Обреченные стать победителями (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна

   Мы с Флеммингом склонили головы, чуть не столкнувшись лбами. Он зашептал:

   – В прошлую декаду парни из исторического клуба пытались взломать опечатанный устав братства хранителей и стащили эту книгу из читального зала.

   – Как? – заинтересовалась я, ведь выйти с библиотечной книгой за пазухой не позволялo охранное колдовство.

   – Обманули защиту. Если что, я был против воровства!

   – Всегда знала, что историки – страшные люди, – хмыкнула я.

   – Да, и мы превосходно владеем старомагическим. – Он сунул мне сложенный листочек с переводом заклятья и, поднявшись, объявил, словно назначал любовное свидание:

– Я и ты. Сегодня после ужина. У тебя в комнате.

   – Я, ты и Тильда, – поправила, проигнорировав презрительный взгляд неудачливой иллюзионистки, вновь наколдовавшей радужную кляксу. Мол, ни стыда ни совести у первогодок.

   – Она же все равно не сечет в высшей магии! – громко возмутился Флемм, наплевав на то, что к нему оглянулись все, кому было не лень оторваться от зубрешки и повернуть голову.

   – Да, но у нее единственной из нас троих есть методичка. И еще один принципиальный вопрос. Почему в моей комнате?

   – Почему? – Ботаник замялся, пытаясь отыскать достойную причину, по какой мы должны, простите, гадить и дымить именно на моей территории. – У меня бардак! С прошлой седмицы не сдавал грязную одежду в прачечную.

   – Спрячешь под кровать. Я не брезгливая.

   – Соседи начнут сплетничать!

   – А мои, значит, сделают вид, будто не заметили вечеринки. Они от меня скоро завоют всем этажом и переселят на лестницу.

   – У меня места мало! – теряя надежду, бросил Ботаник очередной аргумент.

   – А я вообще живу в бывшем чулане.

   – Зато не в центре коридора! – просиял противник. Словесная битва была проиграна, личные апартаменты отвоеваны и, назначив время, он хотел припустить к выходу из зала для самостоятельной работы.

   – Постой, Флемм! – позвала я. – Устав-то взломали?

   – Нет, – покачал он головой. – Но мы очень старались.

   Мягко говоря, не слишком обнадеживающая новость для того, кто задумал преступление года. Ботаник завилял между столами, пытаясь срезать дорогу к раскрытым дверям, а я отложила доклад по истории и, пытаясь справиться с неразборчивым почерком неизвестного гения-историка, начала изучать перевод заклятья.

    Гости-подельники приходили один за другим. Сначала появилась Тильда с методичкой, бутылкой облепиховой настойки и засахаренными орешками в холщовом мешочке на закуску.

   – А она зачем? – кивнула я на объемную бутыль, извлеченную из сумки.

   – Для поминок.

   – Чьих?

   – Предположительно амбиций, но по ходу пьесы откорректируем, – чистосердечно призналась Тильда, что мало верит в удачный исход авантюры, но как хорошая подруга готова и посочувствовать, и порадоваться за нас, смотря что потребуется.

   Вскоре появился Флемм. Он постучался каким-то особенным зашифрованным стуком, словно пытался попасть на сходку тайного общества. Когда я открыла дверь, то обнаружила за его спиной Бади. Здоровяк продемонстрировал свою методичку, помахав ею над кудрявой головой приятеля, и изрек:

   – Запасная.

   – Добро пожаловать, – подвинулась я в дверях.

   И когда все пожаловали, в комнатке стало катастрофически не хватать места. Бади пристроился на сундуке в углу и вытянул ноги. Я немедленно споткнулась и бедняге пришлось побыстрее сгруппироваться, отчего он начал походить на наказанную жестоким наставником сиротку весом в двух таких наставников. Тильда уселась на кровать. Мы с Флеммом сначала разложились на полу, а потом решили переместиться на подоконник к открытому окну, чтобы дымить сразу на улицу.

   – Знаете, мне остро не хватает Мажора, – проговорила подруга, наблюдая за тем, как мы с Ботаником, толкаясь локтями, пытаемся уместить на одном подоконнике методичку, словарь старомагического языка, лампу, себя и раздутое эго, характерное для всех отличников, любящих выставляться перед конкурентами. Последнее особенно распирало и заставляло нас в молчаливой борьбе непримиримо отвоевывать каждый кубический дюйм пространства.

