Глаза врага (СИ) - Стрельцова Елена

— В смысле?

— Лика, оглянись вокруг. Посмотри внимательно на человечество. Что ты видишь? Какую особенность?

Я покачала головой. Я не понимала.

— Подумай, Лика. Ты должна учиться видеть картину в целом. Ты моя жена, — напомнил мне Трай, — учись.

— Хватит! Трай! Хватит! На земле сейчас все хорошо! Люди устали от той мясорубки, в которой оказались! Они восстанавливаются!

— Да, неужели?!

— Что ты мне хочешь сказать?

— Лика, мы создали идеальные условия для вас. И чем же занялось человечество?! — Трай поднял брови.

— Я не понимаю… Люди сейчас просто живут… Радуются жизни, после разрушительной войны…

— Лика! А что всегда происходит после разрушительных войн?

— Восстановление, — неуверенно ответила я.

— Чего?!

— Жизни…

— Вот именно! А как вы собираетесь восстанавливаться, если ваша рождаемость снизилась в десятки раз! Заметь, после войны, которая унесла две трети вашего населения!

Что ответить на это, я не знала. Я не обладала точной информацией по рождаемости. Но сейчас, когда Трай указал мне на эту сферу нашей жизни, я осознала, что рождаемость действительно снизилась. И очень сильно.

— Вы, Лика, кинулись не восстанавливать численность населения вашей планеты, хотя для этого были созданы все условия. Лика, — Трай замолчал, — Лика, посмотри на меня.

Я посмотрела ему в глаза.

— Лика, вы занялись самореализацией. В лучшем случае.

— А в худшем?

— Просто наслаждаетесь жизнью, — Трай пожал плечами. — Безо всяких обязательств.

Взяв стакан с водой, я сделала пару глотков, закрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Мне надо было все осмыслить.

— Лика, к моменту нашей высадки, от человечества останутся рожки да ножки. Нам не потребуется никого убивать. Вы, в своем безудержном веселье…

— Трай… прекрати…

— Что, Лика? Неприятно видеть, то, что, увидела?

— Неприятно, — согласилась я, не открывая глаз. Смотреть ему в глаза сейчас не было просто сил. — Получается, что идеальный конечный результат вашего плана…?

— Идеальный конечный результат, это — полностью подготовленная планета для высадки наших семей, без сопротивления остатков населения.

— А вдруг… — попыталась возразить я.

— Лика, — смягчив тон, перебил Трай, — к тому времени, вы будете в меньшинстве. Да и то, — Трай вздохнул, — для сопротивления нужна жесткая социальная структура. А вы со своим индивидуализмом…

Я, молча, сидела с закрытыми глазами. Говорить не хотелось. Не хотелось даже думать…

— Лика, о чем ты сейчас думаешь?

— О чем думаю, — я усмехнулась, — о том, как бы мне хотелось сейчас уснуть. А проснувшись, обнаружить, что ничего этого не было, и мне все еще тринадцать. А все это, — я махнула рукой, — кошмарный сон.

— Так и будешь сидеть с закрытыми глазами?

Я пожала плечами.

— Лика, а с чего ты взяла, что без нас тебе было бы лучше? Или человечеству? Мы просчитали сотни различных вариантов. Поверь мне, человечеству оставалось не более пяти веков. И это, самый благоприятный вариант вашего развития.

Я опять пожала плечами. Что я могла ему ответить? Что я вообще могла?

— Почему вы просто не сказали нам все как есть? Мы бы…

— Нет, Лика. Не приняли бы. Началась бы война, и люди выиграть ее никак не могли. Погибло бы много женщин, да и нам было бы, потом проблемно объяснять, почему мы отправили на тот свет столько людей…

— Ты так спокойно об этом говоришь…

— А что ты хотела? Что бы я заламывал руки, и плакал. Лика, я правитель. Я должен думать о будущем своей расы, — и помолчав, добавил, — а теперь и твоей.

— Вот не надо… — устало пробубнила я. — Скажи, а наше правительство знало?

— Они видели, что мы забираем некоторых женщин на корабли безвозвратно. Но закрывали на это глаза. Думали, что мы берем их для утех.

