Вампиры наклюкались! (СИ) - "Малиновая Карамель"

Я не могла смотреть на это, потому отвернулась. Совсем рядом стояла Цария, её гранатовые глаза были полны материнских слёз. Она в отличие от меня, не отрываясь смотрела на манипуляции лекаря. В её глазах я видела отражение своих эмоций: страх за жизнь любимого, боль от его боли, гнев на того, кто совершил это и из-за кого Кармин на грани жизни и смерти.

Я никогда не думала, что способна на ненависть к кому-то, но сидя у истекающего кровью жениха я знала, что ненавижу и желаю страшных мук тому, кто с ним это сделал.

Глава 14

Анекдот:

— Мы не подходим друг другу по гороскопу. Я - Скорпион, вы - Рыбы.

— Доктор, что-то не помогают Ваши таблетки, мой муж опять беседует со шпротами.

Кармин

Просыпаться было очень тяжело. Во рту было сухо, будто я стоял сутки под палящим солнцем. А в голове было пусто, хотя я знал, что недавно произошло что-то важное и страшное. Но что?

С большим трудом я преодолел слабость и приоткрыл глаза. Оглядев помещение, я с облегчением понял, что нахожусь у себя в покоях во дворце, лежу на кровати, а рядом спит на боку моя любимая феечка.

В комнате пахло какими-то травами и была приятная полутень. Но я видел, что за шторами светит во всю силу солнце, а ведь бал был вечером.

«Чем кончился бал и почему мы с Клюквой не дома? И почему мне так больно дышать?» – такие мысли бродили в моей чугунной голове.

Я постарался присесть в кровати, но стоило мне напрячь пресс, как боль пронзила лёгкие, заставляя меня болезненно зашипеть и лечь обратно на подушки.

– Кармин. – зашевелилась рядом сонная фея, приподняв лохматую голову с подушки. – Дорогой! – заметив, что я не сплю, Клюква почти удушила меня в своих объятиях, прижав свои аппетитные грудки к моему лицу.

И пуская мне было немного больно из-за её давления на грудь, чувствовать сладкий ягодный аромат её волос и кожи, греться от её тепла было наивысшим блаженством. На ней была только тонкая розовая ночнушка до колен с низким треугольным вырезом. Рыжие кудри окружали её нимбом. Они были в полном беспорядке, и я знал, что ей потребуется около часа на то, чтобы сделать из них подобие причёски. Но мне нравилось видеть её такой домашней и растрёпанной.

– Боги, я так испугалась! Не смей так больше делать, не смей! – била она меня маленькими кулачками по плечам, но потом, на секунду замерев, начала ласково гладить по лицу. – Прости, милый! Прости. Болит? – её ладошка накрыла центр грудной клетки, перевязанной белыми бинтами.

Её лучистые голубые глаза сияли беспокойством и любовью, и если второе я поощрял, то первое желал искоренить из её взгляда.

– Немного. – соврал ей, ведь боль была нарастающей и усиливалась с каждым вздохом. – Я плохо помню, чем кончился бал. – накрыл её руку своей. – Расскажи мне что произошло вчера?

– Не вчера. – покачала она головой. – Три дня назад, Кармин. Три дня ты не приходил в себя, а лекарь не отходил ни на шаг. Только вчера в обед он сказал, что твоя рана более не опасна и ты скоро очнёшься. – она наклонилась ко мне, нежно касаясь губ.

Я ответил на поцелуй, жадно сминая сладкие губы, но, когда на языке ощутил солёный привкус, отстранился, чтобы взглянуть на неё. Она плакала. Тихо текли по её лицу слёзы, а моё сердце уже болело не от раны в груди, а от этой картины.

– Ягодка, прошу не плачь. Это разрывает мне сердце. – молил её, снимая губами с её щёк солёные капли.

– Твоё сердце и без того пострадало. – сквозь всхлипы ответила она. – Стрела прошла между рёбер, пробила лёгкое и задела кончиком сердце.

– Повезло, что яда не было. – постарался пошутить я, а сам думал о том, что сказала Клюква.

Тут мне на глаза попалась повязка на руке любимой.

– Что это? – осторожно обхватил её предплечье.

Клюква посмотрела на мою руку, а потом снова на меня. Я видел, что она не хочет говорить, но, громко сглотнув слюну, всё же ответила:

– Стрелы было две. Одна задела меня по касательной, а вторая угодила в тебя.

