Помяни черта! (СИ) - Мари Ардмир

— А ты не хочешь посмотреть на эту красавицу? — поклипала я глазками.

— Ну, Галя…! — зелен набрал полную грудь воды, явно собираясь добавить эпитетов к уже сказанному на своем родном зеленом наречии.

— Выбирай, либо туда, либо со мной обратно к чури.

— А к ним зачем, нас же не примут…

— А мы по другому вопросу. Я только что узнала, кто «оденет» обитателей Гарвиро. — и с улыбкой оборачиваюсь к демону, — осталось получить официальное разрешение, правда, Себастьян?

Вот теперь и в его руках дрогнула тарелка.

18

Не прошло и двух дней с момента заключения первых договоренностей с Галей, а граф-рыб уже не в духе, отстраненно заметил Ган, наблюдая за своим соратником. Проплывая через сильнейшие потоки, упертый придворный, раздувая жабры и напрягая плавники, пересекал свободное пространство решительно, с явным игйаг намерением поговорить. И нет сомнений в том, что тема касается младшей дочери, рыбки Тиото, и ее временного пребывания вблизи инкуба. Император глубоко вдохнул, выдохнул и только после этого решительно выплыл навстречу своему гостю.

— Тио Стук, давненько я не видел вас в такую рань.

— Доброе утро, Ваше Ве… — учтиво начал граф-рыб, и, не сдержав стали в голосе, осекся, перейдя на более миролюбивый лад — Ваше Величество, с каких пор моя дочь должна обслуживать падаль иного мира?

— О чем Вы, уважаемый Тавериль Тио Стук?

— Моя дочь сидит в палате этого-этого… мерзкого, аморального, грязного…

— Шпунько? — веселясь про себя, поинтересовался рыб.

— Инкуба! — остервенело выплюнул ранний визитер. — Развратитель малолетних и разрушитель семейных пар! И моя маленькая, моя перламутровая икриночка, выросшая в окружении любви и чести, вынуждена часами возле него сидеть?!

— Неуверен, что Галя распорядилась…

Пресекая все нормы, граф-рыб взвыл: — Галя?! Я думал, это Ваше решение!

— Решение мое. — Холодно отрезал император и граф-рыб присмирел. Шипы на его загривке перестали дыбиться, а жабры часто хлопать. Покружив немного в стороне, он решился на еще один личный вопрос к императору: — Но как вы пришли к этому решению?

— Галя поддержала ваш трюк, с появлением инкуба в непосредственной близости от императрицы, и предположила, что за ним необходим дополнительный догляд.

— То есть, моя дочь вынуждена ему еще и прислуживать?!

— То есть, служит она нашему правому делу. И не позволяет инкубу отвлекаться на прочих рыбок.

— Но где же гарантия, что он не увлечется ею? — прищурился граф-рыб горизонтальным веком.

— Даже если и так, в верности вашей дочери, мой дорогой граф, я не сомневаюсь. Не думал, что мне следует напоминать об этом вам.

— Но… — хлопая плавниками, привилегированный рыб, хотел еще что-то сказать, но не осмелился.

— Раз вы полны сомнений, так и быть я сам сегодня наведаюсь в лечебный корпус.

— Может быть, вам следует посетить их сейчас? — предположил все еще злой Тио Стук.

— Вы все-таки не верите своей дочери. — Холодная усмешка императора Океании, не подтверждала его согласие на скорое явление перед рыбкой и инкубом.

— Я не верю этой Гале.

— Почему? Она на нашей стороне.

— Да. Но что она делает?

— Проводит работы по просчету и разрушению моего брака… — ответил Ган Гаяши и направился на выход из террасы. Тио Стук поплыл следом.

— Поэтому один из ее помощников сутки напролет проводит на моей… Кхм, на территории вдали отсюда?

— Зелен Вестерион?

— Да. — Прорычал граф-рыб, активно работая плавниками и хвостом. В отличие от Гана, который может останавливать смену течений Дарави, Стук не наделен зачатками магии, а потому на сопротивление бурным потокам тратит много сил и говорит, чаще всего запыхавшись.

— Зачем он проверяет скалы и недавние разрушения в шестнадцатой провинции?

Менее чем через пять минут они миновали территорию казначейства и оказались на открытом раздолье, предназначенном для сада. Махнув в его сторону плавником, император пояснил:

— Галя и ее соратники работают над садом, опять же для отвода глаз. У них возник какой-то вопрос с планкноидами.

— Какой?

— Спросите у нее. И если хотите осмотреться, прошу вас, приступайте. Галя и демон уже проектируют новые виды садовой архитектуры и рассаживают на макете крупногабаритные экземпляры.

