Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
— И даже вы?
Его высочество вздрогнул и опустил веки. Да. Не все могут короли. Как в песенке, жениться по любви — не может ни один король.[2]
Правда, пока он не король… А значит, шанс вызвать этого истукана на настоящие чувства есть.
К тому же, мне действительно его по-человечески жалко. Будь сейчас тут не я, а настоящая Сабина, боюсь скандала с истерикой было бы не избежать. И о счастливом будущем точно говорить не пришлось. Она бы точно не смогла оставаться подле наследника, не вздрагивая от его прикосновений. Вряд ли бы скрывала ненависть и боль. Ее использовали, грязно и грубо. Но положа руку на сердце, большая часть вины ложится все равно на плечи отморозка-дяди. Хотя и принц тоже заинтересованное лицо. Но все равно его жалко.
Сколько лет он одинок? Именно одинок? К том уже, несомненным плюсом принцу то, что он еще не очерствел до конца. Просит, говорит, а не приказывает. Сумел признаться, что вспылил зазря и совершил глупость обвинив в недостойном желании. Не побоялся показаться мне дураком. Много ли таких мужиков, которые смогут принять правду, а не устроят еще более безобразную сцену, где роль виноватой овцы будет отведена свидетельнице позора? То-то же. Есть за что уважать этого мужчину. Но пока этого мало.
— На мне куда большая ответственность, чем на любом из жителей Ялмеза, — тихо ответил он. — За благополучие мира каждый король платит свою цену.
— Несомненно, — я осторожно сжала его похолодевшие пальцы. — Но необязательно отгораживаться от мира глухой стеной. Я не могу обещать вам, что сразу и легко прощу то, что произошло с нами. Однако могу заверить, что не доставлю беспокойства ненавистью или желанием мести. Этого не будет.
Я удостоилась уважительного взгляда. Мужчина словно бы впервые меня увидел. Явно поразили речи малолетней девчонки. Собственно, по сравнению с ним, Сабина и правда младенец. Впрочем, я тоже не далеко ушла от подобной оценки. Мои тридцать пять против его сотки? Каково, а?
— Я предлагаю вам познакомиться заново. Познакомиться и помочь нашим детям родиться на этот свет здоровыми. Я слышала, что если отец общается с детьми в утробе матери, то это идет им на пользу. Почему бы и нам не попробовать?
На самом деле я сейчас предлагала куда большее, чем сказала. Я делала первый шаг навстречу. И поймет ли меня муж правильно? Поймет, что именно я сейчас предложила?
«Понял», — по сияющему взгляду и облегчённому выдоху, сообразила я. Все правильно расценили и взвесили.
— Вы окажете мне честь, леди Сабина, — произнес он, и, поддаваясь внутреннему, явно эмоциональному порывы, прижался губами к моему лбу. Надо же какой прыткий! — Благодарю.
Я спокойно приняла и его действия, и его слова. Радоваться пока рано. Вдыхать облегченно — да, можно. А в остальном. Это сейчас он такой покладистый. Время имеет свойство иначе расставлять приоритеты. А посему, пока не стоит ни давить, ни чего-то требовать. Рано. Слишком рано.
Вообще, это ошибка всех женщин, как только мужик пошел на уступку, у нас в голове лампочки загораются: ага, попался, можно веревки вить. Ни черта подобного. Чтобы не перегнуть палку, следует поумерить пыл и не вывалить все, чего тебе хочется. И ножкой не топать, требуя сиюминутного изменения. Пока достаточно того, что наши встречи будут. У меня впереди еще семь месяцев, дабы повернуть фортуну в свою сторону.
— Спасибо вам за прекрасные цветы, они напомнили мне о детстве.
— Правда?
В глазах высочества было такое облегчение от того, что я тему перевела, что я едва сдержала улыбку. М-да, жаль мужика, явно все время дело имел с избалованными истеричками. Вот и будем выезжать на контрасте. Сегодня уступим в малом, завтра все вернется с торицей.
— Да, а еще о землянике, — улыбнулась я.
Ну да, мозг о ягоде забыть не дает. Тем более аромат от пяти больших ваз с цветами только усиливался, а потому… Пока не съем хоть несколько ягодок, точно не смогу абстрагироваться от чудесного запаха.
