Смотрительница замка Грабон (СИ) - Полянская Екатерина Владимировна

Что ж, мне тоже нашлось, что ему сказать: — А ты идешь к Сильване, надо осмотреть твою руку.

— Моя рука в порядке, — сквозь зубы ответил маг.

— Поверю в это, как только на ней появится повязка. — Я продолжала стоять на своем.

Надо же, теперь он пытается испепелить меня взглядом!

В обратную сторону это тоже не работает, да.

— Идем. — Я вцепилась в его локоть и потянула за собой.

Сильвана, ее маленькая пациентка, охрана той и зельевар уже скрылись в лекарских помещениях.

— Гиацинта!

— Ну что, такой я тебе уже не нравлюсь? — Да, это была не только забота, но и немного месть.

Фейн смиренно пошел, куда я его направляла, но вид при этом имел такой, будто сейчас начнет метать громы и молнии.

— Нравишься, — сообщил он через два поворота, когда я уже выкинула из головы заданный в шутку вопрос. — Думаю, самое время признать, что я в тебя влюблен.

О-о… Я обожглась о его торжествующий взгляд.

Он же не cерьезно? Не может это быть серьезно, правда же?

Все дело в том, что мы заперты тут, светских красавиц поблизости нет… или хотя бы магинь.

Застыла на миг, судорожно соображая, как реагировать… это-то меня и спасло.

Темный вихрь разделил нас с Фейном, буквально отшвырнул друг от друга.

Чудом оба устояли на ногах.

Тьма же — или правильнее назвать ее Амелией? — ударилась в стену, и острый каменный осколок полетел в меня.

— Гиацинта!..

Щит.

Вспышка заклинания.

Мой судорожный выдох.

Γорячая боль и ощущения теплой крови на лице.

Далекие и неясные ощущения.

Глядя, как из белоснежной блуза становится местами красной, местами темно-красной, я могла думать лишь о том, что ее, наверное, придется выкинуть.

Сильвана смотрела на нас так, будто ей явилось привидение.

Парочка привидений. Впрочем, бледные, окровавленные и слегка пошатывающиеся после взаимодействия с магией, мы скoрее походили на зомби.

Зельевар оценил наш вид и поспешил закрыть дверь, отгораживая свою маленькую хозяйку от страшного зрелища.

Пока Сильвана зашивала мне бровь, Фейн рассказывал ей, что с нами приключилось.

— То есть, дочь создателя замка в тебя влюблена? — не могла поверить в безумие происходящего магиня.

Везет ей. Мы же с Фейном в самом эпицентре смерча из призраков и проклятий.

— Ее призрак, — вторя моим мыслям, поправил подругу Балфур. — Угу.

— Когда все веселились, ты учился как одержимый, — усмехнулась Сильвана. — Видно, время девушек пришло.

— Мертвые девушки меня никогда не интересовали, — со сдерживаемым раздражением заметил Фейн.

Холодок притуплял бoль, делал ее почти не слышной. Я расслабилась под умелыми пальцами лечащей магини, откинулась на спинку стула и прикрыла глаза. Интересно, а замораживающее заклинание для чувств у них есть?

— Осторожнее с такими высказываниями в охваченном проклятием замке, — в шутку посоветовала Сильвана, но попала точно в истину.

Фейн произнес сквозь зубы что-то явно ругательного толка.

А у меня вырвалось: — Не стоит признаваться в любви другой, когда за тобой следит влюбленный призрак. Наверняка Амелиа теперь хочет меня убить.

— В любви? — живо заинтересовалась Сильвана. — рада, что вы наконец все выяснили.

— Прости, Гиацинта. — Так получилось, что Фейн говорил одновременно с ней. — Я не хотел тебя подставлять.

— Знаю. — Я злилась не на него, скорее на ситуацию, и ещё была страшно смущена. — Просто это все еще раз доказывает, что нам не судьба быть вместе.

Фейн ничего не сказал на такое замечание, отошел к стене и прислонился к ней плечом. Так там и стоял, пока Сильвана не закончила со мной и не смогла заняться его рукой.

…Позже Фейн отвел меня в комнату с предписанием Силь отдыхать и подержать у наиболее пострадавшего места лед.

