Жените нас, ректор! (СИ) - Власова Ксения

Я помотала головой, отгоняя странные, неуместные мысли, а затем обхватила себя руками, не то отгораживаясь, не то пытаясь согреться. Пальцы скользнули по плечам, а затем задели запястья. Меня как током ударило: Плющик!

— Мой питомец так и не очнулся после дурмана, — сказала и в панике уставилась на зеленый браслет. — Это нормально?

Джонатан подошел поближе и осторожно ткнул в зеленый листочек пальцем. Фиолетовый бутон недовольно дернулся, рыкнул и снова поник.

— Думаю, он просто крепко уснул. Возможно, на него магия действует сильнее, чем на нас, — проговорил он и предложил: — Оставьте его на окне. Я приоткрою форточку. На свежем воздухе дурман из его головы… или что там у него вместо нее, выветрится быстрее.

Я поколебалась, с нежностью погладила стебелек с бутоном, а затем сняла браслет и положила на подоконник. Наверное, так и правда будет надежнее.

Оставшись без Плющика, я почувствовала себя одинокой и снова поежилась.

— Вы выглядите замерзшей, — заметил Джонатан.

— Угу, — согласилась я и вдруг, как ребенок, пожаловалась: — Про холодную камеру вы уже знаете?

Его лицо на мгновение заледенело. Если бы я знала его чуть хуже, подумала бы, что он взбешен. Но Джонатан Эйверли никогда не злится. Ни разу не видела его в гневе.

— Да, я в курсе, — спокойно ответил он. — Вам лучше принять горячую ванну и согреться.

Я кивнула, подумав, что это и правда хорошая идея. Сама мысль о горячей ванне вызвала прилив воодушевления. Ради этого можно даже прогулять лекцию по ясновидению.

Уже ухватившись за ручку двери, ведущей в ванную комнату, я, не оборачиваясь, заметила:

— Вы были грубоваты с Гвен.

Джонатан дернулся, словно застигнутый врасплох. Кажется, он не ожидал таких слов.

— Возможно, в этот раз самообладание все-таки покинуло меня, — после паузы сказал он и вдруг добавил: — Я не железный, даже если кажется иначе.

Это признание заставило меня судорожно сглотнуть. Было в нем что-то по-настоящему драматичное. Я смерила Джонатана долгим взглядом, неторопливо пройдясь по его длинным ногам в узких брюках, белой рубашке, которая натянулась на плечах от того, что он спрятал руки в карманы, и чуть угрюмому выражению лица. Он склонил голову и задумчиво смотрел в сторону.

— Я… никогда так не считала, — серьезно сказала я и ретировалась в ванную.

Там на всю включила кран с горячей водой (ее нагревал артефакт) и принялась раздеваться. Перед глазами стояла нагло ухмыляющаяся морда Хопера, а в ушах звучали слова Гвен: «Тебя что, запирали, как преступницу?» Я рывком содрала одежду и бросила ее на пол. Учитывая, что комплект формы у меня был только один, это было неразумно, но в этот момент мозг уже плохо соображал. Все то время, что я провела в участке, мне удавалось сохранять спокойствие, но сейчас, оказавшись в безопасности, я хотела кричать и плакать одновременно. Слишком много всего произошло за последние несколько дней. Раз за разом сталкиваясь с пренебрежением, я вроде бы научилась не замечать его, но игнорировать открытые угрозы гораздо сложнее. В моем мире правила игры были честнее и понятнее. Зажав зубами костяшку указательного пальца, чтобы не расплакаться, я добавила холодную воду и вступила в ванну. Не опустившись, я стояла и глубоко дышала, пытаясь сморгнуть выступившие злые слезы. Все хорошо! А с пропажей артефактов я обязательно разберусь. Сейчас только приду в себя и разберусь!

Черт, как же меня достал этот мир, где у меня прав меньше, чем у домашней собачки. Ненавижу!

Я саданула кулаком по бронзовой ванне, стоявшей на толстых ножках в виде львиных лап, и, охнув, потрясла рукой. Лежавший на краю кусок большого пахучего мыла соскользнул и упал на пол, зацепив перед этим еще парочку флакончиков с шампунем. В итоге раздавшийся грохот напугал даже меня.

В дверь деликатно постучали, а затем раздался голос Джонатана:

— Ариана, все в порядке?

Я вздрогнула и, беззвучно выругавшись, потянулась поднять упавшие вещи. Чего я совсем не ожидала, так это того, что дверь распахнется.

