Лицензия на вой (ЛП) - Харпер Хелен

Молодая девушка-оборотень подскочила к Моретти, покачивая конским хвостом. Она что-то пробормотала ему на приглушённом итальянском. Затем Моретти перевёл:

— Мы окружили дом со всех сторон. Если Виссье попытается сбежать, он далеко не уйдёт. Кроме того, этот мужчина — человек, не так ли? Мы все сверхи. И я лучший сверх из всех. Он не уйдёт.

— Ты ошибаешься, Николо, — сказала Скарлетт. — Ты оборотень. Вампиры превосходят оборотней во всех отношениях. Ты не лучший сверх.

— Лучший.

— Ты не лучший. Ты можешь быть лучшим волком, но я не соглашусь, чтобы ты лучший сверх.

Моретти позволил, чтобы на его щеках на мгновение проступила шерсть.

— Ты можешь так сделать? — поддразнил он.

— А зачем мне это нужно? — парировала она.

Деверо раздражённо зашипел. Он знал, что беззаботное подшучивание было для Скарлет и Моретти способом разрядить напряженность ситуации и выразить свою уверенность в том, что Виссье скоро будет у них под стражей. Но это всё равно раздражало его. Как бы по-детски это ни звучало, он хотел быть единственным чёртовым сверхом, который так дразнил Скарлетт.

— Ааа. Английский волк хочет, чтобы мы думали, что он лучший сверх, — Моретти наклонился и потрепал его по подбородку.

Деверо сурово нахмурился.

— Давайте сосредоточимся, ладно? — он зашагал вперёд, пока не поравнялся с входной дверью. Молодая женщина, слонявшаяся снаружи, взглянула на него со смутным безразличием и быстро проигнорировала, решив, что он не из тех, кто может помочь с её конкретными нуждами. Деверо заметил синяки и следы от уколов на её руках и почувствовал прилив сочувствия, которое, как он знал, она бы не оценила. Она фыркнула и, отвернувшись, пошла по улице прочь от него странной кривоногой походкой. Минуту или две Деверо наблюдал, как она удаляется. Затем он повернулся к дому.

— Готовы? — спросил Моретти, подходя к Скарлетт.

Деверо кивнул.

— Мне нужен только Виссье. Больше никто не пострадает.

— Без проблем, — Моретти присвистнул, поднял руку и покрутил в воздухе указательным пальцем, показывая своим ожидающим волкам, что они готовы. — Пойдём, возьмём его.

— Нет, — он сжал челюсти. — Я должен пойти один.

— Ты хочешь поиграть в одинокого героя, англичанин? — спросил Моретти.

— Дело не в этом, — Деверо взглянул на нахмурившуюся Скарлетт. — Я знаю подобные места, — сказал он. — Я умею вести себя так, чтобы не привлечь внимания. Вы двое, не говоря уже о других оборотнях, будете бросаться в глаза. Вы скорее создадите проблемы, чем решите их. Вам не место в таком месте, как это. А я буду там своим, — он слабо улыбнулся. — Или, по крайней мере, я буду более своим, чем вы. Нам нужно, чтобы Виссье заговорил. Нам не нужно, чтобы он пострадал.

На челюсти Моретти дрогнул мускул.

— Мои оборотни не причинили бы ему вреда, если бы я им не приказал.

— Я знаю это, — спокойно сказал Деверо. — Но Виссье может пострадать при попытке к бегству. В этом здании есть и другие люди. Я могу вести себя так, чтобы не вызвать у них подозрений или гнева. Эти люди будут ближе ко мне и мне подобным, чем когда-либо будут к вам и вам подобным. Вам будет лучше остаться здесь на случай, если Виссье решит слинять. В таком случае сезон охоты открыт. Но позвольте мне начать одному, — он встретился взглядом с Моретти. Оба мужчины понимали, что он не спрашивает, а инструктирует. К счастью, на этот раз итальянец не позволил собственному эго встать у него на пути.

— Что ж, хорошо, — отрезал он.

Скарлетт скрестила руки на груди.

— Мне это не нравится.

— Но ты же знаешь, что это лучший способ.

Её губы сжались.

— Мне все равно это не нравится.

Деверо улыбнулся ей.

— Спасибо, Скарлетт.

Она закатила глаза.

— Только не облажайся.

