Мой (не)любимый дракон (СИ) - Чернованова Валерия М.

Холодный, колючий. Истинный Ледяной.

Чужой.

— Нарываетесь на откровенность?

— Это был не вопрос, эсселин Сольвер. Утверждение.

— Оказывается, мы с вами всё-таки иногда совпадаем во мнениях.

Зал окрасился разноцветными огнями — этакое северное сияние в мини-формате. Может, Визари заболела? По идее, на этом моменте должна была рассыпать по залу жемчужные горошины света.

Зрители возмущённо шептались, недовольные поведением самой «любимой» своей алианы, да и просто моим присутствием в зале. Перешёптывания магов звучали всё громче. До меня уже долетали негодующие реплики, что-то про наглость и беспардонность некоторых малолетних выскочек.

— Выйдите!

От рычащих ноток в голосе тальдена я аж подпрыгнула в кресле. Его Грозность истолковал моё движение по-своему и осадил холодно:

— Не вы, эсселин Сольвер. Эррол Элвайр, эррол Тарвел, пожалуйста, оставьте нас.

Возня в рядах зрителей усилилась. Такие звуки способны издавать крысы. Противные, жирные крысы, загнанные в угол.

— Но, Ваше Великолепие, мы должны следить за проведением испытания! — вякнул один из магов.

— Я сам за ним послежу.

Дебаты закончились, так и не успев начаться. Советники ещё немного поворчали, но были вынуждены повиноваться и удалились с высоко поднятыми головами.

Хлопнули, смыкаясь, двери, и молчание, на протяжении которого сердце у меня в груди стучало рвано, прервало зловещее:

— А теперь, эсселин Сольвер, продолжим.

Глава 22

Я потянулась за вторым листочком. Не жалея «заряда», Визари белым пламенем полыхала у нас над головами. Жмурясь от пронзительно яркого света, я пробежалась по строчкам взглядом. Вопрос мало чем отличался от предыдущего.

Окажись я в ситуации, когда от моего выбора зависела бы судьба империи, как бы поступила: последовала зову сердца и вышла замуж по любви или согласилась на союз, который принёс бы мир и процветание моим землям.

На брак по расчёту то есть.

— Какой-то глупый вопрос.

Собиралась только об этом подумать, в мои планы не входило облекать свои мысли в слова. Это само собой как-то получилось.

— Ну почему же глупый? — оскорбилась морканта.

— Потому что в жизни нам не предоставляют выбора. Да и вообще, наши чувства — ни что иное, как побочный эффект обручальной привязки. Какая уж тут любовь.

— И ваши чувства тоже, эсселин Сольвер?

Сколько же в вас иронии, господин Герхильд!

— Не надоело напоминать о своём благородстве?

— Приходится. Вы ведь всё время о нём забываете… Возвращаясь к вашей проблеме с памятью.

Эссель Примела вертела головой из стороны в сторону. Поворачивалась то ко мне, то к Его Благородию, пытаясь уследить за нашим с тальденом словесным пинг-понгом.

— Так что же всё-таки выберете, Фьярра? И постарайтесь в этот раз ответить честно с первого раза, — запустил в меня «мячиком» Герхильд.

— Выберу первый вариант. Ну а вы, как это водится — другой.

Стены зала излучали безмятежное жемчужное мерцание. Это значило, что я сказала правду. Я бы больше не рискнула лукавить, а морканта не стала бы мне помогать.

Побоялась бы лишиться клиентов и репутации. Да ещё и впасть в немилость будущего императора.

— Я заложник долга, Фьярра.

Отмазывается.

— Или всё дело в том, что Вашему Великолепию не знакомо это чувство? Любовь, — отбила подачу. — Зачем выбирать то, о чём не имеешь понятия?

Хорошо, что в тот момент я не видела лица Скальде. Зато в полной мере прочувствовала его взгляд и теперь маялась выбором: сгорать или окоченевать.

— Эсселин Сольвер, следующий вопрос, — нервно кашлянула хозяйка замка. Наша с Герхильдом пикировка ей явно не нравилась. — Иначе мы здесь никогда не закончим.

«Никогда» в нашем случае — страшное слово. Поэтому поспешила сфокусироваться на третьем листочке.

Возвращаясь к теме вдовства… Что буду делать, если потеряю мужа?

