Между двух миров. Школа выживания (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна

- И это я тоже знаю, - вздохнул он.

Позже Кайден устроил мне допрос с пристрастием обо всем, что случилось ночью. Было непонятно, о чем он думает, слушая рассказ о нападении и о темном маге в доме Исаи Гленна, ведь его лицо оставалось непроницаемым. Более того, он даже смотрел не на меня, а в окно, но напряженная поза со скрещенными руками на груди говорила о том, что он слышал и оценивал каждое мое слово.

- И еще кое-что… - Я, наконец, решилась рассказать про убитую королеву школы. – Когда я переместилась в первый раз, то столкнулась с Аглаей Коваленко.

- Погибшая адептка? – Он бросил на меня острый, пробирающий до мурашек взгляд.

- Она была в том доме, и мне показалось, что по собственной воле. Позже ее нашли с четырьмя вырезанными рунами на руке. Что это, вообще, за место такое странное, что оттуда невозможно выйти через дверь?

- Ворота между Теветом и Абрисом.

- А почему их называют домом Исаи Гленна? – опешила я.

- Потому что когда-то ворота и были домом колдуна, виноватого в магическом взрыве.

Похоже, вид у меня был столь дурацкий, что Кайден впервые за последний час усмехнулся.

- Что, госпожа Уварова, вас учили другой истории Абриса?

- Не то слово, - отозвалась я, вспоминая, как зубрила уроки истории, где говорилось, что причиной большой взрыва был магический катаклизм. Странно было прожить почти двадцать лет и вдруг услышать, что катаклизм имел имя и фамилию.

В Тевет мы вернулись глубокой ночью, хотя перемещаться стали, когда заметенные окрестности дома знахаря погрузились в вечерние сумерки. Время скольжения через границу для меня всегда оказывалось сюрпризом.

Столицу поливал ледяной осенний дождь, ставший неожиданным и неприятным сюрпризом. Нам с трудом удалось поймать кэб, и когда возница остановился, я отодвинула кожаную занавеску. Особнячок за кованной оградой спал, озарены были только окна на первом этаже, в кабинете отца.

Дорожку к каменному крыльцу засыпали опавшие кленовые листья. Ступени блестели под светом тусклого фонаря, висевшего под крышей.

- Пойду. – Я бросила на Кайдена, сидевшего напротив, быстрый взгляд. Его лицо терялось в темноте салона.

- До встречи, Кайден.

Он сдержанно кивнул. Выбравшись под дождь, я сложила ладони над головой и ринулась к крыльцу, перепрыгивая лужи на выложенной плитками дорожке. Заскочила под крышу, но не успела потянуться к бронзовому дверному молоточку, как Кайден схватил меня за локоть и резко развернул к себе. На его волосах и лице блестели капли дождя. Глаза казались шальными.

- Ты что делаешь? Если отец увидит…

Я осеклась, когда холодными пальцами он сжал мне подбородок. Его губы нашли мои. Поцелуй был мягкий, легким, скорее намек, обещание чего-то большего, чем настоящий поцелуй.

- До встречи, Лера.

Все произошло так быстро, что я даже не успела ни распробовать, ни насладиться, так и стояла, как дура с широко открытыми глазами и смотрела, как он возвращается в карету.

Звякнул дверной колокольчик, когда-то давно еще подвешенный мамой, при жизни она любила всевозможные уютные мелочи. Открылась дверь.

- Валерия?– услышала я испуганный голос отца и резко оглянулась. - Светлые духи, это ты!

Помятый, в расстегнутом домашнем халате он остолбенел в дверном проеме и, не делая попытки обнять или просто пусть в дом, таращился на меня с таким ужасом в осунувшемся лице, точно увидел привидение. В этом мы с ним были похожи, в шоке и в панике всегда начинали туго соображать.

- Привет, пап… - И я понимала, что нас ждал сложный для обоих разговор.

Где-то далеко безлюдная улица наполнилась звонким цоканьем лошадиных копыт и грохотом колес отъезжающего кэба.

Дознавателем, появившимся в обед на следующий день, пришлось скормить сказку, будто я заблудилась ночью в лесу, после того как убежала от грабителей, и почти сутки добиралась до столицы. Хотя версия не выдерживала совершенно никакой критики, мне не задали ни одного лишнего вопроса. Видимо, все были счастливы просто от того, что я появилась.

