Мой чужой лорд (СИ) - Шэй Джина "Pippilotta"

— Милая, приходи на портальную башню. Вот-вот должен прибыть представитель Совета Драконов.

Наконец-то… Лучше и не скажешь. Мы ждали ответа двадцать шесть дней. Ладно, Вэлькор ждал ответа столько, я чуть поменьше, но все-таки. С момента Обратной Пляски прошел уже почти месяц, я уже всерьез начала думать, что Эвор выйдет сухим из воды и что Совет спустит ему это просто потому, чтобы не лишать Джанх целого дракона. Я не знала, какие порядки у Совета. Несовершеннолетние драконы не могли входить в Совет в качестве заседателей, и сколько времени может длиться разбирательство — я понятия не имею.

И вот прибыл представитель. Неужели дело сдвинулось с мертвой точки? Я не стала особо медлить, просто добралась до ближайшего окна, распахнула его, совершенно не как должно леди, залезла с ногами на подоконник и прыгнула вперед. Самое сложное здесь — хвостом, который непременно материализуется взведенным как пружина, не ударить по замковой стене. Силе драконьего хвоста позавидует даже самый крепкий таран. Чтобы Мелира меня потом с потрохами сожрала за обрушенную стену? Нет-нет, спасибо.

Впрочем, пронесло, хвост я удержала на приличном расстоянии и на башню удалось взлететь в считанные мгновения. Вэлькор, телепортировавшийся сюда, моей резвости явно оказался рад.

Портал проснулся, и из него шагнул… Он.

И я тут же поняла, на что среагировала моя метка…

У Вэлькора, сжавшего мои пальцы, явно было то же ощущение трепета, что и у меня.

Оракул. Глава Совета драконов — самый старый человек в мире, единственный видевший вживую Кхата, тот, кто читал волю (и капризы) магии, отринувший свое имя и личность, чтобы стать посредником между магией и Джанхом…

Высокий, худой, кажется, совсем нестарый мужчина. Его возраст нельзя было бы определить, он мог сойти за сверстника моего отца, если бы не волосы — седые, длинные, собранные в высокий хвост на затылке.

В белых одеждах, без всякой вышивки, Оракула украшали лишь простота и величие в каждом жесте.

Темные непроницаемые глаза Оракула уставились на меня. И тут же его зрачки начали постепенно светлеть.

Он не сказал ни слова, но просто внимательно рассматривал меня, и этими глазами на меня смотрела сама магия.

— Простите, что побеспокоил, моя дорогая, — мягко произнес Оракул, а затем протянул ко мне руки.

— Большая честь видеть вас лично, — тихонько пискнула я, вкладывая пальцы в сухие теплые ладони. Я будто касалась тени. Чуть более плотной, чуть более материальной.

— Ох нет, дорогая, это для меня честь, — тонкие губы Оракула дрогнули. — Драконицы первого рождения сейчас встречаются довольно редко. Вы — первая за сорок лет. Остальные ваши сверстницы — реинкарнации верных своему долгу. И их, увы, не столь много, как нам хотелось. Счастье видеть, что у Джанха по-прежнему есть будущее.

Он действительно смотрел на меня с любопытством. В нем не было никакого мужского интереса — боже, да сколько он видел женщин? Ему две тысячи лет, его можно было удивить какой-то приятной внешностью? И было бы чем удивлять. Не моей же альбиносной белизной волос.

За моей спиной кашлянул Вэлькор, и Оракул перевел на него взгляд. Почудилось ли мне или в лице главы Совета действительно мелькнула неприязнь?

— Да. Я здесь по делу, — медленно произнес он. — Совет рассмотрел ваш иск, лорд Гастгрин. Совет провел расследование. Вам надлежит явиться к разбирательству завтра к полудню.

— Как угодно, — Вэлькор кивнул. — Я прибуду.

— Не вы один, юноша, — с той же вальяжной неторопливостью произнес Оракул. — Ваша супруга должна присутствовать тоже.

Я? И зачем в разборки Эвора и Вэлькора вечно норовят втянуть меня?

— Фэй недавно оправилась после Пляски, — жестко произнес Вэлькор. — Ей лучше остаться дома. Если вам нужна беседа с ней, пресветлый, я не препятствую.



Оракул поднял ладонь, прерывая Вэлькора.

— Совет настаивает на том, чтобы княжна Тэлонис присутствовала на заседании, — сухо отрезал он. — Дело расторжения драконьего брака не может быть решено одной беседой.

