Ангельский факультет. (Не) истинная пара (СИ) - Нуар Эрато

Место, столько времени бывшее родным и привычным, с которым, казалось, меня связывали сотни нитей воспоминаний и удовольствий, вдруг сделалось чужим и мрачным. За каждой тенью мерещились шорохи, а воспоминания отдавали горечью лжи и обмана.

Свет включать побоялась, чтобы не привлекать лишнего внимания. Приблизилась к центру, туда, где Кафриэр запускал своё облако, прикрыла глаза, пытаясь вспомнить. Значит, только с Маттаэ Скаллида ему удавалось полностью меня удовлетворить. Изредка, пусть раз в несколько лет, но он им пользовался.

«А остальное время организовывал тебе такой эротический тонус, что симптомам «потерянной пары» просто некогда было проявиться», – хмыкнула Эйва.

Отвечать я не стала: время улетало сквозь пальцы, то и дело казалось, что снаружи доносятся шаги и голоса. Я старалась воссоздать все подробности, звуки, в какую сторону он тогда ушёл и вернулся, куда спиной оставил меня стоять. Осторожно двинулась в том направлении.

Кафри не любил излишки мебели, поэтому кроме кровати и встроенного в стене шкафа с одеждой у него ничего не имелось. К последнему я и направлялась. Аккуратно откатила зеркальную створку, подсвечивая себе небольшим магическим лучиком.

Десятки рубашек и деловых костюмов, едва уловимый запах туалетной воды, всегда казавшийся мне таким сексуальным – а сейчас просто чужим запахом чужого мужчины. Коробки с обувью, несколько более фривольных одежд, в каких мы ездили отдыхать. Полки с бельём и ничего, выглядевшего подозрительно.

Я сдвинула рубашки в одну сторону, в другую, перебрала коробки, даже в трусах с отчаяньем порылась, не представляя, где ещё искать, если не здесь. Тайная дверь в стене? Как её найти, как открыть?

Воспоминание резко выстрелило, заставив Эйву ойкнуть. Не наше общее – моё, ангельское воспоминание. Я ведь прожила много лет и жизней, многому научилась и всегда, если верить возвращающейся памяти, сражалась с порождениями Нижнего мира. Мы, боевые ангелы, издавна стояли на страже наших миров, и у нас в арсенале имеется множество неизвестных остальным техник и заклинаний. Например, заклинание проявления сокрытого – но не то, которое изучают в Академии, а усложнённый вариант. Рассчитанный как раз на выявление нелегальных горгулов и чёрных.

Чуть отойдя, я настроилась, немного изменила векторы силы и направила его для начала на шкаф, с намерением потом пройтись по каждой стене.

Долбить магией стены не пришлось: внутри гардероба вспыхнул чуть заметный чёрный контур, и мы с Эйвой одновременно призвали каждая свою магию.

Определённо, мне всё больше нравился наш тандем. Благодаря занятиям и совместной памяти, Эйва прекрасно владела сфинксовыми техниками, а я начинала припоминать тайные ангельские. Клубки гремучей смеси, которые появлялись на нашей ладони, могли бы послужить хорошим материалом для защиты докторской диссертации какого-нибудь из магистров.

Сорвавшись с руки, дикая помесь ляпнула в то место, где проявилась дверь, и начала осторожно расползаться, исследуя, просачиваясь в невидимые щели, разыскивая скрытые магические печати.

«А если Кафриэр почует, что взломали?» – нервно спохватилась Эйва. Я лишь кивнула: обязательно почует. Поэтому надо схватить Маттаэ и бежать как можно скорее и дальше. В идеале прихватив Селену, чтобы вытрясти из неё информацию, и вторую магичку – чтобы не оставлять на растерзание бывшему мужу.

Невидимая дверь вспыхнула зеленоватыми искрами, рассыпаясь, растворяясь в воздухе, и явила нам укромную нишку, в которой сиял ослепительно белым светом небольшой не то жезл, не то кинжал – так ярко, что контуров было не рассмотреть.

«Маттаэ?» – вопросила Эйва, но я просто знала, чувствовала родственную силу Скаллида. Моего Скаллида.

Подалась вперёд, схватилась, купаясь в наслаждении. Потянула на себя. Показалось, слышу его – не то крик боли, не то стон удовольствия, – когда дверь оглушительно громко хлопнула.

– Вижу, ты добралась и сюда... Софери.

