Вебер выждал, пока Зизи со своей бандой уберутся достаточно далеко отсюда, после чего повернулся ко мне и спросил:
-- А теперь объясни-ка мне, что это сейчас здесь, блин, было? Ну-ка, дай руку... -- Я протянула наёмнику руку, не сдерживая усмешки. Осторожно взяв меня за запястье, Вебер вгляделся в мою татуировку. -- Ёлки зелёные, а ведь действительно настоящий знак Беста. Да ты просто мешочек с сюрпризами. Но это же просто дикость какая-то... Маш, скажи мне, у тебя-то откуда этот знак взялся?...
Наёмник обескураженно всмотрелся в моё лицо.
-- Это странная история. -- Я спустила рукав куртки и пожала плечами. -- Если хочешь, я тебе расскажу её.
-- Хочу, -- тут же ответил Вебер, впившись в меня взглядом и не мигая. -- Валяй.
Я рассказала Веберу историю о моей встрече с Бестом, начав с того момента, как я выбралась из Адвеги и заканчивая тем, как подошла к стенам Тверского. Некоторое время наёмник продолжал недоуменно сверлить меня взглядом.
-- Ты знаешь, что люди годами бьются за эту штуку на руке? -- спросил он. Я растерянно покачала головой. -- Банда Беста -- самая известная на мёртвых землях банда мародёров. Бест собрал своих людей так давно, что я уже даже и не помню, когда всё это началось. За эти годы, что он хороводит здесь, он набрал просто колоссальное влияние. Завтрашний Джиаб, можно сказать. Стать его человеком ..., -- Вебер качнул головой, доставая из кармана пачку сигарет. -- Это что-то невозможное. Три года стажировки, как я слышал, рискуя головой и всем остальным. Только для того, чтобы получить вот этот значок на руке...
Я непроизвольно потерла руку.
-- Я и тогда задавалась вопросом по поводу того, почему он помог мне, -- сказала я. -- Да и вообще... это такая непонятная история. Я ведь и подумать не могла, что он меня отпустит, и уж тем более -- окажет поддержку. Мы с ним толком-то и пяти минут не разговаривали... -- В задумчивости я приложила палец к губам. -- Сначала я думала, что он меня перепутал с кем-то. Он так всматривался в моё лицо, словно бы я казалась ему знакомой... Но мы никогда не видели друг друга, и, думаю, оба прекрасно это понимали.
Вебер сузил глаза, обдумывая мои слова, затем ликующе щёлкнул пальцами.
-- Тьфу ты, ну, конечно! -- воскликнул он. -- Знаю я, почему он тебе помог.
-- Да? Ну, так почему же?
Я не спускала с Вебера заинтересованного взгляда. Наёмник свистнул Рексу и Декстеру, призывая их следовать за нами. Снова повернувшись ко мне, он сказал:
-- Давай сначала свалим отсюда. Место тут негодное, уже и так чуть в передрягу не попали, а я тебе по дороге всё расскажу.
***
-- Анна Воробей -- так звали жену Беста, -- сказал Вебер. -- Покойную жену. Его возлюбленную. Бест -- убийца и вор и всё, что в нём есть хорошего, это то, что взрастила в нём его жена. Знаешь, Аня Воробей была одной из самых прекрасных женщин, которых я когда-либо знал. Бест в ней души не чаял. -- Тепло усмехнувшись, Вебер перевёл на меня внимательный взгляд. -- И ты просто жуть как на неё похожа.
-- Я? -- Я удивленно повернулась к наёмнику. -- Но... Хм...
-- Думаю, что увидев тебя, он сразу это заметил. -- Вебер коротко пожал плечами. -- В этом я почти не сомневаюсь. Чёрные волосы, бледное личико, голубые глаза...
Я смутилась. Так вот оно в чём дело, значит... Ну, теперь всё хотя бы встало на свои места.
