Свет и Тень (СИ) - "ASTORIS"

В полной растерянности Его Величество пришел в покои своей супруги, тсарицы Исенары.

Её величество вязала, сидя в кресле. Семилетний тсаревич и шестилетняя тсаревна играли на ковре у её ног.

Увидев мужа, Исенара поднялась, отложив вязание, улыбнулась и подошла к нему, слегка придерживая одной рукой свой упругий живот. В тсарской семье вскоре ожидалось прибавление.

Поцеловав жену, тсарь присел в кресло напротив неё. Дети, оба темноволосые и светлоглазые, похожие одновременно на обоих родителей, тут же влезли на колени к отцу.

— Чем ты обеспокоен? — спросила Её Величество, видя, что он не решается начать разговор.

— Милая, помнишь, я говорил тебе об угрозе войны, — осторожно начал Шарес.

— Да, — с невозмутимым видом кивнула Исенара, вновь взявшись за вязание.

— Сегодня я получил донесение. Сведения достоверны, — со вздохнул тсарь, — войска собираются в Малой степи, — и он по порядку пересказал всё, что узнал от Кастия, и свои соображения своему лучшему на все времена советнику. Конечно, тсарица никаким образом не участвовала в этом, но она всегда поддерживала супруга. Поговорив с ней, тсарь всегда чувствовал себя спокойнее и увереннее.

Но сегодня Её Величество удивила мужа окончательно.

— Против путников должны воевать путники, ты это и сам прекрасно понимаешь, — сказала она. — А против лучших — лучшие.

— Да, я предупредил Главу Пристани, как уже говорил, — кивнул Его Величество.

— Это замечательно, но недостаточно, — покачала головой тсарица, — позволь мне тоже принять в этом участие, Шарес.

— Но как? — удивился он. — Ты же в положении!

— Это ни при чем, — отмахнулась Исенара. — Помнишь то письмо, которое ты отправил мне как раз перед смертью твоего отца?

— Конечно, — ласково улыбнувшись, кивнул тсарь.

— Оно не попало бы ко мне, если бы не верные люди. Позволь вызвать их для разговора. Они могут очень помочь в этой кампании. Они путники.

Шарес пожал плечами.

— Так в чем разница? Я уже говорил с Главой Пристани. Их и так задействуют.

— Сомневаюсь, дорогой. Может быть, их и задействуют, но не так, как хотелось бы.

— Почему?

— Они ещё очень молоды, не состоят в Совете Пристани. Если их и задействуют, то как обычных воинов их звена, — её величество в упор посмотрела на мужа. — Они могут принести намного больше пользы, чем от них ожидается, — заключила она.

Тсарь вздохнул.

— Вряд ли от них будет такая уж польза, раз они молоды, — возразил он, — наверное, опыта у них тоже мало?

Исенара покачала головой.

— Я бы не стала их рекомендовать, мой дорогой, если бы в них сомневалась. Они особенные, — уверенно произнесла тсарица, — не такие, как все путники. Когда они вместе, им цены нет. Поверь мне, пожалуйста, — она с мольбой посмотрела на мужа.

Шарес вздохнул.

— Сейчас выбирать не приходится, — проговорил он, немного подумав, — тем более, если верные… Может быть, это заменит многое другое. Особенные… Что ж, завтра я свободен две лучины до полудня. Вызывай их.

— Нет, — покачала головой Её Величество, — я сама с ними поговорю. Или, по крайней мере, с кем-то одним из них. А тебе потом доложу, — она улыбнулась. — И ещё, я попросила бы грамоту от твоего имени для них.

Тсарь нахмурился.

— Ты действительно в них уверена? — спросил он.

— Как никогда в жизни, — ответила Исенара.

Его Величество немного помолчал, соображая. А потом кивнул.

— Наверное, ты права. Нужно задействовать всё возможности. Грамоту ты получишь сегодня же, — он поднялся из кресла.

Её Величество тоже поднялась и поцеловала мужа.

— Тебе не придётся ни щепки жалеть о своем решении, — заверила она.

Уже на пороге Его Величество обернулся.

— Одна из этих двоих, случайно, не твоя тайная советница? — с хитрой улыбкой спросил он.

— Угадали, Ваше Величество, — улыбнулась в ответ Исенара.

