За границами легенд (СИ) - Свительская Елена Юрьевна

— Но… если бы к нему относились иначе… В конце концов, дети сами не выбирают, рождаться ли им или нет, тем более, не выбирают, как они родятся.

Остроухий снова вздохнул и уточнил:

— Видите ли, многие из предыдущих полукровок унаследовавших оба вида магии от родителей, оставили заметный след в истории. Увы, в основном это был очень кровавый след. Потому что один такой полукровка по силе может равняться войску: большому человеческому или отряду из магов эльфов или драконов. И многие из прежних хотели верховодить, по своему. Например… вы слышали истории, что в Великой пустыне когда-то были роскошные леса и мирно жили люди?

— Нет.

— Есть такая пустыня. Но когда-то она была плодородной страной. Кто-то из тамошних людей оскорбил полукровку, родившегося за два подобных от Акара. И тот выжег всю землю, и всех живых существ, одним лишь плевком огня.

Поёжилась.

— Хотите — верьте, хотите — нет. Но, думаю, из ближайшей человеческой истории вам известно сколько-то случаев, как власть или богатство задурманивали кому-то мозги и отравляли сердце?

— Ну, есть такое. Слышала.

— Такое несколько раз случалось с могущественными полукровками вроде Акара. Понимаете, что после этого подобных детей начали опасаться? Хотя они и рождались крайне редко, по одному в несколько сотен или тысяч лет. Обычно же полуэльфы полудраконы имели силу только одного народа кого-то из родителей. Или, ещё чаще, никакой силы не имели.

Эльф продолжил рассматривать мои наряды. Которых, кстати, в шкаф натащили немало. То ли я долго спала, то ли слуги были трудолюбивые. Или мой папаня зверствовал, чтоб они поторопились.

— Да, была идея, что Акара могут использовать как оружие против людей или в будущем пытаться перетянуть на сторону одного из Основных народов, к чему, впрочем, особенно и не стремились, так как последствия могли быть крайне непредсказуемыми. Но, увы, его недавняя выходка показала, что он весьма неосмотрительный и несдержанный. Если чего-то захочет, может пойти по головам.

Потерянно села на пол.

Мда, при таком раскладе Акару вряд ли позволят жить.

— Я думаю, что есть один маленький способ спасти ему жизнь.

Подняла взгляд на мужчину. Тот снова смотрел на меня, серьёзно.

— Но разве его захотят использовать?

Он быстро улыбнулся и уточнил:

— Этот способ может быть доступен только вам.

— Мне?! — вскочила, — Но что я могу?!

Син вздохнул. Прошёл по комнате туда-сюда, потом подошёл ко мне почти вплотную — я не отступила — и замер, серьёзно глядя мне в глаза.

— Видите ли, единственный сын нашего короля на Грани. Несчастный случай. Юношеская невоздержанность, привёдшая к драке. Несколько недель томительного ожидания. Но он так и не очнулся.

Мне вдруг вспомнился тот кошмар. О том молодом — внешне так точно молодом — остроухом, которого я видела вместе с Сином в первую нашу встречу.

Это… тот сон… он был наяву?!

Схватила Сина за рукав, сжала его руку — мужчина вопросительно поднял брови — и взволнованно спросила:

— Сын короля… его нашли под мостом?! Вы были рядом с ним, но защитить его не смогли?!

Син побледнел. Вдруг сжал мою шею.

— Признавайтесь, откуда вам это известно?!

— Это… — я дрожала, но не от страха за мою жизнь и возможные подозрения, а от того, что не могла понять, как такое случилось, — Это его сын… Мой брат… мой брат был с вами в тот день? Когда я вас увидела… впервые?..

— Да, вы видели меня и наследника в тот день. Но откуда вы?..

По моим щекам почему-то побежали слёзы. Вспомнилось то жуткое чувство, будто я навеки потеряла что-то важное, но не смогла никак уберечь.

Даже если он — мой брат, я ведь не знаю его! Я совсем не знаю его! Видела только раз… у нас общий только отец… но… почему мне так больно?..

— Откуда?! — Син ещё сильнее сжал мою шею.

Кажется, мужчина не боялся меня задушить. Его намного больше волновал наследник.

"Ледяная красота" 5.3

Прохрипела:

— Я… видела его… во сне… ночью… после той… встречи…

Какое-то время Син недоверчиво смотрел на меня — взгляда не отводила — потом всё же разжал руки. Упала на пол, больно приложившись коленями. Обхватила шею, словно пытаясь защититься.

