Попаданка в мир мужчин. Легенда о Единой (СИ) - Гуда Хелен

Шаарша не спускает с меня глаз. Он не следит за толпой, за королем, даже к красивой девушке равнодушен. Он следит за каждым моим движением.

— Зачем вы настояли, чтобы я смотрел за наказанием из вашей ложи?? — не выдерживаю пристального взгляда короля змей и отвожу глаза. А его глаза будто видят меня насквозь, я не могу выдержать этот взгляд.

— А ты бы хотел смотреть за наказанием из королевской ложи? И мы снова на «вы»? — высокомерие его тона обдаёт меня холодом. Но самое, что удивительное, меня не трогает его тон, презрительно изогнутая бровь, вальяжность позы. Я будто вижу его без этого всего самым обычным мужчиной, который добивается того, что ему нужно. А сейчас ему нужна я. Он идёт напролом на поводу у своего зверя, своих инстинктов, не понимая, что зверь тянется ко мне, как к женщине. Он не боится допустить мысль, что ему может понравиться парень, он смирился с этим и пытается заполучить меня.

Почему же Эдуард не такой? Почему он сопротивляется и борется с собой? Не доверяет своему зверю, не чувствует инстинктов? Если бы он вёл себя  как Шаарша, я бы доверилась ему, открылась, сказала, что я не парень, а девушка. Но стремление короля Эдуарда делать все по традициям и следовать издревле установленным канонам меня останавливает. Чт будет, если я откроюсь и после пяти дней с Эдуардом не забеременею? Правильно, я попаду в «Дом нежности», хотя его в пору все же называть домом разврата или публичным домом. Чего греха таить, такое название ему к месту было бы. А там череда из желающих испытать удачу или попросту мужчин, которые за монету покупают безвольную секс-рабыню на ночь. Нет, я не смогу, я наложу на себя руки. Секса с Эдуардом я хочу, жажду, Он мне снится, распаляет все чувственные струны в теле, но отдаваться первому встречному за золото - нет. Лучше утопиться, спрыгнуть со скалы, принять яд, да что угодно, только не это.

За своими раздумьями и анализом я забыла, что король змей задал мне вопрос. И спохватилась только тогда, когда он громко поставил кувшин на поднос.

Я посмотрела на мужчину. Он с наслаждением потягивал вино и смотрел на меня испытывающим взглядом.

— О чем ты задумался? — я перевела взгляд с Шаарши на ложу Эдуарда. Король смотрел на площадь, а девушка, склонившись к его уху, нагло навалившись грудью на плечо, что-то шептала на ухо. Несмотря на прикрытое вуалью лицо, она была довольно откровенно одета. Грудь того и гляди выскочит из платья.

— Я задумался о пережитках, которые имеются в законах, — отвернулась от короля и посмотрела на змея.

— Ты обязан здесь присутствовать, ты же потерпевшая сторона, — мужчина усмехнулся. — Ты считаешь, это слишком суровым наказанием?? — мей будто пытался меня на чем-то поймать, и я не знала что ответить.

Вдруг на площадь взъехала телега, на которой сидел Сэм, он сгорбился и был в ужасном состоянии. Как по мне, так он уже понёс наказание, отсидев это время в темнице.

— Да, это слишком суровое наказание. Я объяснял помощнику судьи, что вышло недоразумение, — сглотнула ком и отвела взгляд.

— И что же сам судья? Не прислушался к твоим показаниям? — Шаарша выражал показушную заинтересованность.

Я зло на него посмотрела. Зачем он это делает? Он прекрасно знает, что было на суде, он же присутствовал там.

— Нет, не прислушался, сказал, что есть закон и перед законом все равны: что король, что слуга, — я повторила слова судьи и продолжила сверлить взглядом мужчину.

— Да, да, припоминаю, судья что-то говорил про равность всех перед законом, а ты так четко запомнил. У тебя хорошая память, — мужчина встал и начал ходить вокруг меня. Сейчас он,

действительно, напоминал змея,  готовящегося к прыжку.

— Что вы хотите? — я чувствовала себя неловко, когда мужчина заходил за спину.

— Я хочу тебя, ты же знаешь. А вот ты хочешь короля Эдуарда. Интересно, правда? — в голосе Шаарши начали проступать шипящие звуки. Как я поняла, это наступает, когда его змей особенно

силён или готов сменить ипостась на змеиную.

— Вы ошибаетесь. Я не хочу Эдуарда, — порывистость моего ответа выдала меня полностью. Я почувствовала, как румянец приливает к щекам, и прикусила нижнюю губу от досады, что так легко выдала себя.