Глава 22

Вонь, ударившая в ноздри Деверо, как только он толкнул дверь и вошёл в почти заброшенное здание, была просто невероятной. Затхлый запах тела сочетался с всепроникающим запахом сырости, крепких алкогольных напитков и рвоты. В основе его лежали запахи как отчаянного желания, так и подавленного смирения. Да. Деверо знал этот запах. Он ничем не отличался от сотен других мест, в которых он побывал в Лондоне в прошлой жизни, когда был человеком. Когда ты достигаешь тёмного дна бездонной пропасти, ты оказываешься именно в таком месте. Попасть в подобную ситуацию было легче, чем представлялось большинству людей. Но Деверо также осознавал, что среди тех, кто провалился сквозь дыры в структуре общества, существовал дух товарищества, который посторонние люди не распознали бы. Они плохо воспринимали угрозы в адрес кого-то из своих, независимо от того, кем был этот человек и принадлежал ли он к ним на самом деле. Это одна из причин, почему ему лучше было сделать это в одиночку.

Как будто кто-то щёлкнул выключателем, и теперь, когда Деверо оказался внутри, его поведение резко изменилось. Его плечи опустились, и, хотя выражение лица не поменялось, язык его тела одновременно транслировал угрозу и страх. Одна эмоция подпитывала другую, но даже самый опытный актёр не смог бы справиться с тем, чтобы изобразить и то, и другое. Чтобы эффективно передать эмоции, нужно понимать их. И Деверо понимал. Не имело значения то, что он не говорил по-итальянски. Его аура говорила сама за себя.

Перешагнув через груду грязных одеял, Деверо вошёл в первую комнату. На грязном диване, прижавшись друг к другу, сидела пара, а на коврике на полу лежал мужчина и что-то напевал себе под нос. Все трое взглянули на него, прежде чем отвести глаза, не столько из-за страха, сколько из-за того, что узнали в нём родственную душу. Он что-то проворчал в знак согласия. Значит, здесь нет Виссье.

Деверо повернулся, не обращая внимания на грузный скрип половиц, и направился к узкой лестнице. Он отодвинул ногой какой-то мусор, преграждавший ему путь, и поднялся наверх. Из одной из комнат на втором этаже доносилась негромкая танцевальная музыка. Деверо посмотрел на полдюжины танцевавших внутри людей. Половина из них двигалась в такт музыке. Другая половина, казалось, находилась в своём собственном мире, и их тела покачивались в такт, известный только им одним.

Мимо него протиснулась молодая женщина, задевшая его плечом. Она сердито посмотрела на него за то, что он встал у неё на пути, когда она пыталась уйти. Деверо широко улыбнулся ей в ответ, но постарался, чтобы улыбка не коснулась его глаз. Она слегка отшатнулась и продолжила свой путь. Деверо решил пойти в том направлении, откуда она пришла.

Чем дальше он продвигался, тем темнее, казалось, становился дом. В нём было много укромных уголков, где кто-нибудь мог спрятаться. Вполне логично, что Герайнт Виссье выбрал именно такое место. Никому бы и в голову не пришло искать его здесь без надёжной наводки, подобной той, которую получил Моретти. И всё же Деверо сомневался, что голландцу здесь комфортно. Судя по тому немногому, что он узнал об этом человеке за обедом у Солентино, он был не только привередлив, но и нервозен. Он привык к гораздо более строгим санитарным условиям, чем здесь. Деверо обдумал этот вопрос, прежде чем вскинуть голову. Виссье предпочёл бы держаться особняком, подальше от скверны ветхого дома. Он был человеком, предпочитавшим жить в пентхаусе.

С этой мыслью Деверо оставил свои попытки обыскать каждую комнату и вместо этого быстро поднялся на самый верх дома. Чем выше он поднимался, тем больше сквозняков появлялось в здании. По обломкам на лестнице было всё труднее передвигаться, и оказалось, что большая часть обрушившейся крыши провалилась внутрь. Из-за остатков старого шифера и кусков кирпича было невозможно идти бесшумно, поэтому Деверо даже не пытался вести себя тихо. Он просто следил за тем, чтобы его шаги были неторопливыми, чтобы у любого, кто подслушивал сверху, не возникло ощущения приближающейся срочности.

Он прошёл мимо ещё нескольких человек, удивляясь тому, сколько их на самом деле было в доме, и радуясь, что пришёл один. У него не было никаких сомнений в том, что как минимум несколько нынешних жителей вооружены ножами, и что любое вторжение большой группы оборотней на охоте привело бы только к ненужному кровопролитию и боли. Он защищал не волков, а несчастных людей, которые оказались здесь. Они заслуживали лучшего, чем это. Все заслуживали.