Обреченные звездами (ЛП) - Стрит Криста

У меня перехватило дыхание, от удивления я потеряла дар речи. Секунду назад я стояла, произнося заклинание, а в следующую — лежала на полу, а мой командир нависал надо мной.

Одно было хорошо — то, что его тело не касалось меня. Он был твердым, как доска, и весь его вес приходился на предплечья и ступни, но я все еще чувствовала его запах, и нас разделяли всего несколько дюймов.

Я уставилась на него, и мое сердце внезапно забилось двести ударов в минуту. Зеленые, как мох, радужки смотрели на меня в ответ, их бездонные глубины притягивали меня, как зов сирены, заманивающий в ловушку ничего не подозревающего моряка в море.

Ну почему? Почему мое тело предало меня? Почему я все еще нахожу его привлекательным, хотя он ясно дал понять, что между нами никогда ничего не будет?

Его ноздри раздулись. Что-то мелькнуло в его глазах, затем его выражение его лица стало непроницаемым, и он резко вскочил.

— Она не готова к этому, — прорычал он с гневом, обращаясь к майору Армунд и Ризу. — Я оказался на ней прежде, чем она произнесла два слова своего заклинания.

— Я знаю. — Риз тяжело вздохнул. — Ее заклинания срабатывают, когда она их использует, но против кого-то такого, как… — Он указал на Уайетта. — У нее не так уж много защиты.

— Ей нужен круглосуточный телохранитель, если Институт собирается подвергнуть ее жизнь опасности, — отрезал Уайетт.

У меня отвисла челюсть, и я вскочила на ноги.

— Телохранитель? Ты издеваешься? Ни один посол не путешествует с телохранителем, даже если он владеет слабой магией. Этого не случится.

Уайетт набросился на меня.

— И что дальше? Ты будешь занимать новое положение на нестабильной территории только для того, чтобы подвергнуться опасности? Ты хочешь сказать, что это нормально?

— Нет. Но шансы на то, что я когда-нибудь окажусь в такой ситуации, очень малы. Большинство послов работает на мирных территориях. Я знаю, что есть шанс, что меня назначат в неспокойный район, но там могут помочь дискуссии.

— Дискуссии? — Уайетт фыркнул. — Ты серьёзно думаешь, что дискуссия остановит бешеного оборотня или древнего вампира? Они не станут слушать. Тебе нужен либо телохранитель, либо магия получше, потому что этого недостаточно!

Гнев исходил от него мощными волнами, но вместо того, чтобы спорить дальше, я сделала шаг назад.

Я старалась не позволять его язвительным обвинениям ранить меня, но он прав.

Я была слабой.

Несмотря на то, что тренировалась изо всех сил, я никогда не стану сильной. И правда заключалась в том, что, как бы усердно ни работала, у меня никогда не будет шансов против кого-то вроде него.

Я заставила себя вздернуть подбородок, надеясь, что он не увидит боли в моих глазах.

— Вы правы, сэр. Я не сильная. Я никогда такой не была, но такая, какая есть. Я не могу это изменить, и у послов не бывает телохранителей. У Института нет на это финансирования, так что, когда уйду отсюда, мне придется использовать то, что у меня есть. Мне жаль, что это вас разочаровывает.

К моему полному стыду, на глаза навернулись слезы. Быстро моргая, я повернулась к майору Армунд.

— Если вы не возражаете, мэм, я бы хотела сделать перерыв на ланч.

Она коротко кивнула, затем снова перевела взгляд на моего командира.

Я выбежала из зала так быстро, как только могла, надеясь, что это не выглядело как побег. Но я и правда сбежала.

Потому что, хотя так старалась держать свои эмоции под контролем и не позволять Уайетту причинять мне боль, мне все же было больно. Это так чертовски больно, что Уайетт снова и снова указывал на мои недостатки.

И в чем суть?

Я никогда не была бы достаточно хороша для него.

Глава 25

Уайетт

Эйвери вышла из помещения, захлопнув за собой дверь и унося с собой аромат сирени.

— Что ж, теперь понимаю, почему ты хотел, чтобы я обучала твоего новобранца, — едко заметила майор.

Я со стыдом опустил голову. Я так облажался. По-крупному облажался. Я не хотел вот так набрасываться на Эйвери, но не мог даже думать о том, что кто-то причинит ей боль.

