С нежностью цвета огня (СИ) - Тэль Аадет

Про выселение, понятно, и речь не идёт. Дело не в доброте, а в совести: теперь, когда я знаю последствия, она меня просто замучает. Проще смириться с присутствием ещё одного мужчины, чем с ежедневными угрызениями.

С другой стороны, любовника я себе заводить не планирую. Зачем, при любимом-то муже?

Почему бы Медифу, например, не жить у нас дома без всяких претензий? Работать, встречаться, с кем хочется. Это ведь хорошая альтернатива. Не верю я ни в какую любовь с первого взгляда. Не мог он так быстро по-настоящему меня полюбить. Да и за что? Переедет, познакомиться с нормальными, заботливыми, добрыми и милыми девушками и выберет себе одну по душе.

— Почему ты так уверен, что…

— Уверен, — качает головой Лен. — Ты никогда раньше не сталкивалась с этой расой, Дари. И не видишь, что он чувствует… Из-за этих чувств его дар, даже помимо его воли, будет влиять на тебя. Час за часом, день за днём, год за годом. Однажды ты всё-таки поддашься, и нам с тобой обоим будет от этого очень больно. Лучше договориться обо всём прямо сейчас… К тому же, как я уже говорил, в том, чтобы Медиф стал третьим есть и свои плюсы.

Больше всего на свете я не люблю терять контроль над ситуацией. Вот так, как сейчас, например. Никакие «плюсы» не помогают.

— Рраяр мне не муж! Уж на него-то я точно не соглашусь!

— Обсудите это, когда он нагуляется и явится к нам. И ведь имеет же, выродок, право …

Пока мы препираемся, временно позабытый Медиф успевает опять сползти на пол, добавляя хаоса в и без того сумасшедшую сцену.

— Леди Дарисса…

— Сядь в кресло! — не выдерживаю я градуса напряжения.

— Леди…

— В кресло!

— Скажи ему, — вмешивается возмутительно спокойный Лен, — не томи.

В наступившей звонкой тишине отчётливо слышно, как я тяжело перевожу дух, пытаясь избавиться от ощущения потери власти над собственной жизнью. Почему всё идёт кувырком?

— Ты остаёшься с нами, — слова даются с трудом, а взгляд упорно отказывается отделяться от ковра. Я просто не могу заставить себя посмотреть на инкуба. Делаю, вроде, правильно, а чувство такое, будто изменять собралась. — Не в качестве мужа, а просто… просто пока остаёшься. Спишь в другой комнате, ясно? И на колени не падаешь!

— Как пожелаете, леди! Спасибо.

Эмоции оживляют его фарфоровое, бесстрастное лицо, делая более человечным. Вот бы всегда так…

— Медиф! Ну сколько можно?

— Тут так принято, отвыкнет со временем, — отмахивается сиир, садясь. — Ты как, успокоилась? Готова слушать дальше?

— Это ещё не всё?!

— Не всё. Раз уж у нас теперь есть лисилай, глупо будет не воспользоваться возможностью окончательно подтвердить наш с тобой брак.

— Я не позволю! — срывается вдруг Медиф. — Даже с моей помощью ты её ранишь!

— Уймись. Нужно только укусить.

От таких новостей инкуб теряет весь свой запал. Оседает обратно в кресло и недоверчиво смотрит на нас с Леном.

— Только метка? То есть остальное уже…Разве Вы не человек, леди Дарисса?

— Полуоборот тоже считается, — развеивает его затруднения сиир. — Я бы и с остальным сам справился, но не вовремя отравился суфуром. Сможешь сгладить его действие?

— Да. Когда это нужно?

— Когда будем дома.

Что ж, пожалуй, это действительно хорошая новость. Главное, сделать всё быстро. До того, как у нас опять что-нибудь да случится.

— Не затягивай, ладно, Лен?.. И я хотела спросить. Мне ведь не надо будет раздеваться, правда?

— Нет, если ты найдёшь что-нибудь с открытыми плечами.

Я бы не отказалась остаться с ним наедине, чтобы обдумать и обсудить стремительные изменения в нашей семейной жизни, но куда деть Медифа? Фиктивный, конечно, но член семьи всё-таки!

Покончив с важными разговорами, Аллеон вспоминает о более прозаичных вещах:

— Вы обедали?

— Ещё не успели.

— Я попрошу служанку, — вызывается инкуб.

Проводив его взглядом, устало вздыхаю:

— Всё это очень странно…

— Не так чтобы «очень», но да, такого я точно не планировал.

— Ну… зато теперь твои родители могут быть спокойны.