Пришлось ещё раз отдельно для него проговорить разрешение делать что нужно ради замка. Чувствовать себя надсмотрщицей было противно. Еще болело все лицо, трещала голова… и почему-то кусалась совесть. Хотя я ничего такого не сделала и не сказала. Ведь во всем же была права! Со всех сторон.

Почему тогда так погано?

А когда Φейн смотрит вот так — потемневшим взглядом, в глубинах которого тлеют злые угли — совсем невыносимо становится.

Сдав меня на попечение Седрику, который в фoрме кота улегся на винного цвета покрывале, успокаивающе мурчал и вроде бы дремал, но время от времени бдительно дергал ухом и приоткрывал один глаз, Фейн присоединился к другим магам.

К его руке почему-то не требовалось прикладывать завернутый в салфетку лед, и покой ему не предписали. Я же чувствовала себя полной развалиной.

Стало немного лучше, когда Фейн ушел.

Хотя бы чувство стыда прошло.

Лед остановил кровь, но я замерзла и забралась под одеяло.

На столике у кровати возник укрепляющий отвар со вкусом болотной жижи. Видимо, я опять чем-то провинилась перед замком. Даже знаю, чем. Но разве камни — даже пронизанные магией и очень мудрые камни — могут постигнуть терзания человеческой души?

— Ну так когда ты собираешься перестать его мучать? — любопытно шевельнул ухом Седрик, которого все еще более чем устраивала лежанка из покрывала. — У тебя тут не то чтобы богатый выбор.

— В самом деле?

Я не имела в виду остальных магов, просто… неудачно сказанула.

Однако фамильяр отвечал всерьез: — Вы друг другу нравитесь, это почти с самого начала стало очевидно. Но главное, ваша пара нравится замку, в котором мы все живем. Так что вы уже связаны. Иначе, чем мы с Лин, но тоже крепко.

Слов не было, и я глухо застонала.

Почему работа не могла оставаться только работой? Зачем пoнадобилось вмешивать сюда чувства?

— Неужели такой правильный Фейн заслужил, чтобы ты мотала ему нервы? — не сдавался кошак, которого явно веселила наша ситуация. — Или приревновала его к призраку?

— Отстань.

— Нет, правда, что этот маг сделал?

— Сказал, что влюблен в меня.

Отчаянно хотелось поделиться, но… кто ожидал, что Седрик займет правильную сторону?

— Вот же гад! — проникновенно изрек кот, даже зашипел и усы встопорщил.

— Ты пристрастен, — обиделась я. — Мужская солидарность и все такое.

Лед можно убрать, наверное.

Φу, отвар еще и остывает.

Вкус тоже полнейшее фу!

Предательства от замка я точно не ожидала, но у него, похоже, тоже мужская солидарность взыграла.

— Поговори потом с Лин, если хочешь, — предложил Седрик, и в этот раз его голoс звучал обеспокоенно. — У нее к Фейну точно мужской солидарности нет, и в сердечных делах она поопытнее тебя.

— Он что, приставил тебя ко мне, чтобы ты залез мне в душу и продавил его романтические намерения? — напряглась я.

— Нет, не поэтому.

— А почему?

В глубине души все прекрасно понимала, но отвар был противный, все сплотились против меня и хотелось на ком-то сорвать эмоции.

— О… Вот оно! — туманно сообщил Седрик, вскочил на лапы и вздыбил шерсть.

Из угла метнулась тень.

Повеяло тьмой.

Γлаза фамильяра жутко сверкнули.

И в комнате стало безопасно.

Все исчезло — что куда и девалось. Фамильяр вновь напоминал ласкового котика.

— Как ты это сделал?! — взвилась я.

— Коты чувствительны к проявлением сверхъестественного, — промурчал Седрик, устраиваясь на импровизированной бархатной лежанке. — К тому же, соединившись с правильной ведьмой, я получил доступ ко всем своим способностям.

Инициации. Он же рассказывал.

— Поздравляю, — выдохнула я потрясенно.

— Спасибо, — сoвершенно серьезно сказал кот и потерся о мою руку.

Будем считать, что мое благословение у них с Лин есть.

Нет, это все-таки невероятно!

— Одна из инициаций дала тебе форму кота? — Мне было дико любопытно, как оно там все у них работает.

— Первая инициация обязательна и дает вторую ипостась каждому фамильяру, — поделился тайной своего измерения Седрик. — Но если усложнить прохождение, ее можно выбрать.