Хищная слабость (СИ) - Прай Кэрри

— Тебе нездоровиться. Хочешь, я вместе с тобой схожу в больницу? — несмотря на то, что он этого не заслуживал, я хотела помочь ему. У него должно быть шок.

Раш замер, и его глаза злобно сузились.

— Ты с ним заодно, — сделал он вывод. — Ну, конечно. Как до меня сразу это не дошло?

— Ты не понимаешь, о чем говоришь, — переубеждала его я.

— Нет, я как раз все прекрасно понял. Ты такая же, как и он. Чудовище! — крикнул он и толкнул меня в грудь, отчего я свалилась на спину.

Раш побежал вдоль дороги, запрыгивая в первые, ему попавшиеся кусты.

Я сидела на тротуаре не в силах пошевелиться. Что твориться с моей жизнью? В один миг, все перевернулось с ног на голову. Как будто, всех окружающих меня людей подменили. Но на самом деле, они остались прежними, изменилась я. И даже не знаю, радоваться этому или нет. Одно меня огорчало точно, что Кай оставил меня, и теперь, мне придется одной вариться в этом котле. Теперь, со всем нужно будет разбираться самостоятельно.

Через некоторое время, начавшийся дождь, вывел меня из транса. Я приподнялась на дрожащие ноги и направилась домой. Я чувствовала себя потерянной, брошенной, отвергнутой и никому ненужной. Мне больше не хотелось чувствовать это, и я понадеялась, что завтра станет легче.

Как же сильно я ошибалась. С каждым новым днем, мне становилось только хуже.

Глава 26

Ты убил меня спасая.

Кай не явился ни на следующий день, ни через неделю.

Хоть и считается, что депрессия — это лишь проблема психологического плана, но все равно это боль. Боль без явного происхождения, не в какой-то определенной части тела, но она самая сильная из тех, что вы могли бы когда-то чувствовать. Более того, она постоянна, и от нее нет обезболивающего лекарства. Она не пульсирует, она не отступает — она «всегда с вами».

Разбил ли Кай Мартинес мне сердце? Определенно «да».

Самое печальное, что я не злилась, у меня не получалось возненавидеть его, мысли о нем заполонили мою голову. От этого было еще тяжелее. Проще было бы испытывать к нему неприязнь, пренебрежение, обиду за его поступок, но мое сердце отказывалось отпускать его.

Лежа в своей комнате, глядя в потолок, я буквально чувствовала, как невидимой пилой, от меня медленно отрезают по кусочку. Завтра просто не наступало, все дни слились в один серый день «без него».

Методом Мейсона, я несколько дней не выходила из дома, сославшись на плохое самочувствие. Я действительно чувствовала себя ужасно. Меня мучила бессонница, и никакие таблетки снотворного не спасали.

Со временем, мне все же пришлось начать посещать школу, и это было скверно. Все напоминало мне о Кае, когда другие, о нем ничего не помнили. Он умудрился стереть себя из памяти у целой школы, а меня заставил страдать, намертво засев у меня в голове.

Для меня это было невозможным. Любое движение — огромная работа. Мне хотелось замереть в одном положении, и чтобы весь мир забыл про мое существование, точно так же, как забыли о Кае. Вести беседу с Мейсоном, так же было затруднительно, потому что обходить моменты, связанные с Каем, оказалось великой задачей. Что говорить, когда общение с Крисом и Дженни было непосильным трудом. Возвращаясь из школы, мне стоило больших усилий, каждый раз натягивать улыбку на лицо.

То, что обычно развлекало меня, воодушевляло, успокаивало и умиротворяло, исчезло из моей жизни. Друзья, кино, вечеринки, — потеряли былое очарование. Я просто медленно увядала.

В какой-то момент, до меня достучалось слабое благоразумие, и я поняла, что так больше нельзя. Сердце требовало перемен, а душа шепотку радости. Я решила прогуляться по вечернему городу, чем сильно обрадовала Криса. Он сильно переживал за меня, что добавляло соли на рану. Я вела себя эгоистично по отношению к нему, когда решила уйти в себя. Звать Мейсона с собой на прогулку я не стала. Он стал замечать, что я отдалилась, но клянусь, я обязательно реабилитируюсь и восстановлю наше общение. Я всеми силами попытаюсь быстрее оправиться.