Никогда ещё голос Кафриэра не искрил такой ледяной яростью, почти ненавистью. Медленно, боясь выпустить из рук своё сокровище, я развернулась.

ГЛАВА 16

Лорд-попечитель, как всегда элегантный и безупречный, и как никогда чуждый и далёкий, приближался. Медленно и уверенно, не отводя взгляда, от чего у меня вдруг подогнулись колени.

«Что он с нами делает?!» – завопила Эйва, и я поймала себя на желании вручить бывшему мужу драгоценный Маттаэ. Резко дёрнулась, отшатнувшись, ударилась спиной о створку гардероба и совсем по-сфинксьи зашипела.

– Не сопротивляйся, Эйва. Бесполезно, – Кафриэр шагнул ко мне, я видела только глаза, пыталась отвести взгляд и не могла. Рванула мимо него к двери, но резким выпадом он умудрился перехватить мою руку, разворачивая.

«Он как-то влияет на мой Маттаэ!» – я совершенно отчётливо ощущала это воздействие, только не могла сообразить, каким образом это происходит. Моя сила вроде бы при мне, ничего в его руках нет...

Но по телу струился непривычный огонь, желание, неожиданное, словно навязанное возбуждение – не то как остаточная память о нашей семейной привязанности, закреплённой артефактом Верум, не то из-за проклятого воздействия...

«Он привязывал нас к себе, всё это время привязывал!» – Эйва усиленно пыталась бороться, но наше с ней тело, одно на двоих, безоговорочно подчинялось лорду Важану. Мы хотели его, были готовы раскрыться для него и исполнять любые его пожелания!

«А Скаллид?!» – я сильнее стиснула световой жезл, и откуда-то издалека послышался глубокий, отчаянный, надсадный крик.

– Ты всё равно моя, – ледяной, прожигающий чернотой взгляд мужа – того, кто столько времени скрывался в теле грифона, – пронзил меня насквозь, приковал к полу, парализовал.

Он выбросил вперёд вторую руку, и я машинально, на каком-то незнакомом инстинкте отвернулась, прикрывая собой Маттаэ. Рука лорда прошла в воздухе, чиркнула по спине и холодно сжалась на моей шее.

Несколько пронзающих болью мгновений – на мне замкнулся жалящий контур, магический ошейник, и я рухнула на колени, сжимая светлую силу Скаллида.

– Ты всё равно отдашь его... – прошипел Кафриэр, разворачивая меня. Как он мог казаться красивым и сексуальным? Сейчас кроме неприязни и отвращения ничего не было. И ещё дикой ненависти: сколько времени использовал меня, одурманивал, заставлял поверить, что мы пара, что люблю его!

Я обхватила горящий Маттаэ, всеми силами вжимая в себя, пытаясь скрыть и защитить. Движение, Кафриэр потянул невидимую нить, и я свалилась на пол, больно ударившись локтями и коленями, но сокровище не выпустила.

Миг, яркая вспышка, и Маттаэ внезапно исчез – но я всё ещё ощущала его рядом, судорожно оглядываясь в поисках, не понимая, что произошло.

Кафриэр дёрнул меня за волосы, разворачивая к себе лицо, склонился сверху, опаляя дыханием – некогда таким соблазнительным, а сейчас казавшимся почти зловонным. Долго молча вглядывался в глаза, заставляя извиваться от боли и неестественного возбуждения, будто не было на свете ничего приятнее и желаннее, чем свернуться у его ног и смотреть снизу вверх.

Эйва спряталась, затихла, не находя в себе сил на борьбу. А перед моими глазами мелькали картины – схватка, мы со Скаллидом плечом к плечу, крылом к крылу, и сильный враг. Его черты смазывались, я всё не могла вспомнить, как он выглядит, только знала, что с более мощным противником до сих пор сражаться не доводилось.

«Софери!» – откуда-то из бесконечных далей, а может даже из самого Нижнего мира, взывал почти неслышимый голос Скаллида. Я чувствовала, что он борется, пытается вырваться, но ему не хватало его Маттаэ, белой силы, отобранной несколько лет назад Кафриэром.

Тем, кто сейчас склонился надо мной, пугая до дрожи, потому что я не знала его возможностей и целей, ощущала только, как он подавляет нашу с Эйвой волю, снова и снова подчиняя.

– Измена заслуживает самого сурового наказания, – изрёк, наконец, проклятый  муж, взмахнув рукой.