Когда, изображая гостеприимных хозяев, мы всей семьей, то есть я, отец и тетушка Матильда, поили исключительно нелюбопытных стражей дорогущим цветочным чаем, по первому этажу разлетелся настойчивый стук дверного молотка.

- Посмотрю, кто пришел, - заявила я, заметив, как с какой готовностью тетка приподнялась с полосатого дивана.

Когда я открыла входную дверь, то даже ойкнуть не успела, как оказалась стиснутой в крепких объятиях Валентином Озеровым. Он с такой силой привлек меня к худощавому, жилистому телу, что я даже прикусила язык, в прямом смысле этого слова. От гостя пахло мужским благовонием и кисловатым запахом, характерным для перемещений сквозь магические ворота. Над нами от сквозняка истерично звенел колокольчик, на окне рядом с дверью парусом надулась занавеска, а из гостиной народ с большим удивлением следили из гостиной, как мы сливались в объятиях и вряд ли что-то понимали.

- Ты что делаешь? – зашипела я, пытаясь освободиться.

- Заткнись, Лерой, и постой спокойно, - пробормотал он, зарываясь лицом в мои распущенные волосы. – Я потратил целое состояние на твои поиски, так что заслужил компенсацию.

- Я, типа, так отрабатываю? – упираясь ладонями в его грудь, процедила я.

- Молодые люди, закройте дверь, иначе все тепло выпустите, - донесся из гостиной сдержанный голос тетушки Матильды. Отец немедленно закашлялся, подозреваю, что пытался замаскировать смех.

Наконец, заметив посторонних, Тин отпрянул от меня, как от чумной. Думала, что даже дверь закроет с другой стороны, но врожденное нахальство дало о себе знать. Он с достоинством прошел в гостиную и со всей вежливостью поклонился присутствующим.

- Валентин Озеров, - представился гость дознавателям. Те странно переглянулись, вероятно, оценив звучность фамилии и все, что за ней стояло, и быстренько распрощались.

- Весь чай выдули. Может, ждали, что их еще и накормят? - с грустью вздохнула тетушка и, с тоской посмотрев на дно опустевшей чашечки, вылила в рот последние капельки. – Молодые люди, как насчет обеда?

- У меня еще дела, - немедленно отказался Валентин.

- Я провожу тебя к карете, - предложила я, накидывая на плечи вязаную шаль.

Столицу Тевета не зря называли Кленовым городом, с приходом сезона листопадов улицы расцветали желто-красными факелами. Обычно под ногами шуршали листья, и дворники едва успевали сгребать разноцветный ковер на пешеходных мостовых, но в этом году осень зачастила дождями, и в рябких кленовых шевелюрах уже светлели заметные проплешины.

До экипажа шли в молчании. Тин на ходу натягивал кожаные перчатки, а я куталась в шаль.

- Как тебе удалось добраться до дома? – спросил он тихо.

- Как-то, - дернула я плечом, старательно избегая взгляда на него и стуча носком домашней туфли по выступающему камню. На улице гулял сильный ветер, срывал с деревьев ледяные дождевые капли, трепал волосы и одежду.

- Ты была в Абрисе эти сутки?

Я резко вскинулась и посмотрела в его бледное лицо, вдруг заметив темные круги под глазами.

- Нет. – Пауза оказалась слишком долгой, чтобы он поверил моей лжи. – Да и как бы я туда попала?

- Мои люди нашли выжженный круг в лесу. Оттуда явно кто-то перемещался.

И хотя я понимала, что чем яростнее огрызаюсь, тем подозрительнее оно выглядит, все равно спросила:

- Почему ты говоришь так, как будто обвиняешь меня в чем-то?

- Я не обвиняю, Лерой. – Тин покачал головой, а потом осторожно, пальцем в кожаной перчатке убрал мне за ухо выбившуюся от ветра прядь волос. – Я до смерти испугался. Кстати, в участке сказали, что опознание тела проводил ваш сосед по дому? У вас появился сосед?

- Подселили кое-кого, - туманно отозвалась я. – Преподавателя. Он единственный был в доме, когда ночью пришли стражи. Ну, ты езжай…

Он усмехнулся, догадываясь, что его просто выставляют, чтобы не отвечать на неловкие вопросы.