   – Если мы позовем Форстада, то здесь дышать станет нечем, – буркнула я.

   – Да, но мы же команда, – задумчиво протирая стеклышки очков, напомнила Тильда и добавила: – Еще на восьмом этаже комнаты больше наших... Куча места! Даже стол помещается.

   Мы переглянулись.

   – Отправим «птичку»? – спросил Ботаник.

   – Ответа не дождемся, – покачала я головой и вытащила из деревянного стаканчика на тумбе перо без чернил.

   «Форстад!» – нацарапала я на внешней стороне кисти. Кривые крупные буквы вспыхнули голубым всполохом и исчезли.

   В школе такие записочки на руках называли «приветики». Знаю, что нелепо, но, по-моему, «улыбочки» или «рожицы» звучало еще глупее. Колдовство было несложным, конечно, для того, кто владел хотя бы азами высшей магии, но друзья смотрели с уважением.

   – Что? – не поняла я. – Вы никогда не обменивались «приветиками»? Нет?

   Они промолчали.

   – Видимо, нет… Ну и зря. Удобнее всяких шпаргалок.

   – Научишь? – быстро попросил Флемм.

   – Легко.

   «Эден!?» – высветилась изумленная надпись на руке. Похоже, в отличие от моих друзей, Илай не в первый раз пользовался удобным заклинанием, способным донести послание до человека, даже если тот пытался прятаться.

   «Ты где?»

   «У себя», – тут же ответил он.

   «Ручка на двери красная?»

   «Нет».

   Мысленно я представляла, как он самодовольно ухмылялся, выводя это свое короткое «нет».

   «Иду».

   «Жду».

   – Даже не спросил зачем, – удивилась Тильда, с любопытством заглядывающая мне через плечо. – Страшно представить, что он мог подумать.

   – Полагаешь, он ждет Ведьму в учебной мантии на голое тело? – подхватил Ботаник.

   – Скорее в полной амуниции и с метлой наизготовку, – фыркнула Матильда.

   – Мужик, – с уважением покачал головой Бади.

   – Друзья! Выставила бы вас пинками, но мы уже уходим, – только и смогла прокомментировать подколки.

   Через некоторое время, прижимая к груди стопку книг, я стучалась в комнату Форстада. Он открыл немедленно, словно поджидал под дверью. Одет был в одни домашние штаны в замечательную синюю полоску, торс наголо – любуйтесь сколько влезет. С ухмылкой он сложил руки на груди, точно специально демонстрируя крепкие мускулы, и привалился плечом к косяку. Я решила, что испытываю неловкость перед друзьями, и отказалась думать, как мне нравятся его ключицы.

   – Пришла Эден с учебниками, – промурлыкал он.

   – На самом деле еще с нами. – Флемм шустро вынырнул из-за двери и, пока хозяин жилища не оценил размер стихийного бедствия, с мощью неуправляемой вагонетки прорвался в комнату.

   – И с бутылкой облепиховой настойки! – Тильда помахала перед лицом обескураженного Илая бутылью с ядовито-желтым напитком и заскочила следом за приятелем. – Мажор, ты без рубашки, потому что отдал все вещи в стирку? Или гардероб разворовали?

   – И с Бади, – кисло добавил Форстад, здороваясь со здоровяком за руку, но мне перекрыл дорогу и с неподдельной тревогой в голосе спросил:

– Вы ведь не хотите заняться групповым чтением?

   – Чтением – нет, но, может, позже хором споем, – жизнерадостно пообещала я. – Ты же не выставишь свою команду в коридор? За тобой должок.

   – И?

   – Напомнить о чем долг?

   – О том, по какому поводу вы завалились полным составом.

   Видимо, он хотел знать наверняка, что после нашего нашествия – в смысле, пришествия – не придется платить штраф за разломанную мебель, испорченные стены и вообще делать за свой счет ремонт. Честное слово, я бы не рискнула дать гарантию, что преступление века обойдется без жертв.

   – Сегодня мы взламываем методичку Хилдиса.