Экзамены для феи (СИ) - Дюжева Маргарита

— Правда? — проблеяла, едва дыша.

Он снова рассмеялся:

— Вита! Ерундой не страдай. Джинны не теряют разум, стоит им только обратиться. И не нападают на своих. Будь оно так — мы бы давно всех перебили, и друг друга в том числе. И ты серьезно думаешь, что Малорак позволил бы мне находиться на территории Академии, будь я опасен для учеников?

— Значит, ты надо мной издеваешься? — засопела обиженно.

— Прости. Очень сложно удержаться, когда на тебя смотрят щенячьими глазами и верят каждому слову. Но насчет того, что нас раздражает, когда вокруг много чужой магии — это правда. Поэтому такие места мы посещаем крайне редко.

— Почему же сегодня пришел?

— Я же говорил — соскучился. Так что хватит на меня испуганно глазеть, танцуй и не ворчи.

— Прости, — почувствовала себя маленькой дурочкой, — просто я очень впечатлительная. Но…

— Что, но? — склонив голову на бок, рассматривал мою физиономию.

— Но я тебе не верю. Ты врешь. Не просто так ты тут объявился, и не надо прикрываться встречей со мной.

— Я действительно скучал.

— Возможно. Но главная причина ведь ни в этом? — посмотрела на него выразительно.

Джинн смотрел в ответ, не моргая. В его глазах клубилась бездна, сила, которую я не могла до конца понять. Это не тот пухляш, с которым я развлекалась в Пустом мире. Это воин. Суровый, беспощадный, готовый ко всему.

— Ты права фея. — наконец заговорил он, увлекая меня в сторону от остальных, и мне показалось, что над нами полог защитный опустился, потому что все голоса затихли, стали едва уловимыми, тусклыми, — Дело не только в том, что я хотел тебя проведать. Тянет меня сюда, никак не пойму почему.

— Что? — меня тут же одолело любопытство, приправленное изрядной порцией опасений.

— Не знаю. И, поверь, в этом нет ничего хорошего. Чтобы ты поняла, скажу, что приятные вещи джиннов не притягивают. Мы чувствуем злость, боль, черные замыслы. Нас влечет туда, где творится что-то плохое. И в данный момент меня тянет именно сюда. Сегодня я просто принюхиваюсь, присматриваюсь, а завтра запрошу разрешение от ректора на то, чтобы нам с ребятами полностью осмотреть Академию. Каждый закуток, каждую трещину. Должно быть что-то, какое-то отклонение — раз меня так сюда влечет.

— Думаешь, что-то опасное?

— Понятия не имею, Вита. Но на всякий случай — не лезь никуда, — абсолютно серьезно заявил он, а потом улыбнулся, скинул полог, и весело подмигнул, — а сейчас, выкини все эти глупости из головы и улыбайся. Тем более кое-кто глаз с нас не спускает, и, кажется, от злости готов заморозить весь зал.

Я хихикнула и украдкой бросила быстрый взгляд из-под ресниц. Так и есть. Джер смотрел на нас не отрываясь, и мне на миг показалось, что вокруг него поблескивает морозный узор.

Едва удержалась, чтобы не показать ему язык. Вместо этого улыбнулась еще шире своему компаньону, тот понял все без слов:

— Повеселимся? — произнес одними губами.

— Еще как! — я тоже умела быть кровожадной. И сейчас мне хотелось крови одного ледяного нахала, решившего, что он может контролировать мою жизнь.

Чужие взгляды неотступно следовали за мной. Любопытные, завистливые, злые, изумленные — на любой вкус. Руку на отсечение даю, завтра главной темой для обсуждения будут не наряды первых красавиц, не то, кто кого и сколько раз пригласил, а мое внезапное появление на вечере под руку с Хельмом.

Джинну было плевать на чужие взгляды, он просто их не замечал. В итоге я тоже успокоилась и расслабилась. Ну смотрят и смотрят, что такого? Буду считать, что сегодня моя звёздный час. Когда еще удастся показаться на людях с красавцем джинном.

— Позвольте, я разобью вашу прекрасную пару, — раздался рядом с нами грудной голос мадам Кьянти. Ведьма, как всегда во всем черном, яркая, настырная, уверенная в себе, и явно заинтересованная моим спутником. И он, шельмец, глазами своими так сверкнул, что сомнений не осталось — интерес обоюдный.

С легкой усмешкой отступила в сторону:

— Конечно, мадам Кьянти. Я как раз хотела передохнуть, — подмигнула Хельму и пошла к накрытым столам.