-- А что с ней случилось? -- спросила я, отгоняя находящее тщеславие -- быть похожей на жену Беста как-то даже льстило мне, вот уж не знаю почему.
-- Она умерла, Царствие ей Небесное. -- Вебер прищурил глаза и коротко размял усталую шею. -- Главарь одного из московских кланов подослал к ней наёмного убийцу и тот застрелил её. Бест не знал себя от горя. Я его понимаю, если честно. Я хорошо знал Аню, и даже мне не хватает её с её чуткой добротой и всегда ласковым взглядом. Одним прекрасным человеком меньше в этом дрянном мире...
-- О, мне так жаль, -- прошептала я. -- Это просто ужасно...
Я почувствовала, как после слов Вебера меня коснулась терпкая печаль. Как трагично иногда завершаются жизни людей...
Некоторое время мы с наёмником продолжали свой путь в молчании. Дорога снова начала казаться мне слишком монотонной, да и народа на ней практически не было. Пока мы шли по Е105 в сторону Клина, нам встретилось лишь несколько торговых караванов, парочка мародёров-торговцев и один путник. Вебер сказал, что днём на этой дороге встречается довольно много бандитов, и что сегодня нам ещё повезло, раз мы ограничились лишь одной стычкой с опасными типами.
Устало ковыляя по трассе, я прокручивала в голове слова Вебера о том, что до темноты нам обязательно нужно было дойти до Ямуги, затем найти ночлег, а завтра утром сразу же отправиться в Клин. Вебер также сказал, что в Клину можно будет попытаться поймать попутку и добраться на машине чуть ли не до самой Москвы. Однако наёмник сразу заявил, что особо надеяться на это не стоит: здешние бомбилы часто требовали больших денег за свои услуги, а с деньгами у нас была напряжёнка.
До Ямуги мы плелись около сорока минут. Жара медленно спадала, и ветер словно остывал, становясь всё более резким. Небо окрыляло меня своей бездонностью. Я всё любовалась им, наблюдая за низкими облаками, быстро проносившимися над нами, а Вебер не уставал повторять, что когда-нибудь я навернусь и упаду в яму, если не буду смотреть себе под ноги.
Кстати, путешествовать с Вебером оказалось одним удовольствием. Мы часто с ним смеялись, рассказывали друг другу какие-то истории, делились советами. Вебер очень нравился мне: его жизнерадостность и рассудительность здорово поддерживали меня. Я всё думала о том, что он был совсем не похож на прожжённого жизнью обитателя пустошей или на жаждущего наживы мародёра. Он даже с трудом походил на классического наёмника. Был он каким-то другим всё-таки. Уж слишком умным для простого обывателя и слишком умелым для жителя какого-нибудь бункера. Скорее всего, он пришёл откуда-то издалека. Может быть, из какого-то большого города. Возможно, из Москвы? В любом случае, мы не откровенничали с Вебером о том, откуда мы и для каких целей шатаемся по мёртвым землям. По крайней мере, сейчас эти разговоры между нами не велись.
Размышляя, я рассматривала огромный недостроенный торговый центр, высившийся у обочины трассы. Я таращилась на раскрошившийся бетон плит и торчащие из них арматуры ровно до тех пор, пока не врезалась в застывшего на дороге Вебера. Пробормотав извинения, я посмотрела туда, куда был направлен бинокль наёмника, то есть в сторону домов и коттеджей в посёлке Ямуга. Вебер со всем вниманием оценивал обстановку, и я не собиралась ему мешать.
Прищурив глаза, я обвела взглядом близлежащее поселение. Некогда жилые дома в посёлке располагались прямо за протянувшимся перед нами оврагом. Многие из этих домов превратились в груду обломков, заросшую бурьяном и красным мхом.
-- Мы пойдём по дороге? -- спросила я, когда Вебер убрал бинокль в сумку.
-- Нет, -- ответил он. -- Пройдём под мостом и двинемся по окраине посёлка. Здесь ходить по открытой местности слишком опасно, даже днём.