Я обула кроссовки, схватила теплую кофту, висевшую в шкафу, и вышла на улицу. Я не стала продумывать свой маршрут, решила идти, куда глаза глядят.

Уже была середина октября, и воздух отдавал морозцем. На деревьях еще оставалось немного листвы, а опавшая, украшала тротуар. Меня обдало холодом. Возвышающиеся надо мной деревья, переплетались ветвями, издавая шорохи — это было похоже на шепот, но мне не было страшно. Мне было все равно. И, шагая по аллее, я начала чувствовать, что потихоньку прихожу в себя.

Я не торопясь шла по черному асфальту. Уже стемнело, но свет от фонарей освещал дорогу. Проходя мимо небольших кафе, через стеклянные стены, я видела, как люди ужинают или пьют кофе, некоторые читают книжки.

В этот момент меня вдруг озарил свет фар, упавший на темную дорогу. Обернувшись, я увидела красный «Фиат», который затормозил около меня.

Я закусила нижнюю губу, держа ладонь над глазами, чтобы защититься от яркого света. Переднее, тонированное окно опустилось, и меня оглушило громкими басами. А потом, приглядевшись, я узнала Молли.

— Привет, замухрышка! — крикнула она, находясь под действие, точно не лимонада. — Чего одна? Поехали, прокатимся.

У меня все внутри перевернулось. Молли Гранд, зовет меня присоединится к ней? Она точно пьяна, или не отошла после избиения.

— Не думаю, что это хорошая идея, — пропела я, не стараясь быть вежливой. — Найди себе другую подружку для развлечений.

— Да брось, тебе не идет быть стертой. Это звание закреплено за мной. Причем, не без вашей с Мейсоном помощью.

Я перевела взгляд на водителя и увидела Эрика. Он был в приподнятом настроении, а главное был…Живой.

— Софи, мы отлично проведем время, — бросил он. — Меня на озере ждут друзья, а вот женской компании нам как раз не хватает.

С моих плеч упал груз, Эрик жив, а значит, Кай не лгал мне. Он не убивал его. Но проводить с ними время, было не самым удачным вариантом из тех, что у меня оставались. Они для меня малознакомые и малоприятные люди.

— Ну, что ты там застряла? Лезь в машину, Соник! — приказала Молли.

Соник. Так она называла меня всегда, когда мы были подругами. Сонник — это супер — ежик, в которого мы играли в детстве на приставке.

Я немного замешкалась, но все-таки прыгнула на заднее сиденье.

Что я теряю? Правильно, ничего. Тем более, в машине было гораздо теплее.

Эрик сидел за рулем и кивал головой в так громкой музыке, рядом с ним не переднем сиденье расположилась Молли, которая не выпускала бутылку пива из рук. Как эти двое вообще связались? Интересно, Раш нормально относиться к тому, что Молли проводит время с его другом. Хотя о чем я? Раш и нормальность — это разные вещи.

Я чувствовала себя не совсем комфортно, но старалась собраться духом. Надо же с чего-то начинать. Любая вечеринка, пусть даже не совсем культурная, должна пойти мне на пользу.

— Держи, только помни, что ты тут не одна, — Эрик протянул Молли пакетик, с белым порошком.

— Это что, наркотики?! — изумилась я.

— Всего лишь, граммулька радости, — Молли насыпала немного себе в рот, и запила пивом. — Эрик знает толк в веселье. Плюс, это отличное обезболивающее для моей головы. Эти боли адские, — проскулила она.

— Гадость, — угрюмо проговорила я.

— Не будь ханжой, Софи, — раздался голос Эрика. — Это слабое вещество, предназначенное только для веселье и энергии.

— Просто наша девочка, вечно строит из себя монашку, — добавила Молли. — Зато, однажды уснула в подсобке у уборщицы, потому что выпила кузов алкоголя. Тогда, даже старшеклассникам не удалось ее перепить.

Они засмеялись.

Я плюхнулась спиной на сиденье и обиженно скрестила руки. Теперь понятно, почему Эрик так выглядел, всему виной наркотики. А вот решила, что это Кай питался им и ковырялся в мозгах. Может и Раш стал таким, потому что Эрик напичкал его тоже? Очень на то похоже.