Пить хотелось так, что язык к небу прилипал. Мне действительно нужен был отдых, — танцевать с джинном большое испытание, эти ребята не знали устали.

Первой до меня добралась Хесса. Схватила под руку, нагло притягивая к себе:

— Я тебя покусаю, Аравита! Сначала с магами что-то мутила, слезами обливалась, что никто ее не зовет на бал, а в результате пришла с джинном! С джинном!!! Уму не постижимо. Где ты его вообще откопала?

— Он сам пришел. Соскучился.

— Соскучился? — у нее глаза на лоб полезли, — хочешь сказать, что это с ним ты в Пустом мире «экзамен сдавала»?

— Да. С ним, и еще с тремя его приятелями, — я налила легкого фруктового вина в хрустальный бокал на высокой ножке и сделала несколько глоточков. Нет, этим не напьешься. Мне бы воды простой.

Хесса чуть не заревела. То ли от изумления, то ли от зависти.

— Ну ты даешь, Аравита, — только и смогла выдохнуть она, — ну, ты даешь.

Я только руками развела, дескать, а я что, я ничего. Чуть поодаль заметила графин с водой и бросилась к нему, надеясь утолить жажду.

Там меня застиг врасплох белобрысый:

— Мои аплодисменты, фея, ты полна сюрпризов, — на губах улыбка, в глазах настороженный интерес, — такого расклада точно никто не ожидал. Джинн — это сильно. Не боишься, что он тебя съест?

Я смерила его презрительным взглядом и отвернулась. После того, как огненный маг меня прокатил и отправился на бал с Джули, не было никакого желания разговаривать.

Взглядом нашла Хельма, танцующего с мадам Кьянти. Ведьма весьма откровенно улыбалась ему, и двигалась в такт музыки, как черная гибкая кошка, и я подумала, что кого-то ожидает весьма приятное завершение сегодняшнего дня.

Устало выдохнув, снова повернулась к столу и потянулась за воздушным пирожным с кремом. От танцев хотелось уже не только пить, но и есть, нормального обеда-то у меня не было.

Мою руку перехватили в паре сантиметров от заветного пирожного. Вскинул взгляд, я обомлела. Ноги тут же сделались ватными, уши заложило, а в груди неистово забилось сердце.

Джер.

Ледяной все-таки не смог остаться в стороне. Все-таки подошел.

Я изумленно уставилась на него, даже забыв о том, что надо бы вырваться, залепить пощечину и высказаться все, что я о нем думала.

— Пойдем-ка потанцуем, фея, — мрачно произнес парень и потащил меня за собой. От растерянности подчинилась, пошла следом, думая лишь о том, что кожу, там, где он прикасался, жаром обжигало, и странные мурашки бежали в верх по рукам, по плечам, шее и терялись где-то в волосах.

— Я не хочу, — промямлила, когда мы вышли на открытое пространство.

— Зато я хочу, — сердито ответил он, притягивая к себе.

Вздрогнула, когда почувствовала его руку на своей талии. О, Боги! Только бы в обморок не упасть! Меня аж трясти начало от волнения, от какого-то сладкого предвкушения, разливающегося по венам. Мне нравилось с ним танцевать, а еще больше нравилось знать, что я смогла его переиграть, что он злится, не из-за кого-то там, а из-за меня, из-за моего появления с джинном.

— Значит все равно все сделала по-своему, — поинтересовался он, а меня от его голоса новая волна мурашек затопила.

— А чего ты ждал? Что буду сидеть и рыдать от несправедливости. — о том, что примерно этим и занималась до появления Хельма, я естественно не сказала.

Он ничего не ответил, только взгляд стал холоднее на несколько градусов.

— Или, может, я должна была приползти к тебе и просить о помиловании? А, может, сам хотел пригласить, но стеснялся? — продолжала выдвигать насмешливые предположения.

— Вита, — произнес предостерегающе, и в голосе рокочущие нотки перекатывались, — нарываешься.

Почему мне так нравилось его провоцировать? Я даже перестала сердиться за то, что подлянку устроил и всех кавалеров вокруг меня разогнал. Все так неправильно, на грани, и от этого еще волнительнее. От его взгляда забываю, как дышать. Там столько всего намешано, что не могу разобраться. Похоже на острое желание свернуть шею, приправленное чем-то острым, обжигающим, лишающим возможности трезво думать. Я влипла, утонула в нем, погружаясь с каждым мигом все глубже и глубже, и не делая никаких попыток что бы спастись, выплыть, встать на твердую почву.