Мы с Джонатаном замерли. Я, застигнутая врасплох, пару секунд пораженно смотрела на него, а затем резко присела в глубокую ванну, надеясь, что бортики хотя бы частично скроют мою наготу.

— Вы что делаете? — придушенно возмутилась я.

— Простите. — Он потрясенно моргнул, но почему-то не вышел. — Вы… то есть… Я услышал грохот и подумал, что вам нужна помощь.

Впервые в жизни я видела настолько смущенного Джонатана Эйверли. Привычная маска равнодушия слетела, обнажив его настоящее лицо, — растерянное, немного виноватое и… заинтересованное.

Последнее заставило меня невольно испытать что-то отдаленно напоминающее восторг и предвкушение. Вот же дурочка! Ну да, ему понравилось увиденное, но, подозреваю, большинство мужчин отреагировало бы именно так, наткнувшись на голую девушку в своей ванной.

Пожалуй, разочарован бы был только Майкл Берч. Но у того свои заморочки.

— Помощь мне и правда понадобится, — буркнула я, стараясь скрыть всю ту гамму чувств, что сейчас полыхали внутри. — Например, мне очень нужно, чтобы вы прикрыли дверь. Или дали мне полотенце.

— Да, конечно.

Джонатан тряхнул головой и, как робот, столкнувшийся с противоречащими друг другу заданиями, ненадолго завис, а затем все-таки вышел за дверь. Я нервно хохотнула. Учитывая постановку вопроса, я в какой-то момент подумала, что он воспримет просьбу буквально и просто закроет дверь, оставшись стоять напротив меня.

Мыло пахло травами, и их запах прочно ассоциировался с Джонатаном — именно такой аромат доносился от него каждый раз после того, как он выходил из ванной. Прикрыв глаза, я ненадолго поднесла кусок мыла к носу, а затем, сообразив, что делаю, принялась торопливо намыливать губку. Ладно, Джонатан мне нравится. Пора это признать. Возможно, меня впечатлило его появление в участке, где он, словно герой из дамского романа, явился весь в белом, то есть в черном. Честное слово, ему только породистого скакуна не хватало для полноты картины! Хотя, если начистоту, симпатизировать ему (Джонатану, а не скакуну) я стала гораздо раньше…

Я все еще думала об этом, когда закуталась в теплый махровый халат и, держа в руках смятую форму, которую было бы неплохо привести в порядок с помощью заклинания, заглянула в спальню. Джонатан сидел у разведенного камина и казался полностью погруженным в чтение, но, заслышав мои шаги, вскинул голову и поднялся на ноги.

— Я еще раз прошу прощения за свою бестактность, — сказал он, смотря куда-то чуть выше моего плеча. — Мне жаль, что я вас напугал.

Я судорожно облизнула губы. Пожалуй, напугал — это несколько не то слово. Ситуации больше бы подошло определение в стиле «взбудоражил и разбудил неприличные фантазии», но не будем об этом.

— Ничего страшного, — невозмутимо ответила я. Щеки вспыхнули жаром, но, надеюсь, Джонатан этого не заметил.

Ага, как же!

Чуть нахмурившись, он подошел к прикроватной тумбе и, открыв ящик, вытащил флакончик из зеленого бутылочного стекла. Капнув в фужер, захваченный с каминной полки, пару капель, он разбавил содержимое водой из графина и протянул мне.

— Не пей вина, Гертруда, — не к месту процитировала я и с опаской покосилась на фужер. — Что это?

— Яд.

Сказано это было так серьезно, что я на мгновение обомлела. Джонатан чуть дернул уголком губ и сказал:

— Лекарство от простуды. Не хочу, чтобы вы разболелись.

Мне стало неловко. Виновато улыбнувшись, я приняла фужер и, поднеся его ко рту, призналась:

— Знаете, я начинаю понимать, откуда у вас такая репутация. Иногда вы пугаете до дрожи. Причем, уверена, делаете это нарочно. — Я залпом выпила лекарство и поморщилась: вкус у него оказался премерзкий. Вязкая горечь прокатилась по горлу и скользкой жабой застыла в желудке. — Что за гадость!

— Надеюсь, последнее относилось не ко мне. — Джонатан усмехнулся. — Легкая сонливость после этого лекарства вполне нормальна. Кстати, ваш питомец понемногу оживает. Уверен, через пару часов он отойдет от дурмана окончательно.