Черный принц - Демина Карина

Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 143

Книги стоят вразнобой. Ее это наверняка злит, она протягивает руку, касается корешков, на них изрядно пыли, и леди Сольвейг хмурится.

…что было бы, послушай она совета?

— Ты родился за месяц до срока и очень маленьким. Слабым. Признаться, и я не верила в то, что ты выживешь…

Странно слышать такое от родной матери.

— Ты рос таким болезненным… жила предвечная, да ты вовсе не выздоравливал, но лишь одна болезнь сменялась другой.

— Я этого не помню.

— И не надо. — Она все же вытащила книгу и, проведя по переплету пальцами, нахмурилась. — Альгейда совершенно распустила прислугу. Не удивительно, что ее дочь позволяет себе…

— Мама!

— Да, дорогой?

— Не отвлекайся.

— Извини. — Леди Сольвейг вернула книгу на полку. — Потом школа. Мне не хотелось отпускать тебя, но разве с Гаррадом поспоришь? Он вбил себе в голову, что все твои болезни — от моей чрезмерной опеки. А я словно чувствовала…

Протяжный судорожный вздох.

— И эта история… ты себе представить не можешь, что я пережила, узнав, что мой сын умрет или остаток дней проведет прикованным к постели…

— Все ведь закончилось, мама.

— Закончилось, — со странным выражением повторила леди Сольвейг. — Ты остался жив и… не только жив. Захотел вернуться. Я была против. Мы с Гаррадом поссорились… он обещал, что за тобой будут присматривать, что ни на минуту не выпустят из поля зрения… а Каменный лог… я готова была ударить Райдо. Разве он не понимал, чем ты рискуешь?

— Я просил его помочь.

— Сбежать?

— Вы же не хотели отпускать меня. А это было мое право, мама.

— Твое.

— И я вернулся.

— Сколько ты отходил по возвращении? — Леди Сольвейг раздраженно переставляла книги, не способная справиться с собственной страстью к порядку. — Два месяца? Неужели оно того стоило?

Стоило. И мама сама знает, но не согласится исключительно ввиду врожденного упрямства.

— А твоя работа? Каждый день я думаю о том, что вот сегодня ты… не вернешься? Или завтра? Послезавтра? День за днем…

— Мама…

— Знаю, служат многие, и все далеко не так ужасно, как я себе воображаю, но… Кейрен, я не хочу потерять своего ребенка.

— И поэтому не можешь отпустить меня?

— Я хочу, чтобы ты был счастлив.

Сложный разговор.

— Мама, а ты не думала, что я уже счастлив?

Был.

— Это ведь твоя идея, со свадьбой? Отец и без нее договорился бы с сурьмяными?

Леди Сольвейг молчит.

— Твоя… почему?

— Эта женщина, — книги выстроились по ранжиру, и леди Сольвейг, вытащив платок, терла полку, убирая следы пыли, — дурно на тебя влияет.

— Таннис…

— Люта — хорошая девочка, которая замечательно тебе подходит. Она еще молода и не совсем понимает, в чем состоит ее долг, но я помогу ей…

— Нет, мама, не поможешь. — Кейрен встал. — Хватит уже. Я тебя люблю, но я не позволю тебе и дальше диктовать мне как жить. Ты и так…

Осекся. Отвернулся, чтобы не видеть укоризненного взгляда.

— Договаривай, сын.

— Не о чем больше говорить. Свадьба состоится.

…потому что расторгнуть договор — оскорбить Сурьму.

— И я постараюсь сделать так, чтобы хотя бы эта девочка не была несчастна.

…и не плакала больше, спрятавшись в библиотеке.

— Кейрен, я начинаю думать, что тебя и вправду околдовали.

Чушь. И почему она не способна понять, что Кейрен и вправду был счастлив. Целый год… это же много, год счастья? У некоторых не бывает и его.

— Эта твоя ненормальная привязанность к особе, которая…

— Которая что, мама?

— Не твоего круга. Жила предвечная, Кейрен, ты где ее подобрал? Нет, не отвечай, я знать не хочу. Мне достаточно того, что ты совершенно потерял голову, не замечаешь очевидного. А эта девица по доброй воле тебя не отпустит.

— Ты ошибаешься, мама. — Кейрен подтолкнул письмо к краю стола. — Ничего. Все ошибаются. Я не готов ее отпустить, но… какая разница, верно?