И, посчитав свои ответы исчерпывающими, Ган уплыл по своим делам, оставив граф-рыба наедине с его злобой и зазнобой. Удивительно, но в последнее время страстная графиня воспылала новыми чувствами к супругу, чем порядком ему надоела. Поэтому заметив приближение ее голубого хохолка, Император пожелал оказаться подальше от внеочередных семейных разборок, в который раз подумав о том, что у них с Глицинией ссор и скандалов не было. Хотя быть может именно этого ему в последние годы не доставало?

— Так… тут мы разместим купол с коралловыми скульптурами, — я решительно и спокойно поставила маленькую фигурку на макете и отошла в сторону, придирчиво прищурившись. Как утверждает Женька, детали важны, хоть и не всегда видны. Еще она говорила нередко, что на территории комплекса концепция одного строения должна находить отклик и в остальных. Иначе задумка может нелепо скатиться к пошлой эклектике и излишнему эксгибиционизму пресловутого желания выпендриться.

Ну, и выражения у нее! Не понятно, что подруга имела в виду под словом «эксгибиционизм» особенно в этом ключе, но выпендриваться я сейчас могла как угодно. Судя по масштабу малых архитектурных форм и пространству, предоставленному в управу, изгаляться, изощряться и фактически издеваться над садом могу я и еще два десятка Жень. И нет, чтоб плюнуть на собственную нерешительность и свернуть на макете горы, в прямом смысле слова, попутно наделав оврагов, бастионов и обрывов, я, не меняя ландшафта, пытаюсь заполнить его формочками. А мне, хоть волком вой, вспоминается весь тот хлам, что был собран мною за недолгую, но насыщенную жизнь: «Квартирный ремонт», «Фэн-шуй в интерьере», «Дома звезд», «Фазэнда», «Дачный участок», слова каких-то давних знакомых, бабушек, умных тетушек и архитекторов с которыми судьба меня столкнула. А еще вспоминаются статьи и яркие фото на просторы парка Космических Размышлений в Шотландии и парка Гауди в Барселоне, и запомнились лишь потому, что не понравились. То ли дело сады Бутчартов или знаменитые сады камней в Японии, восхищение свое помню, а чему восхищалась — нет.

Я установила на макете еще одну беседку и, опустив руки, расстроилась — не то. Что хочу — не знаю, а что знаю — не хочу. Да и получится ли? Вот Женька — она да… все может, ничего не боится, а там, где косяк явный и всеми подмеченный, она запросто делает умный вид и заявляет: «Так и было задумано». Попытайся с такой поспорить, она везде найдет второй смысл и выкрутится. А я?

А я если в ближайшую минуту ничего не придумаю, то…, а чего собственно откладывать? Прикинув все за и против, я позвала нашего дворецкого:

— Жакоромородот?

— Да, Великолепная? — улыбчивый слизень оказался подле меня почти мгновенно.

— Вот эти формы, образчики растений, книги и сам макет перенесите в лечебные палаты.

— Вам плохо? — забеспокоился «бронированный».

— Нет, но я хочу, чтобы стало хорошо. Переезжаю к веселой гоп компании.

Вестерион, скрипя зубами, отправился-таки в разрушенную обитель терехи, демон нехотя согласился время от времени являться к императрице для обсуждения посадок, которые будут проводиться в саду. К слову, он был послан по незначительному вопросу более часа назад, и до сих пор не вернулся. Наверняка застрял у инкуба.

Вчера Шпунько был еще слаб и, хоть лежал под бдительным взором императрицы и рыбки Тиото, выглядел не лучшим образом: бледный, с мутным взором и едва связывает слова. Я сделала пару пространных намеков о сути его миссии, но подтверждения, понял он меня или нет, так и не получила.

К сожалению, Нардо, на которого я пришла посмотреть, выглядел немного лучше прежнего — все такой же перекошенный. К моему ужасу, признаков жизни не подавал вообще никаких. Успела испугаться, что не дышит, и даже панику подняла. Оказалось, зря слезно требовала его из-под купола выпустить — он дышит, но очень медленно. Зато амур Донато удивил своей бессознательной прытью, время от времени порывался спрыгнуть с кровати и с громким: «Ату!» взмыть под потолок, укусить визитеров или же прорубить головой «окно» в соседнюю комнату. Когда его поймали в четвертой палате, где он так же старательно рубил окно, как и во всех предыдущих, неслабого пухлика, уже не стесняясь, приковали к кровати липкими жгутами до полной вменяемости. Предположительно, сегодня или завтра он должен очнуться. Очнется Донато, инкубу легче будет.