– Поймали стрелка?

Я горел ненавистью, желанием порезать на мелкие куски того урода, что причинил боль моей любимой. И если его ещё не взяли, пока я тут лежал в отключке, то я позабочусь, чтобы уволили всех, и сам достану поганца из-под земли.

– Да. – медленно произнесла Клюква, с опаской отсаживаясь, словно ей было неудобно говорить о преступнике.

– Кто это был? – в нетерпение я всё же наполовину сел в кровати, несмотря на боль в груди, подложив подушку под спину, и затаив дыхание ждал ответа ягодки. – Милая, не молчи. Кто хотел убить короля, принца с принцессой и ранил тебя?

Лицо девушки выражало такую вселенскую печаль, что я заподозрил самое худшее, что предатель был всё это время рядом.

– Это генерал Чирис? – предположил самый логичный вариант.

Левальд был сильным и далеко не глупым мужчиной, ему не стоило бы труда подстроить все покушения и уничтожить улики. Но почему-то мне было неприятно думать о Левальде в этом ключе. Он долгое время служил королю верой и правдой, потому я не хотел верить в его виновность.

– Нет, нет. – закачала она головой, заставляя волосы упасть вперёд на лицо. – Генерал на нашей стороне. Когда тебя ранили, он побежал в сад, откуда и выстрели, чтобы задержать преступника. – Клюква тяжело сглотнула, старательно избегая моего взгляда. – Ему удалось задержать нападавшую.

– Нападавшую? Женщину? – мне показалось, что я ослышался.

Я начал анализировать всех знакомых, которые могли жаждать власти и хотеть убить фею или королевскую семью. В первую очередь подумал о своей бывшей, Селине, отец которой метил на моё место, но был недостаточно компетентен и Сантос ему не доверял настолько сильно, как мне.

Но представить молодую аристократку с луком или арбалетом было тяжело. Она никогда не радела к оружию, предпочитая вышивку и покупки драгоценностей или платьев.

Далее я вспомнил королевскую модистку, которая часто мелькала во дворце по долгу службы и чисто теоретически могла подстроить покушения. Лесан я мог представить и с арбалетом, и с кинжалом. Мы с детства с ней дружили, и она была той ещё оторвой, уже потом ушла в моду и создание одежды, став образцом леди.

Но у неё не было мотива! Она ничего не получила бы от смерти короля и его сына. И тем более не стала бы стрелять в Клюкву, которая вдохновила её на создание целой коллекции. Значит, Лесан точно невиновна в покушение.

«Но кто же тогда?» – крутилась в голове мысль.

– Да. За всем этим стояла… – Клюква собралась с силами и на одном выдохе произнесла, – принцесса Юстина, жена принца Микора.

После этих слов в спальне наступила гробовая тишина на долгие минуты.

– Принцесса? – неверующе переспросил фею, надеясь, что слух подвёл меня. – Но почему она это сделала?

На лбу любимой прорезалась горизонтальная морщинка, показывая степень её печали по этому поводу. Клюква много времени проводила во дворце и чаще всего общалась с Сантосом, Микором и Юстиной. С последней они вроде как стали подругами: завтракали, гуляли вместе. Скоро Юстина должна была родить, и Клюква сама связала пинетки и заговорила на здоровый сон для малыша.

– Генерал Чирис схватил её в саду, когда она пыталась скрыться с луком. При попытке улететь использовались сонные чары. – начала рассказ девушка, теребя в руках ночнушку. – Её допрашивали сам король вампиров и король ирлингов с помощью специального зеркала. Она во всём призналась, сказала, что хотела смерти мужу и королю, чтобы самой властвовать.

– Но зачем? Ведь она стала бы королевой позже, когда Микор сменил бы отца. Не понимал я её мотивов.

Юстина всегда мне казалась бесконечно спокойной девушкой, которой не было дела до короны. Она любила долгие прогулки, вкусную еду, в особенности десерты, и одежду. Не было в ней амбиций королевы. Так я думал до сего дня…

– Это ужасная история. – горестно вздохнула Клюква, смотря на свои ладони. – Микор с того бала заперся в покоях и пьёт, а Сантос пытается не дать информации просочится. Сейчас о правде знают король, принц, отец Юстины, генералы Стефан и Левальд, лекарь Фробо и я.