— Странно, мне казалось, вы ничего не помните о своем детстве.
По-хорошему стоило испугаться. Ведь Сабина не хранила память о своем доме и родителях. Зато отчетливо помнила время бродяжничества и скитаний. А вот я хранила о себе почти каждую крупицу времени подле родных.
— Вы никогда не думали о том, что люди в стрессовых ситуациях способны на всякие чудеса? К примеру воин, загнанный в ловушку, вдруг совершает подвиг? И в одиночку не только атакует большее количество врагов, но и выходит победителем?
— Кто же не читал писание о Нероде, — улыбнулся муж, совершенно точно узнав персонажа, которого я привела примером. Мне это было не трудно, о нем читала Сабина. Я же вспоминала о герое-летчике Алексее Маресьеве. [3]И в который раз мысленно восхитилась его силой духа и мужеством. Вот уже кто пример для подражания.
— Так вот, полагаю, что во время еще более стрессовой ситуации, когда мозг способен обработать эту информацию, а рассудок ее пережить, открываются и более старые раны. Как нарыв, и информация становится доступной. Пусть не сразу, пусть по чуть-чуть, отрывками, урывками, смутными видениями. Думаю, в детстве я ела землянику. Аромат очень знакомый.
Вот так вот. И не солгала, и всей правды не сказала. К то муже, у меня появилась одна мысль. И интуиция буквально вопила о том, что для мужа не является секретом, как провела свое детство его очередная временная жена. Просто Сабине об этом никто и никогда не рассказывал. Дядя же самый лучший ищейка, которым может распоряжаться принц. Что он, обнаружив родственницу, не провёл расследование? Трижды ха! Все было. Наверняка и путь ребёнка проследили и опросили кого нужно и не нужно. Да вытянули потихонечку ниточки.
Я смотрела на мужа, как кролик на удава. Не в том плане, что я его боялась, нет, я хотела знать информацию, которую он смог получить, задействовав свои связи. Сомнений в том, что они у него были — не осталось. По взгляду видно, знает.
— Сабина, давайте не будем портить такой чудесный день не очень приятными новостями. В одном вы правы. Землянику в детстве и вы, и другие дети, точно видели и нюхали. Потому как собирали на продажу.
И тут-то я сделала стойку. Точнее не я, тело Сабины. Потому как для меня нет ничего дикого в том, чтобы собирать ягодки, а потом их продавать. У нас считается нормой поехать в ту же Финляндию на сбор клубники. Да и детский труд испокон веков использовался. Но на Ялмезе… Упоминание о том, что дети целенаправленно занимались сбором овощей, фруктов и ягод для продажи, автоматически означает то, что родителей у них не было изначально. То есть не так. Конечно были те, кто зачал и родил, но вот ни одного дня ни мать, ни отец, не участвовали в воспитании и заботе своего новорожденного чадушка.
Роженица приходила в так называемые места разрешения, где ей помогали родить, при этом она ни дня не кормила его самостоятельно, не давала имени, и не имела права оставлять о себе хоть какую-то паять в виде кулонов, браслетов и прочей ерунды. Придя в такое место, она изначально отказалась от своего дитя и уже прав на него не имела. А затем ребенка распределяли в один из приютов: это мог быть как городской, деревенский или приют при храме. Судя по тому, что Сабина собирала землянику, жила она явно в деревенском приюте. М-да…
— И как ее звали? — спокойно спросила я. — Ту, что пришла рожать меня в место разрешения?
Улыбаться принц перестал. Смотрел серьезно, будто бы взвешивая на невидимых весах, а стоит ли вообще мне это говорить и с чего я вдруг взяла, что он такое знает.
— Я бы не советовал. — Наконец выдал он. — Да, я знаю, кто дал вам жизнь. Но…
— Не собираюсь искать встречи, это просто любопытство. — С моей стороны именно так и было. Сабине, наверное, было бы интересно почему она оказалась отказником не с праздным любопытством. Но какой смысл искать мать, которая сама пришла рожать туда, где теряла все права на ребёнка?
— Ей было шестнадцать, когда она родила тебя. И… это не было добровольно.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