Никакой.

Она все равно уйдет и скоро.

Целый год — не так и много. Неоправданно мало. И стрелки часов все еще застыли на цифре двенадцать. На корпусе их осела тонкая вуаль пыли… и все еще пахнет ландышами.

Окалиной.

Городскими дымами, что пробираются в щели.

Сквозит, и квартира выстыла… Таннис ушла.

Он почувствовал это издали и бежал, уже понимая, что опоздает. Ушла. И след потерялся среди иных следов, которыми полон город. Снег спешил укрыть и их, раскатывал белые ковры, которые тут же затирались ногами, колесами, копытами. И грязь собиралась к обочинам, стекала под черные решетки, наполняя кирпичные русла каналов.

Город следил за Кейреном.

Насмехался.

А за дверью его ждала пустая квартира. И письмо в белом конверте, сохранившем аромат Таннис.

Он сел напротив часов. Закрыл глаза. Коснулся бумаги губами.

Шершавая.

Неровность края, сургучная печать-нашлепка, запах чернил. Стереть бы буквы, переписать наново.

ГЛАВА 14

У Кэри получилось уйти до возвращения мужа.

Ее дорожный саквояж. Белье. И книга, первая взятая с полки. Зачем? Кэри не знала. Она была словно во сне, и сон этот диктовал ей собственные правила.

Экипаж.

И печальный взгляд Фредерика. Он явно хочет что-то сказать, но сдерживается.

Хорошо.

Плохо. Снова она бежит.

Старый особняк выглядел мертвым, и белесые кости колонн подпирали массивный портик. Крылья дома скрывались во мраке. Ворота были заперты, грум долго возился с замком и наконец открыл.

Широкая подъездная аллея была черна. Склонились над ней больные каштаны, стояли, держались друг за друга узловатыми ветвями. И белели в безлистных косах их шары омелы.

…омела — это болезнь. — Сверр стоит за спиной, держит Кэри за руку. — Она разъедает дерево изнутри. Семя падает на ветвь и пускает внутрь дерева корни…

Надо вернуться. Здесь оживут призраки.

Ничего, с призраками Кэри как-нибудь управится, а вот с Брокком и…

Она судорожно выдохнула.

Забыть.

Кэри встречал старик в длинной грязной ночной рубахе и колпаке, который сполз на затылок. В руках старик держал масляный фонарь и палку.

— Здесь нечего брать! — Он замахнулся палкой и тут же опустил. — Леди Кэри?

— Да, Грейтон. Я вернулась…

Запах сырости и тлена. Мертвые пустые стены, на которых проступают черные прямоугольники. Прежде здесь висели картины… и вазы, солидные, фарфоровые напольные вазы исчезли. Мебель… куда она подевалась?

— Леди, — Грейтон, некогда служивший при кухне, торопливо согнулся, — а я уж думал, воры… ох, леди, что ж вы не предупредили-то?

Он шел за Кэри, мелко семеня, и подошвы разношенных сапог, надетых, как подозревала Кэри, на босу ногу, шаркали по паркету.

Темный. Осклизлый будто… а вот и грязный саван, под которым скрыт любимый клавесин леди Эдганг… каминная решетка исчезла, и полка опустела. Охотничий зал лишился звериных голов. Некогда они пугали Кэри… и столик для ломбера ушел… козетка времен третьего Короля… стулья стоят, но побуревшая обивка вспорота.

— Кто еще есть в доме?

Кэри остановилась в игровой гостиной, с непонятным себе самой раздражением отметив, что и здесь мебели было много меньше, нежели обычно. И канделябры ониксовые пропали… не только они. Из этого дома вынесли все, что еще представляло хоть какую-то ценность.

— Так это… я… и еще Мирна…

…древняя полуслепая повариха, которую держали в доме из милости.

— И Шанта, если ее помните…

Кэри помнила. Рыжая девица с выпученными глазами и вечно приоткрытым ртом. Шанта плохо говорила, была медлительна и порой забывала, что должна сделать, и это злило экономку. Но работу Шанта выполняла старательно.

— Остальные-то, — Грейтон поставил фонарь на полку, — иные места нашли… а кто в деревню вернулся. Нам-то некуда. Вот и сторожим дом… уж думали, вы вовсе про нас забыли.

Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 143