— Не лги. Ты скрываешь это, но я-то вижу, потому что знаю, куда смотреть. Ты думаешь, придворные долго будут закрывать глаза на ваши «близкие» отношения с королем? Ты думаешь, он выберет тебя, а не корону и долг перед своим народом? Ведь это он должен снять проклятье. Он верит, что судьба выбрала именно его, и советники искусно подкармливают в нем чувство долга. И ты думаешь, для тебя наказание будет другим? – змей- искуситель указал на эшафот.

А там действие разыгрывалось полным ходом. Осуждённого вывели на место предстоящего наказания, и глашатай зачитывал решение судьи. Вот оглашение приговора окончено, и мальчик со свитком уходит с деревянного настила. Бывший слуга короля дрожит и плачет, он падает на колени и молит короля о пощаде. Я читала закон, касающийся этой части наказания. Король может его помиловать, смягчить наказание, но не станет этого делать. Накануне я стояла на коленях перед королем и умоляла его смягчить наказание, о помиловании я и не смела просить. Но Эдуард был непреклонен, он отказал. «Если я смягчу наказание, то это даст понять моим подданным, что я дал слабину в этом. Начнётся эпоха разврата и насилия, я обязан думать обо всем народе, пусть и пожертвую одним из него».

Я с ужасом смотрела, как мужчину начали раздевать. Слёзы жалости жгли глаза, и я из последних сил старалась не расплакаться. Но вот с мужчины сняли всю одежду, а он стоит на эшафоте обнаженный, униженный и плачет. Я не выдержала и тоже разрыдалась, рухнула на колени и спрятала лицо в руках.

— Тебе его жаль? Или ты представил себя на его месте? — над ухом раздался шипящий голос змея.

— Что вы от меня хотите? Зачем мучаете своими словами? — я убрала руки от лица. Мужчина присел около меня и взял за подбородок, стирая большим пальцем влагу со щеки.

— Я хочу, чтобы ты понял, что оставаться рядом с Эдуардом тебе просто опасно. Если ты дашь мне своё согласие перейти ко мне на службу, то я попрошу короля о смягчении наказания, — мужчина следил за моим лицом. Я была для него как открытая книга, он читал все мои эмоции. А сейчас он меня откровенно шантажировал. Я снова посмотрела на осуждённого, его привязывали к столу. Потом этот стол поставят вертикально, чтобы зеваки смогли разглядеть все в подробностях. Перевела взгляд на короля Эдуарда. Он с каменным лицом смотрел на происходящее, а девица жеманно хихикала и терлась об него. Перевела взгляд на ложу короля людей, встретилась глазами с Ником. Со своего места он наблюдал всю картину, которая сейчас разыгрывалась в ложе змея.

— Я согласен, — еле слышно прошептала, а змей подскочил ко мне, рывком поднял на ноги и прижал к себе. Только вот эти слова я адресовала не Шаарше, а Нику, и он понял меня, кивнул и перевел взгляд на площадь.

— Повтори! — потребовал Шаарша.

— Я согласен перейти к вам на службу, но не более того, так что пустите меня, — я попыталась отпихнуть мужчину от себя, но силы были явно не равны. Да, я шла на откровенный обман змея, так как ни к кому я переходить не собиралась. Мне хотелось согласиться на предложение Ника и сбежать вместе с ним в королевство людей.

— Это мы ещё посмотрим, — слова были произнесены еле слышно, явно не предназначались для моих ушей. Меня усадили в дальний угол ложи, а король змей вышел к самому ограждению и громко, хорошо поставленным голосом прокричал обращение королю.

Что происходило дальше, я уже плохо помню. Шаарша просил о смягчении наказания, король давил на решение суда и равность всех перед законом. Шаарша настаивал, что он, как король соседнего государства, в котором допустимы такие отношения, не может безучастно смотреть на это и просит помиловать осуждённого.

Король отказывается, но соглашается на смягчение наказания. Я все это время смотрела на слугу. Как только он понял, что ему сейчас не отрубят ничего, то снова бросился на колени и плакал от счастья. В конце он попросил короля отпустить его служить королю Шаарша. Эдуард согласился. Конечно, если он выживет после смягченного наказания. Двадцать ударов плетью по спине. Сперва Сэм побледнел, пошатнулся, но взял себя в руки и выпрямился, всем своим видом давая понять, что готов принять наказание. Ему разрешили надеть белье, привязали этому же столу, только теперь спиной к зрителям. Первые удары и тонкие струйки крови из рассеченной от удара плетью кожи начали стекать по спине слуги.