Я хмыкнула. Действительно, подумаешь, проблема. Женщин забирают. Все остальные же живут хорошо. А это так, небольшая плата…

— Так вы просто высчитываете свою пару? — разочаровано проговорила я. — Я думала, вы чувствуете…

— Лика, — устало проговорил Трай, — ну мы же не звери. Ты, что, хотела, что бы я тебя унюхал?

Я нервно хихикнула.

— Лика, открой глаза.

Я помотала головой.

— Что такое «взлом»? — вспомнила я.

— Скажу, когда откроешь глаза.

— Ты обещал все рассказать.

— А ты обещала, что примешь меня любым.

— Приму, — облизав губы, подтвердила я. Хотя уже не представляла как. — Но я не обещала, что буду с открытыми глазами.

— Я уже тысячу раз пожалел, что стал чувствовать… Ты меня в гроб сведешь…

— Взлом, Трай, — напомнила я.

— Когда мы протестировали первых женщин, у нас всплыла небольшая проблема.

— Какая?

— Ваши женщины не очень-то рвались любить нас и обожать. И уж тем более, принимать наши условия жизни.

— И?

— Мы решили ускорить процесс…

— Как?

— Мы усовершенствовали наше тестирование. Теперь оно включало знание всех болевых точек каждого человека.

— Трай! — рявкнула я, — говори уже!

— Скажем так, это более утонченный вариант вашего Стокгольмского синдрома.

Я закрыла лицо ладонями.

— Лика, ты должна понять, это не физическое насилие. И даже… Лика, ты же видела, ваши женщины счастливы, а наши мужчины их просто обожают. В парах даже нет психологического насилия. Просто происходит коррекция восприятия.

«…Мне он даже сначала не понравился… Мне нравились брюнеты… Он смысл моей жизни…» в голове всплыл разговор с Ингой. Я тихонько застонала.

— Как происходит взлом?

— Все очень индивидуально. Есть система поощрения…

— Поощрения? — перебила я.

— Да, за каждое правильное действие — поощрение. У каждой женщины оно свое.

«….Он меня просто закидал подарками… Постоянно гладил по голове…» голос Инги звенел у меня в голове.

— Твою ж… Получается, все эти женщины… Это не любовь, они не совсем здоровы?

Теперь на жизненную позицию Инги я смотрела совсем с другой стороны. Все стало на свои места.

— Они не больны. Ты должна это понять. Это очень важно. Просто мы ускорили процесс ухаживания.

— Вы собирались взламывать всех женщин?! — ужас накрыл меня окончательно.

— Нет. Только первую волну. Затем, на Земле, должно было произойти разделение обучения мальчиков и девочек. Девочек стали бы воспитывать в наших традициях. Взлом отпал бы сам собой.

— Меня тоже ты собирался взламывать?

— Сначала, да.

— И что же тебе помешало? — невесело хмыкнула я.

— Ты.

— Содержательный ответ, — съязвила я, и тут мне пришла в голову мысль. — Трай, а что ты ко мне чувствовал, когда увидел в первый раз?

— Ничего.

— Спасибо за честность, — я проглотила ком в горле. — Ты появился сразу после моего тестирования…

До меня стал доходить весь ужас ситуации.

— Да, Лика, ночью, когда ты еще спала в Центре, мне доложили, что есть женщина, которая уже подходит мне на девяносто семь процентов. Утром, стало известно, что ты стопроцентно мне подходишь.

— Повезло мне… — безразлично прошептала я.

— Что я испытал? Наверное, надежду… впервые за всю свою жизнь. Но к тебе я не чувствовал ничего. Меня это не смущало. Ты должна понять, что в наших семьях раскрытие чувств… подобие чувств, — поправил сам себя Трай, — происходит постепенно и очень долго. И они, ни в какое сравнение не идут, с вашим буйством чувств. Не знаю, как тебе это объяснить…

— Дальше, — холодно прервала я его, — почему не взломал? Ведь собирался.

— Собирался, — подтвердил Трай. — Помнишь, наш первый полет на корабль?

Я кивнула.

— Ты тогда испугалась, вцепилась в меня и покраснела, словно спелый томат.

Такое забудешь.

— В тот момент, — продолжил Трай, — я впервые что-то почувствовал. Какую-то эмоцию, очень интимную. Которая, касалась только меня и тебя. Это было очень необычно, — Трай хмыкнул. — Я просто не знал, что с этим делать. Но мне понравилось. И я решил, что взломаю тебя на следующий день.