— Такое иногда бывает у родственников, — глухо сказал Син, — Они предчувствуют, что кто-то близкий попал в беду. Не у всех, но бывает, — он вдруг сам упал на колени, передо мной, тоже приложившись об пол коленями, — Простите меня, принцесса! Я… напал на вас… я был груб с вами…

Мрачно посмотрела на него. Эльф виновато смотрел на меня. Кажется, он был по- настоящему расстроен.

— Ну, кажется, он дорог тебе. Ты поэтому так разозлился, подумав, что я могла бы… быть причастной.

— Он мой первый ученик, — грустно уточнил Син, — Не знаю, считает ли он меня другом… — грустно улыбнулся, — Но он первый упрямец, которого поручили мне учить. И, вышло, что он уйдёт за Грань раньше меня. Толком и не пожив…

— И… совсем нет надежды?

Остроухий устало покачал головой. Добавил:

— Его лечат лучшие наши лекаря и целители. Но, увы…

Какое-то время мы подавленно молчали. Потом меня змеёй ужалила новая мысль.

— А кто ранил его?

— Какая вам разница? — горько усмехнулся Син.

— Мне… мне приснилось, что на мосту стоял тот аристократ. Который тоже был тогда в трактире, в нашу первую встречу. Он дрался со мной при вас…

Растерянный взгляд. И, к моему ужасу, эльф признался:

— Да, это был он. Матарн.

— Так… — у меня задрожали руки, — Они что… из-за меня поссорились?

Остроухий вздохнул и уточнил:

— Нет, они уже полгода как были знакомы и не ладили. Матарн слишком гордый. Нам точно неизвестно — драконы скрывают, кто у них главный из Старейшин — но, полагаю, что Матарн — один из их Старейшин либо родственник кого-то из них. Хотя, может быть, просто молодой и талантливый учёный, которого они берегут. Короче говоря, он слишком гордый. В ту ночь, у моста, они встретились. Кажется, Матарн поджидал нас, желая вновь сказать какую-нибудь колкость. Наследник на этот раз не сдержался. Я очнулся не сразу. Не знаю, Матарн ли нанёс мне удар или меня обездвижил наследник?.. Но… — Син опустил взгляд на пол и свои задрожавшие руки, — Я ничего не сделал… не успел ничего…

Какое-то время мы так и стояли, на коленях, не глядя друг на друга.

— Но… причём тут я и Акар? — не вытерпела я, — Ты сказал, что я могу попытаться спасти Акара. Но как?

Син заговорил быстро. Он волновался. Его насмешливость и невозмутимость как будто испарились. То ли он вновь почувствовал себя виноватым в той драке, трагично закончившейся для моего брата, то ли чувствовал себя ответственным за благополучие своего народа.

Для эльфийского народа я была нужна, так как мой сводный брат, наследник, был на Грани, и надежда на то, что он выживет, таяла с каждым мгновением. А традиции требовали, чтобы трон наследовал кто-то из королевской семьи. Дети же и у эльфов, и у драконов рождались очень редко. В лучшем случае, на каждого дракона за пятьсот-шестьсот лет приходилось два-три ребёнка, на каждого эльфа за двести-триста лет — пять. Но такое — редкость. Обычно на каждого родителя из древних магов приходилось по одному-двум за всю жизнь.

Чистокровных детей, имелось в виду. Чистокровные больше всего ценились, так как получали все способности своего родителя из древних магов, охотно и легко вливались в жизнь его народа. Связи остроухих с крылатыми были редки и неплодовиты. Вот к людям эльфов и драконов тянуло весьма ощутимо, и полукровки от такого совместного времяпрепровождения и романов рождались довольно-таки часто, правда, не всегда имели все способности своего родителя из древних магов. И в быт древних магов вливались неохотно, с затруднениями. Особенно, полуэльфы. У драконов индивидуальность в почёте. Чтоб там ни вносили от себя, даже что-то из человеческих обычаев, искусств, забав — всё хорошо. Драконы даже имена себе придумывали в детстве сами, «по достижении разумного возраста», причём, каждый обязан был придумать такое имя, какого не было в драконьем народе до него. Ну, может, для маскировки, выбрать похожее на него человечье. И всю жизнь, какой бы ни была, стремиться совершить что-то такое, чтобы имя его запомнили. А вот у остроухих — свои каноны красоты, идущие с махровой какой-то эльфийской старины. Всё, что в каноны не лезло — ужас. Жуткий ужас. Естественно, что полукровки полуэльфы, выросшие среди людей, в эльфийские понятия красоты не лезли вообще или проползали туда с трудом, всего отчасти! Но, даже воспитанные среди эльфов, считалось, имеют примесь грубоватой человеческой натуры и не всегда способны благородное эльфийское искусство должным образом повторить.