Ознакомительная версия. Доступно 70 страниц из 347
- Не боюсь…
Только юбки мешают летать.
У Изольды замечательный смех, громкий и живой. Кайя давно не слышал такого.
Леди улыбались - вежливо, загадочно, томно… сотни и сотни улыбок, значение каждой приходилось разгадывать. И от этого Кайя тоже уставал.
Сейчас отпускало.
Качели устремлялись к небу, чтобы на мгновенье задержаться на высшей точке и упасть вниз. А потом снова вверх… Изольда запрокидывала голову, и темные волосы соприкасались с воротничком. Юбки то опадали, то распускались шелковым цветком:
- Выше! Еще выше! Пожалуйста!
Как ребенок. Но почему бы и нет?
Чужая грязь сползала медленно, И вроде бы привыкаешь, учишься закрываться, управлять, гасить, но потом случается что-то, что с легкостью пробивает защиту. Сегодняшний нырок в дерьмо спас Кайя от необдуманного решения.
Оно было бы законно.
Но неверно.
- О чем вы думаете? - даже когда полет был прерван - Кайя в какой-то миг просто осознал, что хватит - Изольда продолжила раскачиваться, отталкиваясь носочками от травы.
Травинки прилипли к юбке, и в разрезе рукава застряли белые лепестки эйлы. А капелька чернил на шее, лиловая мушка, дразнила невозможностью прикоснуться, пусть даже в саду нет галереи.
- Думаю о том, что должен вас поблагодарить. Это ведь была ваша идея? Привести мальчика?
- Моя, - призналась Изольда, склоняя голову на бок. - А я решила, что вы ругать станете. Что нельзя мешать суду и все такое…
Кайя и вправду готов был, когда увидел, когда шел, пытаясь отделаться от навязанных чужих эмоций, что держались прочно, словно принадлежали ему. А Изольда улыбнулась, расправила юбки, закрывая того самого светловолосого мальчишку, и Кайя отпустило.
Не способен он ругать Изольду.
- Вы мне помогли.
- Вы собирались его отпустить, - Иза закусила губу, как будто сдерживая себя. Она тоже считает, что Кайя не прав.
- У нас не было доказательств.
- Я понимаю. Нет, я действительно понимаю, что надо по закону. Что правильно, если по закону, но… я не хотела, чтобы вы его отпускали. Дядюшка сказал, что вы его не слышите. То есть, что слышите, но он скрывается. А вы мысли не читаете?
- Нет.
Еще чего не хватало. Кайя и без мыслей хватает.
- Это хорошо. Иногда ведь думается всякое… и… и я подумала, что надо сделать, чтобы вы услышали. Настоящего.
И привела мальчишку, заставив Мюрича на миг выглянуть из раковины. Он и выглянул, сначала на миг, а поняв, что раскрыт, и полностью выполз, плеснув в Кайя всем, что накопилось.
Гниль. Сопревшая душа разваливается на части.
Слизь.
Ненависть.
Похоть настолько сильная, что Кайя затошнило.
- В моем мире, - Изольда посмотрела в глаза, с вызовом и страхом, которого не должно было быть. - В моем мире тоже встречаются такие люди. И часто они уходят, потому что по закону не хватает доказательств. Вы ведь его не отпустите?
- Не отпущу.
- Я тоже так подумала.
Страх в ее глазах таял. Кайя мог бы убрать его вовсе, но это было бы не честно. Изольда ему доверяет. Нельзя растратить это доверие.
- Его ведь надолго посадят?
Качели останавливаются. Ножки Изольды - синие туфельки, бирюзовые чулки, облегающие щиколотку плотно - замирают над травой. Крохотный каблучок. Кокетливый бантик. Край юбки границей и напоминанием о приличиях.
- Его казнят. Вы сами в этом убедитесь. Повод, конечно, не совсем приятный, но в принципе подходит, чтобы представить вас народу.
По глазам Изольды Кайя понял, что что-то не так.
- К-какой повод? - тихо поинтересовалась она.
- Публичная казнь.
- Вы… вы что, его убьете при всех?
- Не я. Палач. У нас хороший палач, который…
Что-то в выражении лица Изольды подсказало остановиться.
- Леди, вам ведь случалось присутствовать на казнях?
Изольда все так же молча покачала головой. Вид у нее был несчастный.
Проклятье!