Что? Расторжения? Брака?!

Глава 28. Молчаливая

От услышанной от Оракула фразы у Вэля зазвенело в ушах. Он шагнул к Фэй, опустил ладони на её плечи, будто именно Оракул и именно сейчас норовил отнять у Вэлькора жену.

— Она моя по праву поединка, — ужасно сложно было не рычать. — Она меня выбрала. Какое еще расторжение?

Ведь день для свадьбы у драконих не зря только один в жизни. Это же был закон, так? Воля магии и так далее. Так с чего все это?

— Есть определенные нюансы, — невозмутимо ответил Оракул. — Юноша, вы сейчас делаете своей жене больно. А она боится вам об этом сказать. Вы её настолько запугали?

Вэль понял, что действительно слишком сильно стискивает плечи Фэй пальцами. Он будто боялся, что ее у него заберут прямо сейчас, будто она — его упоительное виденье возьмет и растает, как сгусток тумана.

Хватку он ослабил, но Фэй опустила свою ладошку на его пальцы, будто поддерживая.

— Я не заметила, — ровно произнесла она. — Пресветлый, я не обращалась в Совет за расторжением брака. Кто является инициатором слушанья?

— У вас много вариантов, юная леди? — улыбнулся Оракул. — Князь Дэлрей, разумеется. Иск в Совет, поданный вашем мужем, касался действий князя. Мы потребовали от него объяснений, он выступил со встречным иском. Объяснения были даны, теперь мы хотим разобраться в происходящем.

— Что за объяснения? — Вэль ощущал себя опустошенным. Он совершенно расслабился за эти недели, выбросил Дэлрея из головы, как мусор, хотя исполнение обета и требовало сосредоточиться на возмездии. А Дэлрей-то, оказывается, никого из головы не выбрасывал. Нет, от всего этого пахло им с самого начала, но Вэль даже предположить не мог вот такого вот сюрприза. Но он не знал глубоко магических законов, действующих для драконов. А Дэлрей… Не исключено, что знал больше… Неужели он все-таки мог отнять Фэй у Вэлькора? На законных основаниях?

На Фэй Оракул совершенно точно смотрел с теплом. С теплом он же ей и улыбался. А вот когда он переводил взгляд на Вэля — выражение лица становилось прохладным. Еще и граница… Пробить эмпатическую границу двухтысячелетнего чародея, посвятившего свою жизнь служению магию, даже Вэлькору оказалось не по силам. Приходилось доверять исключительно своему чутью.

— Все, что вам надлежит знать, юноша, вы узнаете на слушании, — откликнулся Оракул все с той же непроницаемостью. Впрочем, его настрой Вэлькора мало волновал.

Почему Фэй молчала? Почему ничего не спрашивала? Вот это занимало Вэля сильней всего. Он думал, что… Хотя с чего он это думал? Ведь она-то ничего ему не говорила, и печать, закрывающую эмоции, носила не снимая. Для чего еще, как не задевать его своей неприязнью? Ведь она не дура, могла понять, что, скорей всего, Вэлькора это заставит вспылить. Нет. Пряталась. Отчаянно. И сейчас… Кажется, даже не думала протестовать.

Она хотела развода. Еще в самом начале. И Вэль надеялся, что смог превозмочь, что стал для неё… Хоть кем-то. Кем-то большим, чем оплодотворителем.

Она улыбалась этим утром.

Флиртовала.

Лгала…

— Вы останетесь с нами до слушанья, пресветлый? — свой пустой голос Вэль слышал будто со стороны.

— Да, — Оракул снова взглянул на Фэй. — Я здесь, чтобы выступить в защиту интересов княжны Тэлонис.

— Защиту? От меня, я полагаю? — сдержанность никогда не была достоинством Вэлькора. Особенно, когда его вроде бы тщательно отстроенная, уверенно стоящая жизнь складывалась на глазах будто карточный домик под порывом ветра.

— Правильно полагаете. Именно от вас, — Оракул чуть усмехнулся краем рта.

— С чего вы взяли, что я могу навредить своей жене? — с тихой свирепостью поинтересовался Вэль. Кто и что сказал Совету? Дэлрей? Князь Тэлонис?

— У вашей жены очень смелая прическа, лорд Вэлькор, — лицо Оракула не дрогнуло. — Это вы ей столь много позволяете или у этой смелости какие-то иные причины?