Монахиня и Оддбол (СИ) - Ермакова Светлана Олеговна

— Фредерик сейчас уехал, но почему вы оказались в Дилкли — сейчас, вечером?

— Я ездила поговорить с Элинор, она остановилась здесь, в пансионе. Ох, не нужно было мне этого делать! — Долорес-София снова уткнула лицо в платок.

— Она угрожала вам?

— Да, угрожала скандалом… и оскорбляла, — добавила шёпотом Дора — Мне очень хочется очиститься от этой тяжести и грязи. Я уже просила у Фредерика разрешения съездить в мой монастырь на несколько дней, но он не отпустил, сказал, что я, как мать, должна быть возле малыша.

У Майкла в голове было ещё много вопросов, но он не решился сейчас расспрашивать Дору, пользуясь её состоянием и связанным с ним откровенностью, о которой она может потом пожалеть.

Они подъехали к замку Оддбэй, и Майкл сказал, что Долорес-Софии необходим отдых, и ехать сейчас в Фосбери было бы абсолютно неразумно. Поэтому он отвёл женщину в замок, где попросил леди Эстер позаботиться о ней, ни о чём не расспрашивая. Сам же отправил срочного посыльного в Фосбери к леди Элизабет с сообщением, что графиня осталась на эту ночь по приглашению лорда Вилея и леди Эстер в замке Оддбэй, а после распорядился устроить на ночь кучера и карету из Фосбери.

Через некоторое время леди Эстер, постучав в покои Майкла и узнав, что он ещё не лёг спать, рассказала сыну, что напоила Долорес-Софию сладким чаем и оставила отдыхать в гостевой комнате под присмотром горничной. Леди Эстер пыталась узнать у него, что случилось с молодой графиней и чем она так расстроена, но Майкл ответил лишь, что случайно встретил её в Дилкли в таком состоянии и привёз в замок. Матушка заверила Майкла, что он поступил совершенно правильно.

— Фредерик бы не простил нам, если бы мы оставили его жену, не позаботившись о ней. Но мне совершенно непонятно, почему он сам сейчас не с ней?

— Матушка, — укоризненно покачал головой Майкл, — Думаю, граф и графиня Фосбери сами скажут вам всё, что сочтут нужным.

— Да, конечно, — слегка смутилась леди Эстер и покинула покои сына.

Наутро гостья замка Оддбэев позавтракала вместе с хозяевами и поблагодарила их за заботу о ней. Она сказала лишь, что её муж уехал в столицу, а она здесь вчера была по своим делам, которые её задержали и расстроили. Выглядела Долорес-София неважно, была бледна, и под глазами словно залегли тени. Когда она направлялась к своей карете, чтобы уехать в Фосбери, Майкл вдруг понял, что не может вот так расстаться с ней, когда она за это утро даже не подняла на него глаз и ничем не выделила его из семьи. Он догнал женщину и сказал ей:

— Леди, прошу вас об одном — не жалейте о своей вчерашней откровенности передо мной. И, главное, пожалуйста, всегда знайте: я окажу вам любую помощь и поддержку, даже если против вас будет весь мир.

Долорес-София подняла взгляд и несколько секунд серьёзно смотрела в глаза Майкла, словно читала там всё, что Майкл сейчас раскрыл для неё.

— Меня с детства называли Дора, я привыкла к этому имени. Разрешаю так называть меня и вам.

После этих слов она села в карету и покинула замок Оддбэй.

Часть 11 Глава 1

Дора вернулась в Фосбери словно бы другим человеком. Как будто за всё время этой поездки она что-то утратила в душе, но и что-то приобрела взамен. Ей самой чувствовалось, что она снова повзрослела. Она больше не испытывала желания с кем-то обсудить свои тревоги, не чувствовала душевных метаний, свойственных ей совсем недавно, не задавалась вопросами о встреченных неправильностях судьбы или окружающего её мира. Словно она нашла ответы на них.

Элизабет, конечно, спросила Дору о том, как прошла её встреча с леди Элинор, и Дора без утайки пересказала их разговор, а также сообщила о своей реакции после него, что и привело её в замок Оддбэй. При этом Дора рассказывала так, будто прошло много времени со вчерашнего дня, и говорила она почти безэмоционально.

— А ведь я наперёд говорила вам, что не будет никакого толку от вашей встречи, — укорила невестку Элизабет.