Глава 22. Сила закона
Есть две мирные формы насилия: закон и приличия.
Частное мнение леди Дохерти.
Он шутит?
Судя по всему, нет. Кайя был серьезен, как юбилейный съезд партии.
- У… у нас не казнят людей. Раньше казнили, но… это негуманно. И смертная казнь уже все… то есть, нет смертной казни.
- А преступники? - уточнил Кайя.
- Преступники есть.
Как-то вот подсказывает интуиция, что не выйдет у меня отвертеться от высокой чести.
- И что с ними делают? - похоже, интерес Кайя имел весьма практическую подоплеку.
- Садят в тюрьмы.
- И все?
Я кивнула, осознавая, что наши системы правосудия крепко разнятся. Кайя сцепил руки в замок и подпер подбородок. Сейчас будет лекция. Нет, я не против лекций, особенно в его исполнении, но они не изменят реальность: я не смогу смотреть, как убивают человека.
- Изольда, он виновен. В этом вы не сомневаетесь?
Виновен. И я не сомневаюсь.
- Он заслужил свой приговор.
И с этим я согласна.
- И тройная казнь - это меньшее, что я могу дать родным убитых им детей.
- Т-тройная?
Ох, зря я это спрашивала. Пора бы усвоить, что Кайя весьма прямо и подробно отвечает. Вот и сейчас он любезно разъяснил:
- Повешение. Потрошение. Четвертование. Его удавят, но не до смерти. Вскроют живот. Выбросят внутренности в костер. А тело разрубят на четыре части, которые выставят у четырех городских ворот.
Я и не знала, что у меня настолько живое воображение. Сейчас стошнит. И Кайя хочет, чтобы я присутствовала? И надо полагать, все леди, несмотря на тонкость и возвышенность натуры, периодически посещают подобные мероприятия?
Цветочки, бабочки… и кишки на костре. Противоречиво тут у них.
- Я… я просто не смогу.
Он должен понять! В конце-то концов, в моем мире давно никого не вешают, не сжигают и вообще… у нас гуманизм.
И справедливые суды, верно, Изольда?
- Иза, - Кайя взял меня за руки. Нежное прикосновение, еще бы тему разговора сменить и вовсе романтичненько получилось бы. - Вы обязаны. Если вы не появитесь, то все сочтут, что вы не согласны с приговором. Что я ошибся, понимаете?
Да, но…
- Пойдут разговоры. Слухи. И кто-то может решить, что если я ошибся раз, то ошибусь во второй или третий. Заговорят о невинных жертвах…
…и зверствах тоталитарного режима…
- …и о том, что истинные виновники ушли. А когда кто-то уходит от суда, то появляется искушение повторить его путь.
То есть, если меня не будет, мир покатится в бездну и наступит конец света? Четыре всадника пройдут по улочкам города, сея панику. А солнце рухнет наземь, не желая быть свидетелем подобного беззакония?
- Меня… меня просто вырвет. Или истерика случится. Или я в обморок упаду. Хотя обморок - не худший вариант, - я смотрела на Кайя снизу вверх. Не в глаза - мне почему-то было стыдно за такую свою слабость. Я разглядывала жесткий воротник, шею с полоской загара и черными лентами мураны, и тонкие веточки шрамов. Шрамы были старыми и стершимися, но ведь были.
Кто-то нанес их.
А говорил, что он - неубиваемый.
- Я заберу ваш страх, - Кайя ссадил меня с качелей. Пора домой? Конец прогулке и да здравствуют трудовые будни? - И отвращение. И все эмоции, которые вы только испытаете.
Анестезия, значит, которая крепко лоботомией попахивает.
- Просто помните, что я рядом. И что человек этот - виновен.
- И… когда?
- Скоро, Иза. Я не буду мучить вас ожиданием.
Ну да, больной зуб лучше рвать сразу. И в другом случае я бы с ним согласилась, но сейчас - это мой зуб и я не хочу с ним расставаться. Мы шли по дорожке, и я переваривала услышанное, пытаясь втиснуть себя в местную систему морали и нравственности. Убить убийцу - это правильно или нет?
- А вы… вы убивали? - спросила я.
- Да.
Глупый вопрос. Война в белых перчатках невозможна. И руки у Кайя в крови, но… черт побери, мне нравятся эти руки.
Ознакомительная версия. Доступно 70 страниц из 347