— Тебе не кажется, что ты слишком уж привязалась к этой девушке? — спросил тсарь уже серьёзно.

— Возможно, — согласилась с ним жена, — но такие, как она, других чувств не вызывают. Думаю, после того, как она выполнит моё поручение и вернётся, я представлю её Вашему Величеству, — церемонно произнесла она, — и поверь, она хороший человек. Она заслуживает такого отношения к себе.

Лучину спустя тсарь шёл по гулкому коридору дворца в сопровождении охраны и размышлял. Ему вспоминались события десятилетней давности, пережив которые, он воссоединился со своей любимой. Словно один день пронеслись эти годы. А его Исечка осталась такой же, как и прежде, и он — самый счастливый в мире муж. И если в тсарствии, как и полагается, всегда проблемы и передряги: либо соседи грозят войной, либо год Крысы на пороге стоит, либо ещё какая напасть, — то семья у него замечательная. А когда семья приносит человеку радость, то будь он хоть трижды тсарь, со всей прилагающейся к этому головной болью, он будет счастлив.

В жизни Его Величества мир и покой наступили в тот день, в ту щепку, когда он, наконец, смог обнять любимую — не тайком, а уже как свою невесту. А потом была свадьба, дети, и ничто с тех пор так не трогало его душу, как они все. И ничто больше не могло расстроить настолько, чтобы выбить из колеи. За своей семьей Шарес чувствовал себя как за незримым щитом, предохраняющим от горя и бед. И потому он сам был в любую щепку готов защищать их, как ему и полагалось. Будь он в мире один, сейчас кроме предстоящей войны ни о чём не думал бы и, конечно, был бы натянут как струна. А вот поговорил с женой, обнял её и детей — и уже легче.

А по поводу этих путников… Может, жена и ошибается. Может быть, и нет в них ничего такого, как она выразилась, особенного. Но её слова поддержки, её голос, её милое лицо придали молодому тсарю сил и уверенности в себе — как всегда. Он успокоился. Его замешательство прошло без следа. Пока его любимая рядом, ему ничего в жизни не страшно.

Пусть Исенара поговорит со своими верными людьми, пусть отдаст им распоряжение. Вреда не будет.

А что там за сестра, выяснится позже. Может быть, и не сестра вовсе, а самозванка. Да и какая, к Сашию, разница? Войне уже в любом случае быть.

Но точить мечи на родную кровь не хотелось бы. Не приведет это ни к чему хорошему.

Ох, отец, что ж ты наделал?.. Что ж ты наделал? Десять лет прошло, а я все ещё расплачиваюсь за твои грехи и не расплачусь, похоже, до самой смерти.

Жаль, с тебя уже спроса нет…

Жара стояла неимоверная — просто огонь вместо воздуха. И если в Калинках, где Рыска передохнула неделю, ещё можно было как-то жить, то Ринстан встретил её раскаленным камнем домов и мостовой.

Город есть город. За цивилизацию приходится платить непомерную цену. И как они здесь живут, да ещё и добровольно? Если б не крайняя нужда, ноги бы её тут не было, но следовало проверить, не вызывала ли её тсарица, на службе у которой она состояла в последние два года.

Изнывая от жары и отчаянно тоскуя по прохладной воде озера, расположенного практически у порога в родной веске, она зашла в кормильню на самой окраине столицы. Завсегдатаи заведения слегка обалдели от вида красивой стройной девушки в коротких, до колена, штанах и рубашке без рукавов, застегнутой ровно настолько, чтобы была прикрыта аппетитная грудь, и, наверное, хотели отпустить пару сальных шуточек, да в следующий момент узрели мечи, крысу, взгляд исподлобья и моментально потеряли к ней интерес.

Рыска заказала квасу, осушила кружку чуть ли не залпом и развернулась было к выходу, но кормилец вдруг окликнул её.

— Госпожа путница, можно вас на щепочку?

— Чего тебе? — неласково буркнула Рыска. В помещении было ещё ничего, а вот предстоящий выход на раскаленную улицу нисколько не радовал.

— Госпожа, ну зайдите в подсобку, — шёпотом позвал мужик, покраснев до ушей. — Я не могу о таком на весь зал говорить!

Прицокнув, она зашла в подсобку, и кормилец, воровато оглянувшись на зал для гостей, моментально закрыл за ней дверь.