И не только родители. Представляю, какое это облегчение для него самого. Да и для меня тоже. Ради этого можно и не на такую авантюру пойти. Что бы Лен ни говорил, он ведь первым увидел в инкубе возможность решения наших проблем и, наверняка, обдумывал способ договориться.

— Пожалуй. У матери, кстати, два мужа, и я их обоих считаю отцами. Это чтоб ты не думала, что…

— … что наш дом станет оплотом разврата? — усмехаюсь нервно.

Зачем он напомнил?

— … что наша семья особенная.

— И как это будет выглядеть? Все спят отдельно или нам пора заказывать одну гигантскую кровать? А супружеский долг?

— Дари, не паникуй.

— Составим посменный график и будем отмечать галочками, чья нынче очередь? До сих пор на комплексы я не жаловалась, но к милой семейной оргии всё-таки не готова… Ещё же Рраяр есть!

— Дари!

— Ты хоть знаешь, какой он дурной? Как ты вообще представляешь совместную жизнь м-м-м!..

Ловко уронив на спину, Лен крепко прижимает меня к дивану и настойчиво целует, не давая договорить. Качественно, конечно, целует, но нагло!

Обнимаю его за шею, поглаживаю вдоль линии роста волос, по плечам. А как только мужчина расслабляется, ничуть не сомневаясь в одержанной победе, изо всех сил толкаю его, не ожидающего такой подставы, прямиком на ковёр. Ворс мягкий, диван низкий — падать будет не больно.

— Думал, раз ты такой большой, то всё можно? — улыбаюсь, вставая.

Аллеон без слов тянет к себе. Сажусь ему на бёдра, несколько раз покачиваюсь вперёд-назад, ощущая его возбуждение, наслаждаясь желанием, затопившем зелень его глаз. Дразняще, легко целую, едва касаясь губами, и с тихим вскриком оказываюсь на полу, надёжно придавленная тяжёлым, разгорячённым телом. Жадные губы обжигают шею короткими поцелуями, и я откидываю голову, прикрываю глаза, прислушиваясь к ощущениям. И вдруг понимаю, что на нас кто-то смотрит. Прямо-таки пожирает взглядом.

Точно, у двери с непередаваемой смесью зависти и смятения на лице застыл Медиф.

Игривого настроения как не бывало, однако мои попытки выбраться Аллеон принимает за очередную провокацию и снова целует — так упоительно сладко, что становится уже не важно, кто куда смотрит. А ведь у нас даже медового месяца не было! Учёба, работа — он явно мне задолжал!

Однако ощутив ладонь, уверенно пробирающуюся в декольте, решительно отворачиваюсь от ласковых губ.

— Хватит, Лен! Мы тут не одни.

Поняв, что я серьёзно, он разочарованно поднимается и помогает встать мне.

— Вуайерист! — сердито бросаю в сторону инкуба, поправляя платье.

— Кто? — виновато моргает Медиф.

Чуть более просвещённый Аллеон весело смеётся.

— Я должен был вмешаться, леди?

Пускаться в объяснения нет никакого желания. Распалённое тело требует удовлетворения. Манеры и даже само присутствие инкуба вызывают весьма противоречивые эмоции.

— Нет, — отвечает Аллеон. — Ты распорядился насчёт обеда?

— Сейчас всё принесут.

Он всё ещё стоит на прежнем месте, поглядывая на меня и не решаясь пройти в комнату. Дожила. Пугаю мужчин одним своим видом.

— Может быть, после еды немного прогуляемся по городу?

— Мне ещё к леди Луассис идти, — качает головой сиир. — Она пригласила нас с Келтом на чай.

— Не ешьте ничего, где есть красные фрукты, — тут же оборачивается к нему Медиф. — И янтарное вино не пробуйте. Иначе пару часов спустя оба проснётесь в её постели. Или ещё в чьей.

— Тут даже фрукты с сюрпризом, — ворчу, закатывая глаза. — Одно слово — Таласса!

— Спасибо, Медиф, — благодарно кивает Аллеон. — Я передам Келту.

Глава 12

Неприятности подкрадываются, откуда не ждали. Если точнее — прямиком из стены нашей спальни.

Просыпаюсь от того, что кто-то бессовестно сдёрнул меня на пол, едва не вывихнув руку. Карма, надо признать, существует: падать на ковёр, оказывается, тоже довольно-таки неприятно, так что я была неправа, каюсь. Однако поделиться этим открытием некогда. Аллеон успевает только отрывисто скомандовать: «Под кровать!», а в следующий миг на его месте уже возвышается бешено шипящий сиир.