Не мог вынести мысли об этом, и каждый инстинкт внутри меня требовал, чтобы я защищал ее и оберегал от опасности.

И все же я не смог этого сделать.

Когда она уйдет отсюда и будет сама по себе, я ничего не смогу сделать.

— Мне жаль. Ты права.

Риз перевел взгляд с нас двоих на часы.

— Мне нужно сделать несколько дел до обеда. Увидимся позже, ребята?

Мы оба кивнули.

После того, как колдун ушел, в тренировочном зале повисла тишина. Я знал, что должен уйти, пообедать, а затем подготовиться к следующему дню со своими рекрутами, но не двинулся с места.

У меня внутри все клокотало.

Майор Армунд склонила голову набок, нахмурив брови.

— Это на тебя не похоже, Джеймисон. Не хочешь ввести меня в курс дела? — Она ждала, наблюдая за мной, и, судя по холоду в ее глазах…

Черт. Она знает. Я застонал. Конечно, она знает. Сила альфы бушевала во мне с тех пор, как я переступил порог.

Я сжал зубы, зная, что если Уэс узнает о моем странном поведении, то к вечеру я уйду из СВС.

— Уайетт, прекрати. — Она уперла руки в бедра. — Как долго мы прикрывали спины друг друга?

Я тяжело вздохнул и с силой провел руками по лицу. Волк зарычал внутри меня. Он был вне себя с тех пор, как мы открыли дверь и увидели, как майор Филдстоун грубо обращается с Эйвери. Не помогло и то, что мне пришлось наблюдать, как он прикасался к ней, даже оседлал ее.

Затем я был вынужден сразиться с ней. Мне пришлось силой заставить себя это сделать, поскольку моим волчьим инстинктом было защищать ее. Несмотря на то, что это лишь тренировка, это все равно шло вразрез с каждой клеточкой нашей души.

— Это так очевидно? — спросил я.

Она вздохнула, выражение ее лица смягчилось, ну, настолько же, насколько может смягчиться Ди.

— Для меня, да. На тебе написано «территориальный волк». Я выросла в стае, помнишь?

Черт, черт, черт.

— Риз тоже подозревает?

— Я не знаю. Я так не думаю, но он все поймет, если ты не будешь более осторожен. Командир не может быть таким агрессивным, когда другие люди сражаются с его новобранцами. — Она прислонилась к стене, небрежно скрестив руки за спиной. — Все так плохо, как я думаю?

Я глубоко вздохнул.

— Да.

Она понимающе посмотрела на меня. Больше ничего не нужно было говорить. Она все понимала.

— Уэс не должен узнать, — сказал я. — Иначе меня выгонят.

— От меня он ничего не услышит.

Я слегка улыбнулся ей.

— Спасибо.

Дин просто кивнула, затем наклонилась, чтобы поднять с пола пустые бутылки из-под воды. Я знал, что если захочу поговорить еще, она выслушает, но ей не нужно разбираться с моим дерьмом. Она сделала достаточно, так долго тренируя Эйвери.

Я попрощался и направился к выходу, шагая по бетонным коридорам к наружным дверям.

Я вспомнил, как напал на Бавара за простой спарринг с Эйвери. Меня охватило отвращение от того, что я снова вел себя ужасно, противореча кодексу, который все командиры поклялись соблюдать в СВС.

Бавар был моим другом, но я напал на него.

Снаружи палило полуденное солнце. Но это не очень улучшило мое настроение.

Но одно я знал наверняка: менее чем через две недели Эйвери покинет СВС, и я не только был безнадежно влюблен в нее, но и не мог заполучить ее. И она все еще не готова столкнуться с потенциально опасной для жизни ситуацией.

Все было ужасно, и мне оставалось в этом винить только себя.

Глава 26

Эйвери

Я смотрела на торт на столе. Пусть ест торт. Я была словно Мария-А

нтуанетта.

Клише было подходящим, учитывая, что я пекла торт на дрожжах. До середины девятнадцатого века так готовились все торты, поскольку разрыхлителя и пищевой соды не существовало. Поэтому мне нужно было вручную месить тесто, но не слишком долго, иначе могла его испортить. Мне также приходилось внимательно следить за тестом. Если в помещении будет слишком тепло, тесто поднимется слишком быстро, если слишком прохладно, то оно недостаточно поднимется.