который давал ей, пусть и временное, но успокоение. Бланш вскоре после своего ухода снова появилась в камере у Селины и потрясла ее за плечо, заставив проснуться.

— Мадемуазель де Лодвиль, к вам посетительница.

— Ко мне? Посетительница? Мадам, вы не ошиблись? С каких это пор к смертникам пускают посетителей?

— С сегодняшнего дня король разрешил вам все свидания. Я слышала также, что его величество запретил применять к вам пытки.

Селина усмехнулась.

— Его величество желает подсластить пилюлю и думает, что я буду ему за это благодарна. Тем хуже для него!

— Я принесла вам воды, чтобы вы могли умыться, — сказала Бланш, и девушка послушно отправилась за ней к столу, на котором ее ждал небольшой тазик и кувшин, а также лежало полотенце.

Ощутив прохладную свежесть воды на своем лице, Селина с благодарностью посмотрела на мадам Марло.

— Я не знаю, почему вы так заботитесь обо мне, мадам, но все равно спасибо.

Бланш ничего не ответила и направилась к двери, забрав все умывальные принадлежности. Но оглянулась на пороге и тихо произнесла:

— Когда-то у меня была дочь, и если бы она не умерла, ей было бы сейчас столько же лет, сколько и вам, мадемуазель.

— Мне очень жаль, — сказала Селина. — Я не хотела пробуждать ваши воспоминания.

— Вам не за что извиняться, мадемуазель де Лодвиль. Так я могу сказать, что вы готовы принять ее высочество?

— Что?! — воскликнула Селина. — Меня пришла навестить ее высочество принцесса Жанна? О, Господи!

— Так что мне сказать ее высочеству?

— Конечно же, пригласите ее войти.

Селина была в замешательстве. Принцесса Жанна — здесь?! Хочет увидеть ту, кого считают убийцей ее отца? Неужели пришла насмехаться над ней, уничтожить ее своими словами? «Я не вынесу этого, — подумала девушка. — Не вынесу!».

Когда Жанна, одетая в фиолетовое, вошла в камеру Селины, та встала с кровати и присела перед ней. Жанна в ответ на это слегка поклонилась. Селина молча предложила ей стул, а сама снова села на кровать. Поблагодарив ее, Жанна приступила к цели своего визита.

— Мадемуазель де Лодвиль, я полагаю, вы удивлены моим приходом.

— Крайне удивлена, ваше высочество, — дрожащим голосом заметила Селина.

— Хочу сразу же уведомить вас, что мой царственный братец ничего об этом не знает, иначе бы он ни за что не разрешил мне увидеться с вами.

Селина удивленно посмотрела на нее, ибо слова «мой царственный братец» Жанна произнесла довольно сердито.

— Я пришла сюда для того, чтобы вы знали, что я не так глупа, как Людовик и его приближенные, и верю в вашу невиновность.

Сердце Селины вспыхнуло надеждой, однако холодный разум не дал ей разжечься. «Что могут значить для его величества слова дочери убитого им человека?» — подумала она, однако это не помешало ей взглянуть на принцессу с благодарностью.

— Я очень тронута, ваше высочество, ваше мнение для меня особенно важно. Мне было бы очень тяжело, если вы подумали, будто его величество убила я. Я глубоко сожалею о том, что случилось, хотя в этом и нет моей вины.

— Я знаю, что суд состоялся и вас признали виновной во всем, в чем посмели обвинить герцог де Шалон, Эдуард Руанский и мой глупый брат!

— Да, они старались, как могли. Людовик стал королем, и для него теперь не существует ничего невозможного.

— Но я не могу в это поверить! Он собирался жениться на вас, ведь это правда?

— Да, ваше высочество. Я дала ему свое согласие позавчера ночью.

— И что же случилось потом?

— Мы вернулись во дворец, а мне необходимо было поговорить с его величеством: я собиралась увидеться с моей подругой, которая должна была вчера или сегодня покинуть монастырь. Об остальном, я полагаю, вы уже знаете.

— Но почему вы вернулись к покоям короля?

— Потому что когда я в первый раз говорила с ним, мы обсуждали только нашу с Людовиком свадьбу и вспоминали о прошлом. Именно тогда его величество отдал мне перстень моей матери. То, о чем я действительно собиралась поговорить с королем, совершенно вылетело у меня из головы, и вспомнила о своем намерении лишь тогда, когда оказалась рядом со личными покоями. Поэтому мне пришлось вернуться обратно.

— Ходят слухи, что вы видели убийцу короля, однако не разглядели его.

— Да, это так.

— Но я не верю вам. Вы солгали.

— Ваше высочество! Выходит, что и вы солгали, когда сказали, что верите мне!

— Я верю в вашу невиновность, мадемуазель де Лодвиль, но также уверена в том, что вы покривили душой на суде. Вы прекрасно знаете, кто убил его величество, но не хотите, чтобы об этом узнали все. Кого вы покрываете?

— Вы ошибаетесь, ваше высочество. Почему я должна покрывать кого-либо, если от этого зависит моя жизнь?

— Именно это меня и удивляет. Однако, уверяю вас, мадемуазель де Лодвиль, что я очень редко ошибаюсь. Вывод же напрашивается сам собой… Господи, я не могу в это поверить!

Жанна встала и прошлась взад-вперед по комнате. Селина с ужасом смотрела на развитую не по годам принцессу, и кровь стыла у нее в жилах. Если это юное создание догадается о том, что она скрывает, и в порыве ненависти и негодования набросится на своего царственного кузена, то и ей не миновать той же участи, что уготовил этот изверг для нее, Селины, и что уже сотворил с королем Карлом!

Неожиданно принцесса резко повернулась и посмотрела на девушку.

— А вы знаете, как Людовик соизволил объяснить ваш поступок? Он сказал, что обвинение в колдовстве и тому подобном было специально предъявлено вам, чтобы судьи были более покладистыми и скорее подписали смертный приговор и отправили вас на костер, а также для того, чтобы вызвать негодование подданных. Однако он заметил, что знает истинную причину вашего поведения, но не хочет предавать ее огласке.