— Отчего же никакого? — пожала плечом Дора, — Я смогла составить собственное мнение о том, чего можно ждать от этой женщины… и о многом другом.

Дора взяла свою корзинку для рукоделия и спустилась в комнату Эдварда. Там она присела у окна и занялась вышивкой. Зашедшая туда же немного позже Элизабет сначала ревниво поглядывала на Дору, и долго сама держала на руках малыша, но, увидев, что Дора не собирается отнимать у золовки принятой ею на себя роли наседки над младенцем, успокоилась.

Через день Дора посетила "Ласточек" и просила начальницу разрешить учащимся девочкам отращивать волосы.

— Но ведь… — растерялась та, — Вы же понимаете, ваше сиятельство, вши…

— Нужно провести обработку кипятком всех помещений, где живут ваши ученицы, обустроить помещения для частой помывки с горячей водой, а вновь поступающих девочек сначала определять в карантин, и вот им при поступлении и при наличии вшей можно и обривать головы, я думаю.

— Боюсь, для нас будет сложно всё это выполнить, — грустно вздохнула миссис Мелкер.

— Вы можете рассчитывать на мою финансовую помощь в этих вопросах. Счета присылайте в замок Фосбери на моё имя.

— Благодарю вас, графиня, — склонила голову начальница, — мы с радостью сделаем всё, чтобы сделать жизнь наших учениц более достойной участливого внимания вашего сиятельства.

Дора подождала окончания всех уроков в училище, проведя время за изучением работ его учениц, предназначенных на продажу или использования самими ученицами. Кружева из простых толстоватых нитей выбеливались и пришивались потом в качестве отделки для скатертей и других предметов домашней утвари, тёплые вязанные вещи из некрашеной или выкрашенной в чёрный цвет шерстяной пряжи шли в носку людьми средних и низших сословий, сшитая из грубых тканей одежда также находила свой спрос.

— Мы прилагаем все усилия к тому, чтобы привить нашим ученицам способность к полезному труду, — гордо сказала миссис Мелкер, заметив интерес графини к этим вещам.

— Без всякого сомнения, это очень благородно, — кивнула Дора.

— К сожалению, здесь сейчас нет тех вещей, которые делают лучшие ученицы, уже готовые к выпуску. Им мы даём возможность работать с более дорогими материалами, — добавила начальница.

После уроков в большой зале вновь собрались все ученицы и учительницы, вооружённые ракетками для лаун-тенниса. Они продемонстрировали графине то, чему научились за эти дни и добились похвалы от их знатной благодетельницы. Радостные улыбки этих стриженных девочек, их горящие спортивным азартом глаза были лучшей благодарностью для Доры, чем любые словесные восхваления. "Теперь и я знаю, что чувствует виконт Майкл Оддбэй, когда делает чью-то жизнь краше", подумалось ей. И она почувствовала, будто немного приблизилась к нему.

Лучших из учениц Дора поставила для игры через сетку, а остальным предоставилась возможность смотреть и слушать замечания и указания на ошибки игроков, которые она высказывала.

— Вы уже сообщили окрестным жителям, что их огороды придётся убрать? — Спросила Дора миссис Мелкер после тренировки.

— Конечно, ваше сиятельство.

— Сможете ли вы сами подготовить ровный травяной газон на этом месте, или вам требуется помощь?

— Мы справимся сами, миледи. Ведь здесь нужен всего лишь простой труд.

Прибыв домой, Дора написала на мебельную фабрику в графство Оддбэй заказ, чтобы там изготовили по её эскизу шкафы-витрины, в которых она решила выставлять красивые работы "Ласточек", разместив их на первом этаже училища недалево от входа. Так лучшие ученицы могли бы гордиться своим трудом, а остальные видели бы, к чему им нужно стремиться. Заодно эти шкафы можно было бы вывозить на ярмарки, чтобы население могло увидеть выставленный товар и сделать заказы на хорошо оплачиваемые изделия.

На конюшне Доре сказали, что её лошадь уже покрыли вороным жеребцом графа.

— Точно говорю, ваше сиятельство, Капризная уже жеребая, — говорил ей конюх, — Вон, как внимания и ласки к себе требует, да спит и ест она теперь больше. Вы уж навещайте её почаще, она вам завсегда радуется.