а) снова выйду замуж;

б) останусь верна своей половинке до смертного одра.

Жуть как интересно, что же выберет Герхильд…

Сама того не осознавая, я вглядывалась в пятно света, на месте которого должен был находиться Его Великолепие.

— Какие-то проблемы, эсселин Сольвер? Вы застыли.

— Если честно, не знаю, как бы поступила. Жизнь — штука сложная. Непредсказуемая. Разве могу отвечать за будущую себя?

Недовольная таким ответом, колдунья закатила глаза.

— Дальше, эсселин Сольвер, дальше.

— А что бы выбрало Ваше Великолепие?

Не пойду я ни в какие дальше, пока не услышу, что он скажет!

— Моё Великолепие выбрало бы второе. У дракона может быть только одна ари. Странно, Фьярра, что вы об этом не знали, — получила по лбу «мячиком». — Моя мать ни за что бы не искала замену отцу. И мой отец не захотел бы себе другую жену. Они всю жизнь были верны друг другу.

— Как жаль, что вы не пошли в родителей…

— Мы с вами ещё не женаты, эсселин Сольвер, — ненавязчиво напомнили мне о недавних обвинениях в измене.

— И хвала Ясноликой.

— Если продолжите в том же духе, никогда не будем.

— Продолжу что? — вздрогнула от драконьего рыка. — Говорить искренне? Ну так ведь этого вы от меня и требуете.

— А давайте посмотрим следующие задания, — снова выступила в качестве рефери морканта и взволнованно потребовала: — Фьярра, да читайте же!

Остальные вопросы тоже касались брака, а также долга монархов, их ответственности перед подведомственным государством.

До сегодняшнего дня я не задумывалась, каково это на самом деле быть императрицей. Да, не раз в своих тщеславных мечтах представляла себя на троне с короной на голове, возле любимого мужа — этой Ледышки.

Уже нелюбимой.

Кстати, нужно почаще себе об этом напоминать, а то ведь получится, что Скальде прав: я действительно страдаю провалами в памяти и часто забываю, что с недавних пор он мой нелюбимый дракон.

Одно дело думать о себе, как о правительнице, проводящей жизнь в праздном безделье. И совсем другое — вдруг осознать, что быть монархом — это ответственность. Даже в какой-то степени бремя. А уж стать супругой проклятого императора — бремя в квадрате.

Ради империи и своих подданных Скальде готов был пойти на любые жертвы. Я же не была готова жертвовать собой ради чужого мира. Мира, который не понимала. Людей, которые не желали принимать меня такой, какая я есть.

В этом было одно из наших с Герхильдом многочисленных отличий. Испытание у морканты помогло их выявить.

«Готовы ли вы дать продолжение императорскому роду, зная, что, возможно, его магия принесёт страдания вашим детям?»

Ну и вопросик.

Я даже не стала думать над ответом. Потому что думать здесь было не о чём. Отложила последний листок и призналась:

— Не готова. Не готова обрекать своё дитя на страдания, на возможные безумие и смерть. Не хочу, чтобы мой ребёнок становился убийцей. Хоть и не по собственной воле, но всё же…

— Спасибо за честность, Фьярра.

Свечение меркло, и теперь я снова видела Скальде. Его усталое лицо и улыбку, в которой не было насмешки. Только грусть.

— Ну хоть в чём-то ваши мнения совпали, — как-то уныло подытожила морканта. После чего объявила, почти радостно: — Мы закончили! Вы свободны, Фьярра.

Гип-гип ура!

Сферы одна за другой гасли, Визари как будто засыпала. В зал вернулся мягкий полумрак, по которому так соскучились мои глаза.

— Задержитесь, Фьярра.

А?

Плюхнулась обратно в кресло, да так и застыла под жёстким взглядом тальдена. Кажется, начиналась фаза дополнительных вопросов.

И как в воду глядела.

— Вы что-то скрываете от меня, Фьярра? — скорее, утвердительно, чем вопросительно.

— Секреты есть у каждого…

— Не увиливай, — подался вперёд Скальде. Хищная поза, будто сейчас набросится. Хищный взгляд и сталь в голосе, от которой дрожь рассыпается по позвоночнику. — Фьярра, что ты пытаешься от меня спрятать?

Себя.